Дарья Донцова - Всем сестрам по мозгам

– А ты кокетка. Я умею определять на глаз и рост, и объем, и вес собеседницы. Ты тянешь на… э… девяносто четыре кэгэ.

– Вот и нет, – обиделась я, – во мне всего-то восемьдесят с хвостиком.

Леонид снова прищурился.

– Но не семьдесят. Зачем женщины постоянно худеют? Глупая затея. Мужики обожают ватрушечек. Слушай, а что там, в углу, такое странное, круглое? Сейчас посмотрю…

Я испугалась, что он полезет за киселем, повернулась ко входной двери и воскликнула:

– Жанна, привет! Стой, куда же ты?

Леонид отпрыгнул от меня, одновременно успел выпрямиться и встать спиной к вешалке. Я живо схватила с консоли шляпу и бросила ее прямо на шар. Она полностью закрыла десерт.

– Где Жанна? – нервно спросил Реутов, оборачиваясь. – Она точно сюда заглядывала? Видела нас?

– Твоя супруга на миг показалась в холле и испарилась, – злорадно соврала я, – а уж что она видела, понятия не имею.

Леня бросился во двор. Я вернула шляпу на место, схватила кисель и поспешила на кухню. Времени до обеда почти не осталось.

Положив десерт на тарелку, я оценила его внешний вид и немного приуныла. Шар стал похож на бархатный – на него налипла пыль с пола. И что теперь делать? Мыть кисель нельзя, он растворится и утечет в сливное отверстие. Может, поскрести бедолагу ножом?

Я схватила ножик, начала им работать, очень скоро очистила кисель и издала стон. Все прекрасно, одна беда – теперь вкусно пахнущий киселек напоминает шар из кегельбана, исцарапанный когтями бешеного медведя. Ну как подать на стол такое блюдо? Может, украсить его кремом? Прекрасная идея! Только где взять крем? Жаль, нельзя посыпать мяч мелко наструганными сосисками. Я, кстати, замечательно их варю, а вот с приготовлением другой еды дело обстоит хуже. Впрочем, еще я потрясающе делаю кипяток. Танечка Сергеева мастер по превращению холодной воды в горячую!

Я села на табуретку и погрузилась в размышления. Мануйлов внимательно изучал претендентов на наследство. На что угодно могу поспорить, любовница Головина кулинарка под стать мне, своей тезке. Думаю, Таня не сможет справиться даже с сосисками, поэтому Сергей Павлович и отвел меня на кухню. Заметьте, он не захотел, чтобы я приготовила картошку или макароны, с таким заданием справится даже младенец. Нет, Мануйлов заказал кисель. А кто из вас может соорудить его, не заглянув в кулинарную книгу? Хозяин надеется, что я потерплю неудачу? Ну так он этого не дождется!

Я вскочила и ринулась к плите, способность логично мыслить вернулась в полном объеме. Когда я нагрела желатин, брошенный в воду, кашеобразная масса превратилась в прозрачную жидкость. Значит, надо повторить это, а потом живо разлить горячий десерт по чашкам.

Напевая себе под нос, я поставила на огонь кастрюлю с водой, сунула туда шар, увидела, как тот медленно начинает таять, и чуть не запрыгала от восторга. Через пять минут на подносе стояли чашки, наполненные массой, напоминающей только что сделанный холодец. Кисель получился безупречным! Меня лишь слегка удивило, что черные, сморщенные бутончики гвоздики превратились в сине-красные распустившиеся цветочки. Но я до сих пор никогда не пользовалась этой специей и сочла трансформацию естественной. Вспомним, что ряд продуктов меняет цвет и форму, соприкасаясь с горячей водой. Например, раки. Сырые они зеленые, а готовые – красные!

Не успела я обозреть творение своих рук, как на кухне появился Карл. Слуга налил себе из-под крана холодной воды, залпом опустошил стакан и рухнул на табуретку. Мне стало жаль его.

– Вы устали? Ездили на велосипеде по самому зною за доктором?

– Ерунда, – прохрипел Карл.

– Врач скоро прибудет? – спросила я.

– Вероятно, через час, – выдохнул лакей и шумно задышал.

– Вам плохо? – испугалась я.

Карл попытался улыбнуться.

– Нормально.

– Давайте заварю вам чаю, – предложила я.

– Спасибо, – прошептал Карл. – Чего-то голова кружится, а скоро обед подавать. Светлана не встанет, одному крутиться придется. Знаете, я не умею обходиться с плитой. У нас Света заведует кухней, я слежу за домом в целом.

– Трудно вдвоем управляться с большим хозяйством! – воскликнула я, насыпая в чайник заварку. – Комнат тут немерено, а еще сад.

– За растениями ухаживаю я сам, – пояснил слуга, – у нас растут в основном неприхотливые многолетники и лесные деревья, огорода-сада нет. Для тщательной уборки два раза в неделю приходит Настя, крепкая баба из деревни Маркино. Она глупая, как пробка, вечно все путает, но физически крепкая и аккуратная, хорошо отдраивает коттедж. Однако сейчас Анастасия тоже отдыхает, хозяин всех распустил.

– Странная идея избавиться от горничной перед приездом гостей, – удивилась я, ставя перед Карлом чашку.

– Спасибо, вы так заботливы, – поблагодарил тот, – Анастасия не горничная, просто поломойка. Отпросилась у Сергея Павловича на чью-то свадьбу. Хозяин добрый человек, не стал протестовать. И Настя никогда с гостями не пересекается, ее стыдно людям показать. И внешне баба страшная, а уж как рот откроет…

Домработник махнул рукой.

– Никто ж не подозревал, что Светлана заболеет. Ох, что-то у меня пол с потолком местами меняются.

– Срочно ложитесь в постель, – воскликнула я, – у вас, вероятно, сосудистый спазм. Когда сюда наконец-то доберется доктор, попрошу его вам давление померить.

– Нет, нет! Кто же подаст обед? – испугался слуга.

– Я справлюсь с этой обязанностью, – пообещала я, – вполне способна достать из холодильника суп и разогреть его.

– Спасибо, – прошептал лакей, попытался встать и пошатнулся.

Я быстро схватила Карла под руку, уловила исходящий от него аромат ванили и воскликнула:

– Осторожно, не делайте резких движений!

– Я не имею ни малейшего влияния на Сергея Павловича, – неожиданно произнес он, – хозяин меня никогда не послушает, я для него не авторитет.

– Не стоит ждать от начальства любви, – улыбнулась я, – пусть лучше вовремя платит деньги и не заставляет пахать от зари до зари.

– Если я скажу ему, что вы милая, сострадательная женщина, он не прислушается, – грустно произнес Карл, – мой голос в борьбе за наследство веса не имеет.

– Полагаете, я предлагала отвести вас в спальню в надежде на лоббирование своих интересов? – усмехнулась я. – Простите, Карл, сколько лет вы работаете у Мануйлова?

– Давно, – безрадостно ответил он, – счет годам потерял.

– А до этого где служили? – продолжила я беседу.

Лицо Карла озарилось счастливой улыбкой.

– В униформе стоял. Вы в цирке бывали?

– Очень давно, в детстве, больше с тех пор не довелось. Но не потому, что не люблю цирк, а из-за нехватки времени, – объяснила я. – Работаю в вузе, нагрузка большая, много учебных часов, плюс заседания кафедры, собрания сотрудников.