Галина Куликова - Не царское дело

Настя встретилась с ним взглядом и внезапно почувствовала, что платье у нее слишком тесное и слишком откровенное, на улице слишком жарко, а запах жасмина пьянит, как шампанское. Тазов стоял напротив и пожирал ее глазами. Настя моргнула и поинтересовалась:

— У нас с тобой разговор по существу или просто бла-бла-бла?

— А это уж тебе решать, — ответил Тазов. — Как решишь, так и будет.

В его голосе не было ни тени иронии. Ни намека на шутку, ни одной ернической нотки.

Настя на секунду отвела глаза, после чего сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и в лоб спросила:

— Ты знаешь Прудковского?

— Кого? — Тазов до такой степени не был готов к подобному вопросу, что даже сделал шаг назад. В его глазах мелькнула растерянность.

— То есть ты не знаком с профессором Прудковским? Он филателист.

— Честное слово, Анастасия! — гневно воскликнул Тазов. — Все девушки как девушки — милые, банальные, податливые… А ты, как шоколадное яйцо, внутри которого что-то спрятано. Какой Прудковский? Кто это?! Почему мы должны говорить о нем в те редкие секунды, когда можем побыть наедине?

— Мы часто бываем наедине в твоем кабинете, — напомнила ему Настя.

— Я должен тебе объяснять, что мой кабинет — рабочая площадка, куда имеет доступ любой, самый завалящий сотрудник, а также мои заместители и секретари?

— Валера, стоп! Мы вообще что сейчас обсуждаем?

— Что? — все еще по-петушиному хорохорясь, переспросил Тазов. — Ты начала с того, что я тебе не нравлюсь, потому что я маленький и страшный.

— Я такого не говорила! — топнула ногой Настя, задохнувшись от возмущения.

— Не говорила, но подразумевала. Так что личную тему я закрываю, это понятно?

— Да ты сам ее открыл! Кроме того, никакой личной темы вообще не существует!

— На том и порешим, — Тазов резко рубанул рукой воздух, как будто перечеркивал все сказанное. — Если ты не против, я отвезу тебя домой, а за работу в неурочное время выпишу премию. И не вздумай отказываться. Отношения у нас исключительно деловые, так что — извини, моя благодарность пройдет через бухгалтерию.

— Ты взбеленился, потому что я спросила про Прудковского? — уже по дороге домой снова подняла Настя интересующую ее тему.

— Я никогда не слышал ни о каком Прудковском, — сварливым тоном ответил Тазов. — Отстань от меня. Ненавижу, когда ты что-то выдумываешь, а потом пытаешься это доказать.

— Дай мне честное слово.

— На, — сказал Тазов и сунул ей в руку цветок жасмина. — Даю честное слово.

У Насти отлегло от сердца.

— Ты ободрал чужой куст, — попеняла ему она.

— Ободрал.

— Надо же, признается! Совесть ты не потерял?

— Кажется, сегодня вечером я потерял не только совесть, — пробормотал Тазов. — Но и кое-что еще.

«Родственник» Андрей, сидевший в глубине салона, с любопытством посмотрел на него, но ничего не сказал.

Настя проснулась поздно, долго стояла под душем и перебирала в памяти события вчерашнего вечера. Интересно, она должна рассказывать о случившемся Крутову? Или Андрей ему уже обо всем доложил?

Как только Настя вспомнила о разговоре с Тазовым, в животе у нее мгновенно стало холодно. Неужто он с ней флиртовал?! Да нет, быть того не может. Наверное, она все неправильно поняла. Он просто прикалывался, с него станется. Однако она все равно долго не могла успокоиться. Чтобы отвлечься, решила подготовиться к встрече с Макаровым. Но сначала надо было договориться об этой встрече.

Она набирала номер несколько раз, однако Даниил трубку не брал. Тогда Настя отправила ему сообщение с просьбой обязательно перезвонить, после чего двинулась в коридор побеседовать с Андреем. Судя по воспаленным глазам, тот либо немного подремал на стуле, либо не спал вообще. Однако Настя не услышала от него ни слова жалобы.

Зато ей удалось убедить своего телохранителя в том, что позавтракать ей нужно обязательно в каком-нибудь ресторанчике.

— Я не могу все время сидеть в квартире, — заявила она. — Если уж враги решат активизироваться, им будет все равно, где я в данный момент нахожусь. Резонно?

Андрей в конце концов согласился и пообещал ее сопровождать.

— На улице делай вид, что мы незнакомы, — сказал он. — Не оглядывайся и не проверяй, где я, не то выдашь меня в два счета.

В следующие два часа Настя честно выполняла данное ему обещание и позавтракала в полном одиночестве. Макаров так и не перезвонил, и раздосадованная Настя решила узнать, какие новости у Крутова.

Однако тот, по обыкновению, ничего конкретного не сказал, обещал поделиться информацией позже. И задал встречный вопрос:

— Какие новости у тебя?

— Про тетю Зину ничего. Поговорила с управляющим, вроде все нормально. Макаров не отзывается, жду звонка.

— Тебе нужна небольшая пауза. Погуляй по городу, — посоветовал Крутов. — Только про слежку не забывай.

— Не забываю. До сих пор я никого подозрительного не заметила. Да и твой человек тенью за мной ходит.

— Пусть ходит, но ты все равно будь внимательна. Профессиональную слежку заметить трудно.

Закончив разговор, Настя задумалась. Важных дел в ближайшие часы как будто не намечалось. Можно было поехать разбирать архив Пчелки. На эту мысль ее натолкнуло вчерашнее приключение. Конечно, никаких предсмертных писем там быть не могло, но наверняка есть что-то интересное или даже невероятное. Она вдруг обратила внимание, что теперь постоянно ожидает появления все новых ценностей, словно квартира в высотке — это цилиндр фокусника, откуда периодически появляются какие-либо сокровища.

«Кажется, я становлюсь алчной, — подумала Настя. — Это плохо». Копаться в бумагах ей расхотелось, и она решила немного пройтись. Присутствие телохранителя невероятно ее успокаивало, а прогуляться очень хотелось. Неожиданно вспомнив только что состоявшийся разговор с Крутовым, она вдруг подумала, что давно не гуляла просто так, без всякого дела, по центру Москвы. А ведь когда-то она любила бывать на Арбате, Тверской, Петровке, Неглинной…

«Тем более, — подумала Настя, — оттуда можно быстрее добраться до офиса Липкина, где обитает стажер Макаров. Если, конечно, он соизволит перезвонить».

— Поехали на Тверскую, — попросила она своего молчаливого спутника. — В район Пушкинской площади.

Тот лишь кивнул, и машина лихо вплелась в густой автомобильный поток, двигающийся по направлению к центру города. А минут через сорок Настя уже с удовольствием вышагивала по Тверской, почти забыв и про охрану, и про слежку. Она заходила во все подряд магазины, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Однако мысли, одни и те же, как заезженная пластинка, продолжали крутиться в голове — убиты Силина и Липкин, пропала тетя Зина, лежит при смерти Дремин, нелепо погиб Виталик, а еще Прудковский…