Валентина Андреева - Новый год со спецэффектами

– Вы правы. Мама отказывалась что-либо понимать, не верила в реальность происходящего. Я долго уговаривала ее уехать, но она проявила завидное упрямство и осталась. Пришлось и мне задержаться.

Побывав в больнице, я узнала, что Ренату несказанно повезло. И там едва не столкнулась с Марией. А вот Алька сама меня поймала. Девчонка отслеживала всех, кто интересовался ее отцом. Даже следователя. Большого труда стоило убедить ее в моей невиновности. Возможно, у папы на работе разборки, она ведь не может знать наверняка – вдруг у него какие-то финансовые проблемы, либо конкурентная борьба. Просто кто-то мастерски воспользовался ситуацией. Я вешала ей лапшу на уши и чувствовала, что она мне не верит. Алька упорно подозревает кого-то из участников новогоднего праздника, только не может понять, почему пострадал ее папа. В ужасном состоянии была девочка. Боялась, что отец избежал смерти по счастливой случайности и его могут убить прямо в больнице. Пришлось признать, что она права. Я и сама об этом думала. На всякий случай, после отъезда части гостей, прямо непричастных к делу – в тот момент они провожали нас с мамой, – ухитрилась слить бензин из всех оставшихся машин. Жуткое дело. Мне нравится запах бензина, но никогда не думала, что на вкус он такой противный.

Потом пришла мысль, что надо спасать не только себя, но и Рената. Вот тогда мы с Алькой и решили выкрасть его из больницы и увезти в Москву. У нас с мамой одна машина на двоих, маму тоже нельзя было оставлять здесь. Разделаются, не пожалеют. Хотела сделать это немедленно, но Ренату вкатили лошадиную дозу успокоительного, и он был нетранспортабелен. Альке пришлось остаться с ним, а я вернулась сюда. То есть не совсем сюда, а в свой дом. Вы, наверное, уже знаете, что мы приобрели в низине участок. Мама очень любит эти места… Словом, Алька осталась с отцом. В больнице также находилась Мария. А мне нельзя было выпускать из вида всех вас. И тут я вспомнила про Алькин маскарадный костюм – она призналась, что спрятала его в своей комнате на третьем этаже под матрасом. Мне пришла в голову гениальная идея устроить жутковатый спектакль в медвежьем углу. Он сразу переключит внимание зрителей на другие проблемы. Пригодились знания, почерпнутые из дневника Василисы Михайловны. Она подробно описала способ проникновения в дом – через чердак. Только мне и лестницу не надо было тащить – она уже была пристроена к чердаку. Замок, как поведала Алька, только имитировал надежность запора. Он висел для камуфляжа – на одной петле. Забавная девчонка! Лазила за паклей и потеряла ключ. Все обошлось без проблем. Я прихватила из ее комнаты не только костюм, но и кое-что из вещей – ей на первое время. Ну а потом решила проникнуть в дом покойной бабушки Варвары и поискать там что-нибудь для усиления «колдовского образа», в который собиралась вжиться. За ваше поведение не беспокоилась. Здесь была мама.

Дом бабушки Варвары так и не был закрыт на замок. Годы простоял, но никто не решился туда зайти. Страха не испытывала. Тем более что в бабушкиной бане жили наши рабочие – три таджика. Хуже всего была снежная целина. В доме стоял страшный холод. А на мне – только легкая куртка с капюшоном. Да еще забившийся под нее снег слегка подтаял. Ну я, дрожа от холода, и завернулась в Алькин пододеяльник, на голову ее самодельный парик из пакли нацепила – все теплее.

В комнате ничего не изменилось, если наверх не смотреть. Оставалось так, как много лет назад. А вот потолок в одном месте провалился. На кухне темно было. Окно маленькое и снегом занесено. Я в ящике стола свечи нашла и очень удивилась, что их мыши не сожрали. Зажгла фитилечки с помощью зажигалки, они не сразу, но загорелись. Еще подумала, что, если меня бабуля видит, пусть порадуется. Хотела лампадку перед иконой зажечь, но она не загорелась. Масла в ней не было. До меня не сразу дошло, что за разломанный ящик в комнате на полу валяется. Когда сообразила, что это гроб, слегка струхнула. Наверное, бабушка его заранее для себя приготовила, только воспользоваться не пришлось. Девушка я достаточно храбрая. Все детство сама себя отстаивала в драках. Быстренько поставила его части на табуретки – так было удобнее, чем на полу, и постаралась собрать их в единое целое, решив использовать в качестве театрального реквизита к своему импровизированному спектаклю. Даже свечки рядом примерила. Ничего получалось… Еще обнаружила знакомую вещь – белый бокал. Он на столе стоял, перевернутый вверх дном. Его я сразу узнала и, взяв в руки, чуть не заревела. Ирина помешала. Я думала, со страха окочурюсь… Можно мне закурить?

Мы не сразу вникли в суть вопроса. Слишком напряженным был момент.

– Ты куришь? – с некоторым осуждением произнес Карл Иванович.

– Курю. И воспитывать меня поздно, – твердо заявила Виктория. – Блин, где же мои сигареты?

– Подожди, я сейчас свои принесу, – засуетился папа Карло.

– Ты куришь? – Брови Василисы Михайловны удивленно взлетели вверх.

– Иногда. Когда тебя нет рядом. И воспитывать меня поздно.

– Не надо, папа. Я перебьюсь. – В голосе Виктории зазвучали мягкие нотки. – Давайте уж до конца разберемся с этим делом. У меня большое желание вернуться домой… Когда я увидела в окне Ирину, мне захотелось немедленно рухнуть на пол, но вовремя поняла, что она испугана, пожалуй, больше, чем я. Ох, и славно они с Натальей улепетывали! Хотя врать не буду – пятки не сверкали. Невозможно ими сверкать по снежной целине. Но вы бы тоже от души повеселились, если бы видели, как я волоку доски гроба по снегу. Таджики видели. Эффект был потрясающий! Один мне даже помог. И с точки зрения профессионала заявил, что вагонки и так хватит. Даже останется. Не стоит утруждать себя воровством чужого деревянного имущества. Тем более изъеденного жучком. Доски-то трухлявые, поэтому и невесомые. Парень с юмором.

– Они же не говорят по-русски! – усомнилась я в правдивости рассказа.

– Двое не говорят, а один прекрасно изъясняется. Здесь, в Москве, строительный институт заканчивал. Я же говорю – профессионал. Ну да не о том речь. Думаю, не стоит мне просить прощения за бессонные ночи и напряженные дни. Я ведь тоже не отдыхала.

– Еще бы! – возмущенно вскинулась я. – Телевизор, включающийся и выключающийся вроде как сам по себе, вывернутые лампочки, часы с боем, от которого волосы вставали дыбом, поскольку «били» они тоже исключительно по собственному желанию. А что стоят выкрутасы с мобильными телефонами и угрозами, которые ты нам сулила! Верила в нашу непричастность к нападению на Рената, но надеялась с нашей помощью посеять в рядах убийц панику? Умница. Не один раз мы были готовы удрать, но бензина не было. А как виртуозно ты спровадила «в последний путь» своего папочку! Что ты ему подсыпала?