Валентина Андреева - Прививка от бешенства

– Ну да, блин! Для вас все детали моей машины необычные. Разберете по частям, как пираньи.

В Наташке зарождался дух противоречия.

– И вообще, откуда такие подозрения, что в машине побывали посторонние?

Я многозначительно усмехнулась и, несмотря на переключение внимания всех участников и свидетелей спровоцированного дверью ДТП исключительно на нас, продемонстрировала попутчицам следы выдранной из блокнота страницы, держа его двумя пальцами на весу. И пояснила, что теперь у нас вообще нет текста отправленных маньяком сообщений. Его выдрали во время стоянки у дома Анны, пока мы собирали ее в дорогу. Не следовало полагаться на Денькину собачью морду и оставлять машину открытой.

– С твоей стороны было большое дерево, удивляюсь, как ты вообще просочилась в дверь. Надо было сидеть на месте. Мы же не собирались идти вдвоем, – огрызнулась Наташка. – Все из-за твоей безалаберности!

– Только благодаря моей исключительной безалаберности я сумела сохранить номера телефонов, с которых они поступали, поскольку, записав их в первый раз, тут же потеряла этот листок. А потом нашла, в своей сумочке, но сообщения дублировать не стала. Просто сунула листок обратно. На всякий случай.

Наташка с Анной недоуменно переглянулись и пожали плечами. Только после моего пространного объяснения, временами срывавшегося на крик и подкрепленного стуком сжатых в кулак пальцев по их головам, они согласились на полный досмотр машины. Такой метод убеждения для меня не характерен, и Наташка прекрасно понимала, что мое терпение на стадии закипания. Вместе с паром проявятся все мои неограниченные разумом способности и тогда… Хорошо, если я просто проложу просеку между двумя главными шоссейными магистралями. Похожую на ту, что, согласно легенде, прорубили татары, расширяя тропку, ведущую в Китеж. Подруга даже покорно заверила меня, что в случае полной разборки «Ставриды» продаст ее по частям. Говорят, это даже выгоднее. Я искренне порадовалась за нее. В машину мы влетели так стремительно, что прищемили Деньку, позволившую себе расслабиться на водительском месте. Короткий, но отчаянный собачий визг прозвучал сигналом прощания. До отведенного ей места собака добиралась ползком в уже мчавшейся на большой скорости машине.

Итог досмотра, проводившийся на базе стройматериалов, не совсем укромном месте, оказался плодотворным. Очевидно, маньяки считали нас редкостными дурами. Приятно сознавать себя гораздо умнее. Неприятным было то, что рядовые сотрудники базы в нецензурной форме обратили наше внимание на недопустимость торговли на их территории. И никак не хотели верить, что мы раскладываем шмотки не для продажи, а ведем поиски страховки на машину.

Ни из вещей, ни из документов ничего не пропало. Во всяком случае – Наташкиных. Она точно знала, что собрала в дорогу, а сумку с документами, направляясь к Анне, по укоренившейся привычке прихватила с собой. В отношении того, что мои паспортные данные были изучены лазутчиками вдоль и поперек, я не переживала. Что нового, кроме точной даты и места рождения, они могли узнать? Своего возраста не скрываю. Приятно получать комплименты – хорошо сохранилась. Втихаря порадовалась возможности взглянуть на то, что пихнула мне с собой в дорогу Наташка: подруга уложила свои шмотки по своему усмотрению, в результате ее сумка не закрылась. Ну и как хочет!

Радиомаячок оказался на полочке под бардачком, а не под машиной, как боялась подруга. Этакая маленькая невзрачная фигушечка, похожая на кнопку звонка. Во всяком случае, больше ничего такого, к чему бы подходил техническо-шпионский термин, мы не нашли. Обнаружил радиомаячок Женька. После общих аханий мы закинули «подкидыша» в штабеля каких-то досок.

Дальнейший путь был свободен. Мы спокойно добрались до Владимира, миновав его, свернули в сторону и навязались на ночлег к какому-то одинокому деду – водителю телеги с лошадью, принципиально не свернувшему в сторону с узкой грунтовой дороги. По обеим ее сторонам пробивались посевы озимых, а может, простая трава. В тот момент не догадывались, что слово «ночлег» Николай Петрович понимает весьма своеобразно, а скорее всего, вообще не понимает.

Дом, к которому сопроводил нас дед, был разделен на две неравные части, каждая из которых имела отдельный вход. Смотрелся он оригинально: правая, большая часть, радовала отделкой сайдингом цвета топленого молока, голландскими окнами и бордовой крышей из металлочерепицы, а также обилием цветов у террассы, среди которых особенно выделялись огромные шапки высокорослых георгин. Окна дома были плотно занавешены. И, несмотря на то что вечер активно спешил на свидание с ночью, света в них не было. Меньшая часть скорее пугала: темные некрашеные бревна, маленькое окно с мутными стеклами, а самое удивительное – мох, в изобилии росший прямо на старом шифере, покрывающем крышу. Ступеньки на крыльце имелись, но через одну. Доверие внушал только замок: ну какой дурак будет закрывать нежилую развалину на такой солидный замок?

– Наверное, нас в порядке исключения поселят в дом-музей, – предположила Наташка, внимательно наблюдая за тем, как дед выпрягает лошадь. – Ну да… К хибарке, в которой росла и умнела какая-то местная достопримечательность, царствие ей небесное, пристроили административную часть…

– А нам нельзя сразу туда? – нервно передернулась Анюта. – Я на экскурсию не хочу.

– Сейчас лошадь отведу и вернусь. Пока в машине погрейтесь. – Дед сказал как отрубил.

Ждали мы его долго. Я успела не раз задуматься над тем, почему Андрей так и не позвонил. Да и Димка, похоже, без меня не скучает. Маньяк и тот ушел в отстой. Никому не нужна! Вытащив мобильник, крайне удивилась. Когда же я его могла отключить? Или мне средство связи умышленно отключили? В волнении забыла пин-код.

– У вас с телефонами все в порядке?

Нервозность в моем голосе заставила Наташку прервать увлекательные воспоминания о незабываемых ночах на сеновале, проведенных с мужем у приятеля в деревне.

– Я свой отключила… – немного помедлила с ответом Анна. – Извините. Нервы были на пределе. Хотелось последний день в своей жизни пожить спокойно. Но как с утра не задалось!.. – Она горестно вздохнула. – Честно говоря, и включать его не хочу. Что будет, то и будет.

– Мой включен и работает, – деловито отрапортовала Наташка.

– А вот мой, когда из дома выходила, был включен. Мне бы его проверить, когда маячок искали…

– Ты лучше проверь раздел сообщений.

Я сразу вспомнила пин-код. Сама догадалась… Первое же сообщение повергло меня в шок. Стало неимоверно жарко, душно и тесно. Я рванула ручку двери, толкнула дверь локтем и вместе с половинкой ручки вывалилась на мягкую траву у дома. Гусиные лапки называется. Или еще как-то. Ручка мне мешала, и я откинула ее в сторону. Так и сидела, пялясь на экран мобильника. Все с испугом глазели из машины – никто не желал показать себя грамотным.