Валентина Андреева - Бенефис чертовой бабушки

Денька захлебывалась лаем. Наташка безуспешно пыталась завести машину, меня в ней как будто бы не было. Во всяком случае, я сама себя не ощущала.

Тем временем фигура вступила в полосу света фар и явила себя во всем великолепии. Машина неожиданно завелась, и Наташка почувствовала себя «на коне».

– Дениза, фу! Бли-ин. Ирка, это мужик с косой и ведром на голове. Живой. Но, похоже, чокнутый… В такое время и в такую погоду на покос!

Я проглотила нервный комок в горле и слабым голосом просипела:

– Хорошо, что у него голова есть. А ведро – вместо зонта. И он, скорее всего, не на покос, а с покоса. Видишь, как колышется? В гостях подзадержался.

– Эй, гражданин! Э-эй!.. Ир, он что, глухой или не хочет слышать?

– Это можно только у него уточнить.

Мужчина наконец поравнялся с машиной и свободной рукой приподнял ведро:

– Что кричите, заблудились?

В приоткрытое окно проник сильный запах табака. Денька чихнула.

– Будь здорова!

Обращаясь к Наташке, мужик попытался вписаться в окно для более тесного общения. Подруга подалась в мою сторону и, делая вид, что вытирает нос, зажала его платком:

– Молодой человек, не подскажите ли, как добраться до ближайшей деревни, где можно переночевать?

– Подскажу. Ближе всего Кулябки. Полтора километра лесом. – Он махнул рукой в сторону темнеющей громады. – А до Снегиревки все два будут.

– Так нам и надо в эти… Культябки! – забыв про мерзкое амбре и брезгливость, радостно заверещала Наташка. – Вы не покажете дорогу?

– Ну, если посадите в машину с инструментом, – он тряхнул косой, – покажу. Чего ж не показать. Мне по дороге. Ходил в Снегиревку одной бабе отаву косить. Мужик у нее весной пропал.

– Сейчас… сейчас… – засуетилась Наташка, выскакивая из машины. – Садитесь на заднее сиденье. Денька, подвинься. Собаку не бойтесь, она неправильно воспитана – сама всех боится. Денька!!! Вот чума болотная.

Неправильная, но спортивная боксериха лихо сиганула вперед и забилась мне под ноги. Прямо на сосиски. Я ойкнула, но не громко. Это дало Наташке повод рассудить, что особых неудобств псина мне не доставила.

– Вот только куда вашу косу пристроить… Блин, опять луна пропала. И на нос капнуло! Неужели дождик разойдется? Багажника наверху нет, а в салон коса не влезет.

– Честно говоря, разбирать мне ее совсем не хочется. А если я эту косу аккуратненько в руках подержу? Острием в окно выставлю. Дождь сейчас кончится. Мне тут недалеко.

И «навигатор» принялся обстоятельно пристраивать свой рабочий инструмент к перевозке. Во избежание травмирования «Шкоды» Наташка предложила мужику обмотать лезвие косы старым полотенцем, что он и сделал. Денька тихонько заскулила и завозилась в намерении устроиться у меня в ногах с большими удобствами, в результате села, уткнувшись мордой в сумку. Мне уже давно было не до нее и уж тем более не до сосисок. Мучили нехорошие предчувствия.

Едва мы приблизились к лесу, как снова выглянула луна. Почти белая ночь! Поросшая высокой травой лесная дорога, якобы ведущая в Кулябки, со всей очевидностью давно не использовалась, и Наташка тут же потребовала объяснений.

– Так по ней уж лет десять никто не ездит, вы не с той стороны заехали. Можете развернуться, но запутаетесь, – кашлянув в кулак, спокойно пояснил мужик, но кулак от подбородка не оторвал. Я отметила в зеркале, как сверкают белки его глаз, и автоматически втянула голову в плечи. – Сейчас все новой дорогой пользуются, асфальтированной. Только отсюда до нее крюк в тридцать километров. А напрямки – полтора. Эх, ночка хороша!

Из-под застегнутого наглухо плаща вынырнул бородатый подбородок и мечтательно задрался вверх.

Лунный свет и в самом деле нарисовал причудливую картину: застывшие, как на художественном полотне, деревья, ровно отбрасывающие в одном направлении косые тени, лохматые шапки редких кустов, кажущиеся притаившимися живыми существами, загадочно белеющие в траве шапочки непонятных цветов. И тишина, нарушаемая легким шуршанием шин и потрескиванием мелких, попадающих под колеса машины веточек, а также толстых сочных стеблей растений. Свет фар, слишком реалистично освещающий дорогу, казался назойливо чуждым. Такое впечатление, что насильно вторгаемся в заповедную зону.

– З-заколдованный мир… – нервно выдала Наташка. – Одна ни за что бы здесь не покатила.

– Зря вы вообще сюда приехали, – глухо донеслось с заднего сиденья. – И дом Пилипенковых зря купили. Я бы советовал его продать. Нехороший дом. Беды ждите. Мне во-он у той сосны остановите. А сами прямо. Через полкилометра будет развилка. Вам налево. Не перепутайте!

– А разве вы не с нами в Кулябки? – поинтересовалась ошарашенная Наташка, останавливаясь рядом с мощным стволом сосны. Ее массивные ветви сплели на дороге сказочное кружево. – Может, вас до дома подвезти?

Ясное дело, подруге хотелось получить полную расшифровку загадочных слов мужика. Точно так же, как и мне. Отсюда и столь щедрое предложение. Уверена, что дай мужичок согласие на доставку к дому, Наташка мигом бы сослалась на отсутствие в бензобаке бензина и заправочной станции в лесу. Просто рассчитывала на продолжение диалога на месте.

– Не, я тут к кладбищу короткой дорогой пройду, – с кряхтеньем вылезая из машины, заявил попутчик. – Уже, считай, приехал. Спасибо вам.

Ноги у меня непроизвольно дернулись. Получив незаслуженный пинок, Денька не стала выяснять отношения, сразу попыталась сигануть через меня на освободившееся сзади место. «Сразу» не получилось. Наверное, лапы отсидела. И тогда псина, напрягая тренированные природой мышцы мускулистого «боксерского» тела, принялась карабкаться по мне, как альпинистка, задействуя когти в качестве ледорубов. Несколько раз удалось ее сбросить, но, несмотря на мой отчаянный скулеж, собака словно сбрендила. И тут меня осенило! Я додумалась оказать ей посильную помощь в передислокации – коленом, сумкой и руками. Собака, утробно квакнув, брякнулась на сиденье и с ненавистью принялась стаскивать с задней лапы балласт – пластиковый пакет с бывшими сосисками.

Оценить степень своих повреждений я не успела. Успела только заметить исчезновение Наташки. К счастью, кратковременное, к несчастью, перепугавшее меня до потери сознания. Подруга материализовалась с моей стороны двери, можно сказать, из ничего. Хотя этого «ничего» с лихвой хватало на сорок восьмой размер. Белое в свете луны, искаженное страхом лицо Наташки в ореоле встрепанных волос хорошо вписывалось в окружающую обстановку. Даже Денька, успевшая разделаться с пакетом, не узнала хозяйку и угрожающе рыкнула. Совсем нюх потеряла.

Полминуты, не меньше, подруга таращилась на меня, пытаясь что-то выговорить онемевшими губами. Пока я интуитивно не разобрала суть вопроса: «Ирка, это ты?»