Галина Куликова - Не царское дело

«Лучше бы это никогда не случилось! — в смятении подумала Настя. — Жили мы жили, не тужили, и все было так просто и так прекрасно. Зато теперь проблемы плодятся, как кролики. Один вчерашний день чего стоит!»

Воспоминания о вчерашних событиях сразу же привели ее к мысли о Крутове. Как жаль, что к моменту их встречи она еще не знала о просьбе Пчелки его отыскать! Уж тогда бы Настя ни за что не позволила ему отделаться учтивой улыбочкой и непременно затащила бы на ужин, чтобы попробовать поговорить по душам. Интересно, как он отреагирует на предложение забрать себе раритетные машины? Насте почему-то казалось, что он презрительно фыркнет и откажется. Наверное, потому, что представить радость на его каменной физиономии было довольно трудно.

«Ладно, с родственником мы разберемся попозже — это не к спеху, — размышляла Настя по дороге на работу. — Сейчас мне прежде всего нужно поговорить с кем-то из знакомых нотариусов, каковых у меня теперь числится два с половиной».

Половиной она посчитала неопытного, но симпатичного потомственного юриста Даниила Макарова. Именно юристы должны объяснить ей, каким образом следует подступиться к многочисленному и дорогостоящему имуществу прабабушки.

«С ума можно сойти, — думала Настя, маясь в традиционной утренней пробке на Таганской площади. — Квартира на Манхэттене, в Париже, дом в пригороде Лондона, вилла в Испании… Даже представить себе не могу, сколько все это может стоить. Наверное, безумно дорого! А нужно ли вообще продавать всю эту роскошь? Может, оставить все, как было при Пчелке? Пусть все это счастье сдается внаем, а управляющий будет мне присылать отчеты и перечислять деньги на счет. Надо же, у меня появится собственный управляющий — вот дела! Нет, но я ведь всегда чувствовала, что Пчелка — настоящая аристократка! И как настоящая княгиня, она родилась в роскоши, в роскоши и умерла. И передала свое богатство мне, своей наследнице, в которой тоже течет немного голубой крови.

Настя невольно расплылась в торжествующей улыбке, но, увидев свою сияющую физиономию в зеркальце заднего вида, смутилась и даже втянула голову в плечи.

«Тоже мне, миллионерша! — принялась она корить себя. — Пчелка на меня надеялась, считала меня разумной, благородной и сильной — такой же, как она сама. Она была уверена, что я смогу позаботиться о ее имуществе и правильно им распорядиться. Но что, если на самом деле я не такая? Вдруг я не справлюсь, и наследство каким-нибудь страшным образом ускользнет от меня, просочится сквозь пальцы?»

Эти мысли явно не добавили ей оптимизма, и она хмуро сдвинула брови. Однако, как и ее прабабушка, долго предаваться унынию Настя не умела, поэтому быстро встряхнулась и постаралась выработать конкретный план действий на ближайшее время. Первым пунктом этого плана стало намерение позвонить Маргарите Платоновне Силиной.

Вихрем ворвавшись в офис, Настя заскочила к шефу узнать, нет ли чего срочного, но Тазов был занят с клиентами и обещал освободиться примерно через час. Обрадованная таким поворотом дела, Настя решила немедленно приступить к осуществлению своей программы действий, то есть связаться с нотариусом и договориться о встрече.

Размашисто шагая по коридору, она чуть не смела с пути коллегу по работе Серегу Смирнова. Тот вовремя успел увернуться, а потом поймал ее за руку и удивленно спросил:

— Чего это ты сияешь, как медный самовар?

— Серега, стыдись, — с улыбкой покачала головой Настя. — Самовар — начищенный, а медный — это грош. Или таз. Читай правильные книжки! — сказала она и, вырвавшись из его рук, потопала дальше.

— Все правильные книжки я уже прочитал! — крикнул ей вслед Смирнов. — Я очень умный, у меня высшее образование.

— Ага, институт самогоноварения и рекламы, — весело прокричала девушка и скрылась в лифте.

Разговор с нотариусом Настя считала делом приватным и не хотела, чтобы его услышал кто-нибудь из посторонних. Поэтому она посчитала, что разумнее всего будет позвонить Маргарите Платоновне из машины. Забравшись в салон, который уже успел прогреться под палящими лучами летнего солнца, она быстро набрала номер Силиной. В ответ раздались протяжные нудные гудки. К телефону долго никто не подходил, и Настя подумала, что нотариус, вероятно, совершает какое-нибудь профессиональное таинство — помогает составить завещание или доверенность. Но потом неожиданно трубку сняли, и мужской голос сказал:

— Слушаю вас.

Настя немного растерялась от неожиданности.

— Здравствуйте, — начала она не слишком уверенно. — Я могу поговорить с Маргаритой Платоновной?

— К сожалению, нет, — сухо ответил мужчина.

Тут только до Насти дошло, что Силина собиралась сегодня улететь в отпуск. Видимо, она уже отчалила, оставив вместо себя заместителя.

— Уже уехала отдыхать? — на всякий случай уточнила девушка.

— Простите, вы клиентка? — поинтересовался мужчина.

— Совершенно верно, клиентка. И еще правнучка ее хорошей знакомой. В общем, Маргарита Платоновна мне очень нужна по важному делу. Скажите, а когда я смогу с ней связаться?

— Никогда. Вчера вечером она умерла.

— Как же так — умерла? — воскликнула потрясенная Настя. — Не может быть! Ведь я только вчера днем была у нее в офисе, мы разговаривали…

— В офисе это и случилось. Извините, я больше не могу говорить…

— Вы ее помощник?

— Я ее сын. Если хотите, я сообщу вам позже о дне и месте похорон.

Завершив разговор, ошарашенная Настя осталась сидеть на месте, отчаянно сжимая мобильник в потной руке. Поверить в то, что Силина умерла, было невозможно. Вчера она показалась Насте вполне здоровой и бодрой. Сталкиваться со смертью всегда тяжело, а тут умирает не просто хороший человек, но к тому же прабабушкина знакомая, которая бывала у них на даче, и вообще… Еще Пчелка ценила ее как отличного нотариуса, даже в своем последнем письме упомянула. Если уж кому и можно было довериться, то именно ей.

Теперь Насте ничего не оставалось, как обратиться к Семену Григорьевичу Липкину, человеку весьма квалифицированному и довольно приятному, но — абсолютно постороннему. А доверять посторонним сведения подобной важности было стремно. Но разве у нее есть выбор?

Еще предстояло прямо сейчас решить, как быть с работой. Наведение порядка в делах определенно потребует много времени. Но кто же будет мириться с ее постоянными отлучками? Можно было бы, конечно, попросить отпуск, но Тазов не признавал отпусков вне утвержденного графика и до сих пор еще ни разу не отступал от своей принципиальной позиции. Либо идешь в отпуск по плану, либо увольняйся по собственному желанию, третьего не дано.

Неожиданно Настю будто холодной волной окатило. Да ведь теперь ей можно вообще забыть о работе! Материальная независимость! Мечта, с которой засыпают и просыпаются офисные работники. Как это ей сразу в голову не пришло? Она может прямо сейчас положить Тазову на стол заявление об уходе и больше никогда не ходить на службу. Вот это да! С первого взгляда перспектива выглядела заманчиво. Однако Насте сложно было представить праздную жизнь. Ну, неделя, месяц, два… Отдохнуть от суеты, поездить по разным странам, мир посмотреть. Но ведь все это быстро приестся. Или нет? Возможно, самый лучший вариант — это продолжать работать, но уже не за кусок хлеба, а для собственного удовольствия?