Елена Логунова - Шопинг с Санта Клаусом

— Я хотел отвезти тебя в отель, где ты остановилась, но не знал, как он называется, — объяснил Александр, не заметив моей внутренней борьбы. — Ты была такая пьяная, что на вопрос «Где ты живешь?» твердила только одно слово: «В Берлине».

— Это два слова, — буркнула я. — И потом, я не врала, мой отель так и назывался — «Берлин»!

— Я этого не знал. — Саша развел руками, заодно выдернув свой рукав из захвата моих пальцев.

Очень хотелось сказать, что он вообще на редкость непонятливый мужчина, но я удержала это замечание при себе: резюмировать было рано, у меня еще оставались небольшие вопросы. Их я прояснила быстро, в привычном для меня формате блиц-интервью:

— Зачем ты назначил мне встречу в баре гостиницы вчера вечером?

— Хотел все рассказать, пока ты не сунулась к волку в пасть! Но ты все-таки сунулась…

— Ага, «змеюки» хитростью выманили меня из отеля в сквер… Ты видел, как этот гад меня схватил?

— Не успел. Увидел только, как тебя увезли на зеленом «Форде».

— И догнал нас на белом «Вольво» с рыжим водителем?

— Это мой коллега, отличный парень. Зря вы ему ухо разбили!

— Это Вадик, он тоже отличный парень.

— Кстати, по-моему, он тебя ищет!

Я обернулась и увидела своего напарника стоящим на кресле. С этого возвышения он оглядывал зал, вращаясь вокруг своей оси, как святой столпник. Я помахала ему рукой и услышала в ответ неласковое:

— Ленка, ты с ума сошла?! Мы задерживаем самолет!

— Ладно, беги, а то не улетишь! — сказал Александр, делая шаг в сторону.

— Стой! Еще один вопрос!

«Может, все-таки два вопроса?» — заканючил мой внутренний голос, которому страшно хотелось узнать, увидимся ли мы с Сашей когда-нибудь еще.

— Один вопрос, — повторила я, проявляя нечеловеческую твердость. — Кто спалил офис туристических программ BDT?

— Твои коллеги-конкуренты, конечно, — ответил Саша. — Я тут ни при чем.

— Совсем-совсем ни при чем? — не поверила я.

— Ну… — Он хитро улыбнулся: — Скажем так, мои люди ничего не поджигали. Только взглянули на один документ в сейфе Шванке.

— Какой документ?

— Ты опоздаешь на самолет.

— Какой документ?!

Александр явно не хотел отвечать, и мне пришлось пригрозить ему:

— Я опоздаю на самолет и буду дальше осложнять тебе жизнь своим присутствием!

— Какая страшная угроза! — Он вздохнул. — Ну, какой документ? Самый интересный: приложение к контракту — электронная карта и список закрытых объктов для ваших шпионских съемок!

— Это все было в сейфе? — сообразила я. — И именно за этим в офис BDT залезли «змеюки»?

Саша кивнул.

— А пожар они зачем устроили, если получили то, что им было нужно?

— А они наследили там гораздо больше, чем хотели, — объснил Александр. — Тихо-мирно пошарить в сейфе помешала собачка…

— Ах да! — Теперь уже я покивала. — Была же собачка!

— Именно была. — Мой собеседник вздохнул, и я вспомнила, что к собакам он и в детстве относился душевнее, чем к девочкам. — Собачка одного из мерзавцев покусала, а он ее убил, но закапал своей кровью ковер и что-то из мебели там порушил… Короче, ребятки решили, что зачистить территорию огнем не помешает.

— Я все поняла. Спасибо! — с признательностью сказала я, не зная, за что именно благодарю друга. За все!

— И тебе спасибо, — совсем уже нелогично ответил он.

На мой взгляд, благодарить меня ему было абсолютно не за что.

«Почему — не за что? — не согласился со мной внутренний голос. — А яркие впечатления и острые переживания?»

— Чем богаты, тем и рады, — пробормотала я, провожая уходящего Александра сожалеющим взглядом.

— Это он? Твоя первая любовь? — просопела мне в ухо незаметно подошедшая подружка. — По-моему, ничего особенного. Что ты в нем нашла?

«Не столько нашла, сколько потеряла», — грустно пошутил мой внутренний голос.

— Не надо, Ир, — попросила я, цепляясь взглядом за уменьшающееся голубое пятно. — Он замечательный мужик и хороший человек. Я…

— Пассажиров Максимову, Рябушкина, Логунову просят пройти на посадку! — перебило меня звонкоголосое радио, сразу же переводя призыв на немецкий и английский.

— Все, — сказала Ирка, разворачивая меня в другую сторону.

— Аллес капут, — согласилась я, запоздало продемонстрировав легендарное знание языка Шиллера и Гете.

Грохотом нашего новогоднего салюта запросто можно было разбудить снежную лавину, но зрелище того стоило. Огненные шары и кометы фейерверка изумительно расцветили бескрайнее небо над горной вершиной, куда наша компания забралась для встречи Нового года.

— Загадывайте желания! — кричал Моржик, размахивая искрящей бенгальской свечой, точно дирижерской палочкой. — Небеса так близко — ближе не бывает! Все ваши желания будут услышаны!

— Все-все? — Я испытующе посмотрела на Большую Медведицу.

По идее, ее можно было считать небесной покровительницей ста пятидесяти берлинских мишек…

— Бойтесь ваших желаний, ибо они могут сбыться! — подтолкнув меня локтем, Ирка с намеком процитировала древнюю китайскую мудрость. — Куда ты смотришь? Ты лучше туда посмотри!

Она бесцеремонно развернула меня в сторону пологого спуска, где мои любимые мужчины — муж и сын — уже седлали снегоход с громкими криками «Поехали, поехали, пора кушать тортик!». Сразу чувствовалось, что, если Коляны выиграют гонку на снегоходах и доберутся до тортика первыми, покушать его доведется не всем.

— Какого черта тебе еще надо? — с укором спросила меня Ирка. — Чего тебе не хватает?

Ясно было, что речь идет не о тортике. Я снова посмотрела на черное небо, потом на белую бездну, покачнулась и ответила как чувствовала:

— Наверное, мне не хватает равновесия.

— А ну, слезь с пригорка, — подружка стащила меня пониже.

Я усмехнулась и покачала головой:

— Я про другое равновесие говорю. У тебя монетка есть?

— У меня есть монетки! — встрял в наш душевный разговор хмельной и веселый Вадик. — И не простые, а почти золотые — два евро! Дать? Ты будешь бросать их в пропасть, чтобы сюда вернуться?

— Типун тебе на язык! Вернуться в пропасть, больно надо! Ленка, отойди подальше от края! — снова заволновалась Ирка.

— Давай свои евро! — я взяла у напарника иностранную денежку. — Сейчас я вам кое-что объясню про равновесие. Смотрим на монетку, думаем про жизнь: с одной стороны орел, с другой решка. С одной стороны — ясный ум, трезвый расчет, осторожность и предусмотрительность. С другой — буря чувств, порыв, кураж и восхитительное сумасшествие.

— Ну и что? — нетерпеливо выдохнула Ирка.

— А то, что нельзя раз и навсегда выбрать только одну сторону! Тогда монетка ляжет намертво! — горячась, объяснила я. — Надо найти и не упускать равновесие между тем и другим! В жизни грань тонкая, как ребро монеты, но иначе не катит!