Елена Логунова - Принц в неглиже

— Этот именно валялся. В камышах, в мешке. Голый.

— Везет тебе! — Ирка завистливо вздохнула. — Голый мужик сам собой нашелся!

— Ир, — попросила я, — ты не встретишь «Скорую»? Я Томку оставила стеречь этого типа, боюсь, как бы его не украли…

— Запросто! — с жаром подтвердила Ирка. — Я бы первая украла! Ха, ничейный мужик, да к тому же голый!

— Я про Томку!

— Слушай, — задумчиво проговорила Ирка. — »Скорая» сюда будет целый час добираться! Твой голыш за это время окочурится!

— Он не мой.

— Тем более! Предлагаю перебазировать его ко мне и уже здесь дожидаться «Скорую». Как думаешь?

— Лишь бы не ко мне, — кивнула я.

Ирка радостно заулыбалась.

— Тогда вот тебе ключи. — Она сунула мне в ладонь колючую связку. — Выводи машину, а я прихвачу аптечку и пару одеял.

Путь, который я на своих двоих бегом проделала за пять минут, на машине занял полчаса. Виновата была я: нервничая, не вписалась в поворот и слетела в пахоту, откуда пришлось выбираться. Ирка, превосходящая меня габаритами почти вдвое, толкала машину и вымазалась с головы до ног. Кое-как мы выбрались на дорогу, посеяв в борозде добрый кусок переднего бампера. Вдобавок я так гнала, что сгоряча в темноте проскочила нужное место, и только истошный Томкин лай привел нас к цели.

Бросив машину посреди дороги, мы поспешили на зычный собачий глас: я впереди, Ирка следом. На ходу она непонятно возилась.

— Какого дьявола ты там копаешься? — рявкнула я, оборачиваясь, и обомлела: яростно чиркая зажигалкой, Ирка пыталась запалить свой канделябр.

— На черта тебе эта орясина?!

— Это не орясина, — с достоинством возразила Ирка. — В данный момент это осветительный прибор. Я не собираюсть покупать кота в мешке!

— Там не кот, — сердито заметила я. — И ты его вовсе не покупаешь, ты спасаешь ему жизнь!

— Ну, я не сенбернар, — заметила Ирка.

— Кстати, о сенбернарах— где мое чудовище?

Чудовище с треском выбралось из камышей, пугающе сверкая глазами: свечи наконец зажглись.

— Этот, что ли? — Высоко подняв пятисвечник, Ирка разглядывала мешок.

— Разве что подменили, — буркнула я, отбиваясь от соскучившегося пса.

— Ты даже не вытащила его из мешка! — укоризненно произнесла Ирка.

— Не хотела зря время терять, — оправдывалась я.

— Тогда почему ты решила, что он голый? Может, он в неглиже, — мечтательно произнесла Ирка.

Я присела на корточки рядом с ней и тоже заглянула в мешок.

— Все, что я вижу, голое. А эти твои фантазии… — Я не успела закончить фразу, потому что Ирка вдруг переменилась в лице и страшным голосом сказала:

— А вдруг он вообще там не весь?

— То есть? — Я испугалась. — Ты думаешь… расчлененка?! Да нет, что ты, он же дышит!

— Дышать-то он, может быть, и дышит, — непонятно хмыкнула Ирка.

— Хватит болтать, — одернула я ее. — Где твоя аптечка? Пациент ждет!

Ирка осторожно поставила канделябр и открыла аптечку. Подкравшийся Томка немедленно сунул туда морду.

— Фу! Пошел отсюда! — крикнула Ирка. — Ленка, убери своего зверя! Стой! Куда?!

— Не придирайся к собаке, — вступилась я. — Ты велела уйти, он и ушел. Хороший песик, Томочка, умница!

— Хороший песик спер горчичники, — сообщила Ирка.

— Ну и что? Этому парню горчичники нужны, как мертвому припарка!

— Тьфу на тебя! — Ирка зубами вытащила пробку из бутылочки, распространяя вокруг нашатырную вонь.

