Елена Логунова - Афродита размера XXL

Я рассматривала групповое фото с большим интересом — мне еще не доводилось видеть Марию Петропавловскую «при параде». Ведь за водкой в ларек она бегала неумытой растрепой, а посмертно, да еще после вынужденного купания в пруду, и вовсе выглядела так, что страшно вспомнить.

Но год назад Маша Петропавловская была очень симпатичной женщиной, хотя особого сходства с Анкой я не заметила. На фото подруги стояли рядом, так что было видно: Анюта и выше, и стройнее Маши. Обе брюнетки, но у Анки гладкие длинные волосы собраны в элегантный низкий узел, а у Маши озорные девичьи кудряшки свободно распущены по плечам. Лицо у Анюты ярче и интереснее (спасибо косметологам и визажистам), зубы ровнее и белее (да здравствует современная стоматология!), зато у Маши улыбка более естественная, очень милая, только почему-то грустная…

— Кажется, твоей подруге было не слишком весело на вашем семейном празднике, — сказала я Анке.

— Еще бы! — сокрушенно вздохнула приятельница. — Мои домашние ее не очень-то жаловали. Муж, мягко говоря, никогда не одобрял нашу дружбу. Он считал, что Машка — бестолковая дурочка и неудачница, и не упускал случая поучить ее, как нужно жить. А Сашка смотрел на отца и копировал его манеру с подростковым максимализмом, обращался с Машей то пренебрежительно, то откровенно грубо.

— И ты еще удивлялась, что старая подруга не хочет с тобой встречаться? — не выдержала Ирка.

Анка снова вздохнула:

— И на Сашкин праздник она приходить не хотела, пришлось долго уговаривать.

— В тот день Машу тоже кто-то обидел? — предположила я, продолжая рассматривать снимок.

— Мой благоверный, кто же еще! — Анюта постучала ноготком по фигуре мужа. — Фотограф для лучшей композиции хотел поставить Диму между нами, но он отказался и демонстративно отошел подальше от Маши. Видите, какой надутый стоит? Да и она обиделась…

На фотографии действительно по-настоящему радостно улыбался только герой дня — именинник Сашка. Дмитрий хмурился, Анка безуспешно притворялась счастливой, а Маша с трудом сдерживала слезы. Прочих гостей праздника я в расчет не брала, так как никого из них не знала.

— А Танюшка ваша где же? — не найдя других знакомым лиц, спросила я.

— Таньки с нами не было, — ответила Анюта. — Сашка заявил, что семнадцать лет — возраст уже не детский, и настоял, чтобы мы отмечали его день рождения в ночном клубе. Танька осталась дома, с няней, но мы ей большой кусок праздничного торта привезли. Вкусный торт был, дочь?

— Вку-у-усный! — изображая восторг, зажмурилась Танька.

— И красивый! — добавила Анка, снова показав на фото.

Красивый и вкусный торт держал в руках именинник. Кондитерское изделие в виде низкого гоночного автомобиля лаково блестело шоколадной глазурью, отражающей огоньки горящих свечек.

— Краси-и-ивый! — восторженно пропела Танька.

У меня было свое мнение на этот счет, но я мудро оставила его при себе, ибо Анюте вряд ли понравилось бы услышать, что утыканный свечками автомобиль наводит меня на мысли о ДТП. Если бы приземистый гоночный автомобиль влетел под самосвал-лесовоз, то после опрокидывания кузова и обрушения на крышу болида бревен общая картина была бы именно такой! Особенно если бы начался пожар, воспламенивший упавшие бревна…

Я потрясла головой, отгоняя пугающее видение, и сказала первое, что пришло в голову:

— А кто все эти симпатичные люди? Ваши родственники?

— Это моя мама, Сашкина бабушка, а это Димин отец, — с готовностью завела Анка. — Это Сушкины, наши кумовья, это дядя Петя…

— А вот тетя Маша! — помогла маме Танька. — Я ее платье запомнила.

— Машу тетя Лена знает, — отмахнулась Анка. — Это Владимир Петрович, Сашкин тренер… Стоп! Танька, как ты могла запомнить платье тети Маши? Тебя же с нами не было?

— А я ее платье потом видела, — гримасничая, ответила Танька. — Некрасивое такое, на одеяло похоже!

— Какое еще одеяло? — непонятливо нахмурилась Анка.

— Нянино! У няни есть такое одеяло. В клеточку! Она его на прогулку в парк берет, чтобы не мерзнуть на лавочке, — объяснила маленькая болтушка. — Называется «шотландский плед». Теплое одеяло, но не красивое, мне не нравится. Я тетю Машу спросила, зачем она сшила себе платье из одеяла, мы с няней таким только укрываемся, а тетя Маша засмеялась и сказала, что одеяльное платье тоже укрывало двоих — ее и маленького.

— Маленького? — тупо повторила Анка.

— Ну ребеночка! — Танька подкатила глаза и засюсюкала. — Холесенький такой, малюсенький, как пупсик!

— Татьяна, перестань гримасничать и ломать язык! — рявкнула Анка.

Она потерла лоб и беспомощно призналась:

— Ничего не понимаю… Когда это ты видела Машу с ее пупсиком?

— Когда мы с няней после тренировки шли! На остановку, — охотно ответила Танька. — Мы через парк шли, чтобы короче, а там Сашка был. И тетя Маша. Сначала они целовались, а потом Сашка пупсика из колясочки вытащил. Я думала, это кукла, и закричала: «Дай поиграть!»

— О боже, — пробормотала Анна, бледнея на глазах. — Что такое…

— Аня, спокойно! — Ирка на удивление быстро сориентировалась и подставила оседающей подруге стул. — Ты чего это? Зачем расстраиваться из-за детской болтовни?

— И в самом деле, — пробормотала Анка, озираясь по сторонам. — Танька, где твоя няня? Позови ее, быстро!

И сама же заорала:

— Юля! Ю-ля!!!

— Честно говоря, я тоже ничего не понимаю, — шепнула мне Ирка. — Из-за чего весь этот сыр-бор? Что тут происходит?

— Кажется, скандал в благородном семействе! — шепнула я в ответ. — Сейчас все узнаем.

Юля прибежала на зов с поварешкой в руке. С поварешки капало красным, а от няни пахло борщом. Ирка зашевелила ноздрями, а я — мозгами. Еще до того, как испуганная Анкиным воплем няня приступила к обстоятельному докладу о событиях недельной давности, у меня сформировалось некоторое представление о происходящем. Было очевидно, что с тетей Машей Петропавловской связана некая тайна — то, что англичане называют «скелетом в шкафу», и в результате простодушной детской болтовни этот скелет вот-вот вывалится наружу.

— Хоть бы никого не задавил! — пробормотала я, озабоченно глядя на Анку.

Рассказ няни подтвердил мои подозрения. Откровенно нервничая под тяжелым взглядом хозяйки, Юля призналась, что Танька ничего не придумывает. Все было — и незапланированный марш-бросок через вечерний парк на троллейбусную остановку, и еще более неожиданная встреча в аллее со старшим братом и чужой тетей. И поцелуи тоже были — Юля сама видела, как Маша чмокнула Сашку, а тот нежно баюкал извлеченного из коляски младенца.

— Почему я узнаю об этом только сейчас? — железным голосом пробряцала Анка.

— Простите, Анна Викторовна, — совсем смешалась Юля. — Меня Саша очень просил ничего вам не говорить. Да и как я могла рассказать? Это было бы как-то… некрасиво! Лезть в чужие личные дела…