Дарья Калинина - Двойная жизнь волшебницы

Выманить хитростью то ли не получилось, то ли нотариус не стал этого делать. Ведь стоило Кеше прознать, какое богатство досталось ему от отца, как он тут же принял бы ряд мер безопасности по сохранению драгоценных полотен. Еще и в банковскую ячейку или сейф, чего доброго, мог бы их поместить. Как нотариусу Рогожкину потом выцарапывать оттуда полотна?

– И он придумал аферу с Анфисой. Ему повезло, у Анфисы, со своей стороны, был зуб на родню по отцовской линии. Справедливости ради надо думать, что Анфиса также не подозревала, насколько велик куш в игре.

– И никто не подозревал. Ведь так получилось, что вся родня Ивановых поддержала опалу их младшего сына. С Петей никто не общался. Единственный в семье Ивановых, кто приобретал картины Пети и хоть как-то ими интересовался, был отец Кеши.

– И еще Галина Павловна!

– Да! Она знала о том, насколько выросли в цене полотна ее сына, раз уже продала три имеющиеся в ее распоряжении картины Пети.

– Но при этом я что-то не заметила у нее в квартире сказочного богатства.

Это в самом деле было странно. Тут, в свою очередь, крылась какая-то загадка. Деньгами в квартире вдовы профессора и не пахло. Между тем Лисица не мог ошибаться. Если он сказал, что мать художника в разное время продала все три работы своего сына, значит, так оно и было.

– Но где же в таком случае деньги за эти работы?

– Наверное, за первые два полотна она получила не так много. Картины ведь дико выросли в цене именно за последние годы. Так что деньги за первые две картины Галина Павловна элементарно проела. Ну а третье полотно… За него она деньги, наверное, еще вообще не получила. Торги состоялись ведь лишь пару недель назад. Перевод крупной суммы, наверное, не такое быстрое дело.

– Да, юридические проволочки способны сожрать массу времени и сил, – согласилась Леся. – Но что же насчет Кеши?

– Уверена, он не знал про ценность полотен. Вспомни, они висели у него по всему дому, даже на кухне!

– Точно! Прямо возле плиты. Забрызганные жиром!

– А ведь Кешка был такой бережливый. Он бы удавился, узнай, что возле его плиты висит и покрывается жиром вещь стоимостью самое меньшее в сотню тысяч евриков.

– Значит, отец его правды о картинах не знал. И его сын тоже не подозревал, что сидит на сказочном богатстве. А вот Галина Павловна не в пример родне своего мужа отлично знала цену Петиным полотнам, раз уж бойко торговала все эти годы картинами покойного сына.

– Только денег у нее все равно нет!

– И это очень странно.

– А знаешь, что еще более странно?

– Нет. А что?

– То, что Галина Павловна в разговоре с нами ни разу… заметь, ни разу не упомянула о том, что ее сын Петя все-таки получил признание как художник. Пусть и после своей смерти, но он стал знаменит. За его полотна теперь идет чуть ли не драка среди коллекционеров.

– Да, обычно матери с гордостью рассказывают об успехах своих детей. Даже сущая ерунда вызывает в них умиление и чувство гордости. А Галина Павловна ни разу не упомянула о том, что ее бедный обожаемый Петя все-таки стал знаменит после смерти.

– Может быть, ей стыдно? Все-таки это они с Тимофеем запихнули парня в психушку.

– В этой истории еще есть много чего непонятного. Но одно я теперь знаю точно.

– И что же?

– Шайка-лейка, одна семейка. Все действующие лица состоят пусть и в отдаленном, но все же родстве.

– Ты имеешь в виду семью профессора Иванова и своего Кешку?

– Да. Анфиса, Кешка, профессор Иванов, нотариус Рогожкин… Кто бы мог подумать, что они родственники!

– Только не я! – поспешно открестилась Леся.

– Да и мой Кеша ни разу не упоминал фамилию Ивановы. Гликерия Карповна бормотала что-то о старом профессоре и юной профурсетке, которая его окрутила. Но я не придавала значения ее рассказам. В голову не могло прийти, что нужно слушать старших!

Как раз в этот момент в кухню вернулась Гликерия Карповна. Она услышала лишь последнюю фразу Киры и впервые одобрительно кивнула своей несостоявшейся невестке:

– Правильно, Кира. Рада, что ты это поняла, хотя и с опозданием.

После чего Кире было поручено чистить и давить клюкву, а Лесю Гликерия Карповна снова усадила рядом с собой и предложила девушке альбом с пожелтевшими от времени фотографиями. Этот альбом относился даже не к молодости самой Гликерии Карповны, а к раннему ее детству. И поэтому Леся быстро заскучала. Однако зевать не смела, памятуя, как быстро меняет свое мнение о людях Гликерия Карповна. И Леся послушно кивала, лишь время от времени кидая на Киру молящие о помощи взгляды.

Но Лесе пришлось дожидаться подмоги очень долго. Они просмотрели с Гликерией Карповной весь альбом, а Кира покончила с запасами моченой клюквы из двух больших трехлитровых банок. Гликерия Карповна отправилась за следующей порцией фотографий, а Леся подскочила к Кире.

– Бежим отсюда! Иначе я не выдержу!

– Даже и думать не моги! – испугалась Кира. – Наоборот, дружи с бабкой. Видишь, меня она на дух теперь не переносит, а тебя по какой-то причине полюбила. Ты уж, сделай такую милость, воспользуйся этим.

– И как же?

– Спроси ненароком у Гликерии Карповны, не хочет ли она повесить на стены в квартире Кеши и свои полотна. Скажи, что Кеше было бы приятно, что у него в доме висят все работы Пети Иванова.

– Думаешь, она меня послушает?

– Попытка не пытка.

– Вообще-то Кеша еще при жизни отобрал себе те картины, которые ему нравились. Их он у себя и пристроил.

– Предложи, – взмолилась Кира, – чего тебе, сложно?

После чего Кира вернулась к раковине, а Леся робко озвучила просьбу Киры перед появившейся в кухне Гликерией Карповной. Сначала мать Кеши отнеслась к предложению прохладно, даже отмахнулась, вот еще, других забот полон рот. Но когда Леся заикнулась о том, что рамки будут подарком от нее Гликерии Карповне, женщина мигом поменяла свое мнение.

– Доченька! – воскликнула она. – Так ведь и я сама о том же самом думала, чтобы картинки-то все в одном месте собрать! Ты прямо мои мысли прочитала. Только как быть, картины-то без рамок! Где же их купить?

– Я знаю, где можно взять хорошие рамки и недорого, – робко предложила Леся. – Вы разрешите мне их купить для вас?

– Уж сделай для старухи такую милость! – оживилась Гликерия Карповна. – Купи. Завтра к поминкам и повесим картины-то!

У Гликерии Карповны были своеобразные понятия об изготовлении багетов. За один день такие вещи не делают. Но Леся все же пообещала, хотя и не совсем понимала, как выполнит данное обещание в срок. Но Кира, услышав, что Гликерия Карповна согласна, мигом оживилась и начала прощаться.

– А, ну да, – поджала губы Гликерия Карповна и ядовито выдала: – Конечно, я понимаю. У тебя, Кира, нынче дела объявились поважней Кешкиных похорон. Ну, хоть завтра приходи, не обижай моего сына. Помочь тебе матери твоего жениха некогда, вся-то ты в делах, вся в заботах. – И уже закрывая дверь, Гликерия Карповны выпалила: – И как это, в толк не возьму, так получилось, что Кеша мой – мальчик замечательный мертв нынче, а ты жива осталась!