Я отодвинула край мешка, давая Ирке свободный доступ к телу. Она щедро окропила мешковину нашатырем и аккуратно накрыла мокрой тканью лицо пациента.

— Мертвого поднимет.

— Тьфу на тебя! — повторила я.

Пациент слабо шевельнулся.

— Вот видишь! — обрадовалась Ирка.

— Погоди! — Перехватив ее руку, я остановила реанимационный процесс. — Не спеши! Не надо вытряхивать его из мешка!

— Почему?

— Без упаковки он будет нетранспортабельный. Как мы его затащим в машину? Я не Геркулес! В нем добрых восемьдесят кило, я думаю. У меня в подвале стоит точно такой же мешок с сахаром, центнер весит.

— Отойди, дохля! — с презрением проговорила Ирка.

Она бережно затолкала полураспакованного типа в мешок, стянула края, крякнула и одним рывком взвалила ношу на спину.

— Ого! — не удержалась я.

— А ты думала! Не такие носила! — Ирка погрузила мешок на заднее сиденье. — Поехали!

— Теперь ты за рулем. Мне придется делить место с Томкой.

Я забралась вперед, Томка с удовольствием влез туда же.

— Сиди смирно, — терпеливо сказала я, снимая собачью лапу со своего плеча. — Ирка, я не поняла тебя: ты что, всех своих мужиков таскаешь на руках?

— Только в переносном смысле, — сквозь зубы процедила Ирка, срывая машину с места. — Ты забываешь, чем я себе на бутерброд с икрой зарабатываю! Мы, челноки, и не такие мешки тягаем!

Я кивнула, соглашаясь: Ирка — дама неслабая, утреннюю зарядку делает с пудовой гирей, которую я перемещаю с места на место исключительно волоком. А однажды я видела, как она жонглирует кирпичами, и это, скажу я вам, впечатляющий трюк! Ирка освоила его в стройотряде, в годы своего обучения в политехническом. Неплохое, как выяснилось, образование для коммерсанта новой формации…

Дико взвизгнув тормозами, машина ткнулась в Иркин забор.

— Ты его и выгружай, — решила я.

Ирка занесла мешок в дом, я шла следом, неся аптечку и невостребованные одеяла.

— Живой еще или как? — Ирка похлопала найденыша по бледным щекам.

— С ума сошла, так лупить! Если он еще живой, вполне может помереть от твоего хука справа! — Я оттеснила Ирку.

— А если мертвый, то ему уже все равно! — возразила она.

— Но тебе не все равно! Смотри, у него на морде твои отпечатки пальцев, доказывай потом, что не ты его укокошила!

— Тихо!

Пациент вздохнул, ресницы его задрожали.

— Давай вытряхнем его из мешка! — Ирка энергично завозилась.

— Стриптиз — без меня. — Я скромно отвернулась.

— Это еще что такое? — Удивление в голосе подруги заставило меня обернуться.

— А ты не знаешь? Это кирпич! — язвительно ответила я. И вдруг встревожилась: — Ирка! Ты же не собираешься огреть его кирпичом?

— Уже, — виновато проговорила Ирка, поспешно отбрасывая кирпич в сторону.

— Что — уже?

— Уже огрела! Я не хотела, взялась снизу за мешок, тряхнула — а это и выпало.

— И куда выпало? — прокурорским тоном спросила я. — То бишь куда попало? На голову?

— Да нет, не на голову. На спину. Ну, почти на спину…

— А. — Я немного успокоилась. — Тогда нестрашно. Он вроде бы дышит?

— Сейчас послушаю!

Мы затаили дыхание и услышали: громыхая и подпрыгивая на колдобинах, по проселку сайгаком скакала карета «Скорой помощи».

Кому как, а мне с приездом «Скорой» полегчало: пожилой врач внушал доверие, и я с готовностью переложила на него ответственность за здоровье пациента. Мое внимание всецело заняло упорное стремление Томки непременно забраться внутрь фургона. Пока я пасла свою собаку, доктор принял решение госпитализировать нашего голыша.