Галина Куликова - Не царское дело

Настя потрясла головой, отгоняя непрошеные сентиментальные видения, для которых сейчас явно было не самое подходящее время. Она глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, вытерла слезы и решительно сказала в трубку:

— Ничего, все нормально, жди меня. Я быстро соберусь.

— И денег захвати, — напомнила тетя Зина. — Без них нынче никуда. Даже на тот свет.

Спустя пару дней после всех полагающихся скорбных мероприятий в квартире Насти раздался телефонный звонок. Определившийся номер был незнакомым.

— Добрый вечер. Это Анастасия? — зазвучал в трубке решительный женский голос.

Так ее любила называть Пчелка, и Настя, которая до сих пор не оправилась после ее смерти, грустно вздохнула.

— Да, это я.

— Меня зовут Маргарита Платоновна Силина, — представилась звонившая. — Скорее всего, вы меня не помните, но я многие годы была дружна с вашей прабабушкой Верой Алексеевной.

«Интересно, что ей от меня нужно? — вяло подумала Настя. — Или ей просто хочется выговориться, повспоминать Пчелку? Ох, как это все не ко времени…»

Однако с ходу придумать предлог, чтобы отделаться от нежданной собеседницы, у нее не получилось, поэтому пришлось разыгрывать любезность.

— Очень приятно, Маргарита Платоновна. Слушаю вас.

— Я не отниму много времени, — сказала женщина, которую ничуть не смутило отсутствие энтузиазма в Настином голосе. — Я лишь хочу сообщить вам, что в свое время помогала Вере Алексеевне составлять завещание. По профессии я нотариус, и она просила меня проследить, чтобы все ее пожелания были исполнены в точности. Сейчас я объясню вам, что надо сделать, чтобы открыть наследственное дело.

— Простите, но я не очень понимаю… — растерянно начала Настя, однако Силина ее перебила:

— Дело о наследстве. То есть, говоря попросту, вам следует начать процедуру вступления в права наследников. Возьмите бумагу и ручку — я продиктую адрес, по которому вам следует явиться.

— Нет, подождите минуточку, — запротестовала Настя, которую нахрапистость собеседницы и ошеломила, и рассердила одновременно. — Но я ведь с вами совершенно не знакома, никогда не видела, и вдруг… Откуда я знаю, что это не шутка или вообще какая-нибудь афера?

— Мы с вами встречались, но очень давно — вы тогда были совсем маленькой, — усмехнулась в трубку Маргарита Платоновна. — И на похоронах я была, только подходить к вам не стала, там и без того много всякого народа крутилось.

Настю почему-то покоробило последнее слово. Как будто эта женщина пренебрежительно относилась ко всем тем, кто пришел проводить прабабушку в последний путь.

— Допустим, — сухо сказала она. — И все же я не совсем уверена. Звоните неожиданно, предлагаете мне куда-то идти…

— Не куда-то, а в нотариальную контору, — терпеливо продолжала гнуть свое Силина. — К человеку, облеченному вполне конкретными полномочиями. Конечно, если у вас есть какие-то сомнения, можете сначала навести обо мне справки. Это очень легко сделать. Но уверяю вас, что ничего криминального в моем звонке нет — с такими вещами не шутят. Просто все дело в том, что наследники зачастую не знают, где и как искать завещание, не знают, существует ли оно вообще, а если существует, то у какого нотариуса оно хранится. Вот вы же не знаете?

— Не-ет… — вынуждена была согласиться Настя.

Конечно, она понимала, что рано или поздно встанет вопрос о том, кому достанется все Пчелкино имущество. Но пока никто из родственников не заводил разговор о дележе наследства, поэтому размышления о нем были расплывчатыми и мельтешили как бы на заднем плане. Однако теперь, когда нотариус Силина четко сформулировала задачу — «начать процедуру вступления в права наследника», — Настя поняла, что пришла пора действовать.

— Ну хорошо, — смиренно произнесла она, — где я могу вас найти?

— Не меня, — возразила Маргарита Платоновна, — а нотариуса Семена Григорьевича Липкина. Именно у него хранится завещание.

— А почему же тогда мне звоните вы, а не Липкин? — не поняла Настя.

— Наверное, потому, что Семен Григорьевич еще не знает о смерти Веры Алексеевны. А я знаю.

Насте все это показалось странным, но продолжать выяснять отношения с Силиной совсем не хотелось. Покорно вздохнув, она поинтересовалась у своей собеседницы, какие документы ей нужно будет принести с собой к нотариусу.

— Принесите лишь свидетельство о смерти Веры Алексеевны, а дальше он все сделает сам.

Настя старательно записала телефон и адрес Липкина, которые продиктовала ей Маргарита Платоновна, быстренько попрощалась и сразу же принялась названивать тете Зине.

— Интересно, почему эта Силина решила обсуждать наследственные дела именно с тобой, а не со мной? — первым делом поинтересовалась та, как только племянница закончила свой рассказ о неожиданном звонке.

— Не знаю, — растерялась Настя. — Она меня так огорошила, что я даже не догадалась об этом спросить. Конечно, ты права, логичнее было бы связаться именно с тобой — ты же в семье старшая.

— Ладно, потом все выясним, — уже менее воинственным тоном продолжала тетка. — Но, в общем, от Пчелки я ждала чего-то подобного. Никто и не сомневался, что вопрос о своем имуществе она на самотек не пустит. Бабуля всегда была практичной женщиной. И предусмотрительной. Значит, говоришь, завещание оставила? То есть обо всем позаботилась? Понимала, что после ее смерти начнутся всякие склоки.

— Да какие же склоки? — удивилась Настя. — Родственников раз, два и обчелся. И потом, она же не миллионершей какой-нибудь была. Чего тут особо делить?

— Не скажи, — глубокомысленно ответила тетя Зина. — Ее квартира в этой сталинской высотке знаешь сколько сейчас стоит? Опять же машины раритетные…

— Ой, про машины я даже не подумала.

— Именно, что не подумала. А когда есть, что делить, желающие найдутся. Близких-то родных, может, и нету, зато отыщутся какие-нибудь дальние. О ком мы слыхом не слыхивали. Как пить дать отыщутся.

Судьба Веры Алексеевны сложилась так, что у нее было множество друзей и знакомых, а вот родственников почти не осталось. Муж ее, Леонид Миронович, с которым они успели отпраздновать золотую свадьбу, умер четверть века назад. Пережила она и своих детей — Сергея и Марию, и даже внуков. Так и получилось, что на сегодняшний день из всей семьи Завадских остались лишь дочь Сергея Зина и две правнучки Веры Алексеевны — Зинина дочка Даша и внучка Марии Настя.

«Есть в этом какая-то ужасная неправильность, — грустно сказала Вера Алексеевна после похорон Настиных родителей. — Уходят мои дети и внуки, а я вот до сих пор топчу эту грешную землю». Впрочем, меланхолия, равно как и хандра, была ей чужда, а уныние она вообще почитала за самый большой грех. Наверное, именно поэтому Насте всегда казалось, что при таком жизнелюбии прабабушка доживет как минимум до двухсот лет. Она привыкла видеть лукавый взгляд Пчелки, слышать ее веселый, заразительный смех и ни разу по-настоящему не задумывалась о том, что та может умереть. Но это случилось, и теперь им предстоит разбирать ее вещи, просматривать документы, подписывать бумаги — делить наследство.