Елена Логунова - Афродита размера XXL

Безответственная особа, по вине которой едва не случилось ДТП, опять летела, не глядя по сторонам, через проспект. Ее длинные спутанные волосы развевались по ветру, плащ хлопал за спиной, как тяжелое темное крыло, тапки звонко шлепали по босым пяткам. В правой руке бегуньи поблескивало белое бутылочное стекло. На машину, опасно вставшую поперек дороги, нетерпеливая пьянчужка не обратила ни малейшего внимания.

Я дернулась, собираясь высунуться из машины и сказать идиотке все, что я о ней думаю, но Анка схватила меня за руку:

— Не надо, Лен! Сиди!

— Гуманистка! — пробурчала я, неохотно отказавшись от мысли озвучить пару-тройку слов из тех, что я использую крайне редко.

Тем временем бегунья, сжимающая водочную бутылку, как эстафетную палочку, потерялась в густой тени на другой стороне улицы.

— Ну? Чего стоим, кого ждем? — сердито спросила я Анку. — Мы когда-нибудь уберемся с перекрестка или ты все-таки настаиваешь на нашем участии в ДТП?

Приятельница молча завела машину, благоразумно перестала таращиться на компьютер, и мы без происшествий приехали к Ванькиному дому.

— Пойдем?

— Погоди, — Анка угрюмо смотрела на светящуюся вывеску магазина с исчерпывающим названием «Еда и питье».

Вывеска моргала, через раз являя взору модифицированное название «да питье». Это выглядело как одобрение пьянства.

— Ленчик, я хочу попросить тебя об одолжении, — сказала Анюта. — Я знаю, что у тебя дефицит свободного времени, но это дело по твоей части. Возьмешься за работу? Я хорошо заплачу.

— Да ладно тебе, Ань! Заплатит она! Я по знакомству бесплатно сделаю. Что тебе нужно? Текст написать, сюжетик снять или, может, рекламный ролик?

Приятельница помотала головой и пробубнила что-то вроде «бумажку вытащить».

— Что ты говоришь? Какую бумажку? — нахмурилась я. — Откуда вытащить?

— Да не бумажку! Машку! Найти ее и вытащить из болота!

— Ань, а ты меня ни с кем не путаешь? Я не в МЧС, а на телевидении работаю!

— Вот именно, — кивнула Анка. — Ты работаешь на телевидении и имеешь опыт ведения журналистских расследований. И пишешь детектив, я знаю!

Я поморщилась и подумала, что надо сделать строгий выговор Коляну. Кто еще мог разболтать, что я дерзнула пойти по стопам уважаемых мадам Кристи, Хмелевской и Марининой? Впрочем, я пока недалеко ушла, застряла на второй странице третьей главы. К этому моменту у меня напрочь закончились второстепенные персонажи, которых я неэкономно поубивала в первых двух главах. Роман обещал быть динамичным, сюжет закрутился головокружительный, но для выхода на следующий его виток я должна была сначала пополнить народонаселение произведения. Между тем новых лиц я ни вокруг себя, ни в своем воображении не видела, а старые так надоели, что расселять их на страницах детектива не имело никакого смысла: ни один не дожил бы до конца третьей главы.

В такой ситуации разбрасываться свежими людьми не стоило, Анкина Маша тоже могла на что-то сгодиться.

— Ладно, — сдалась я. — Что за Маша?

— Маша — это Мария, — веско ответила Анюта.

Это, конечно, была бесценная и, главное, совершенно неожиданная информация.

— Она же Мери, Машуля, Машенция и Машерочка! — нетерпеливо гаркнула я. — Кто она такая, зачем тебе ее искать?

— Маша — моя лучшая и самая старая подруга.

— Насколько старая? — уточнила я.

Главным образом, потому, что очень старая подруга запросто могла найтись уже на том свете, а я не планировала заводить свое журналистское расследование так далеко.

— Мы с ней дружили еще в студенческие годы. Ой, как мы дружили! — Анка мечтательно улыбнулась. — Мы в общаге в одной комнате жили, вместе играли в вокально-инструментальном ансамбле и даже песни для него сочиняли. В походы ходили, с парашютом прыгали! Вообще неразлучны были, как сиамские близнецы, да многие нас и принимали за сестричек.

— Вы похожи? — Я искоса посмотрела на приятельницу.

Анка в свои сорок выглядит так, что легко сойдет за сестричку брюнеточки из «Виагры», однако я обоснованно подозреваю, что от природы внешние данные у приятельницы были скромные. Над Анютой поработали и до сих пор продолжают трудиться не покладая рук косметологи, диетологи, тренеры и массажисты. Будучи богатой дамой, не занятой регулярной трудовой деятельностью, Анка располагает и деньгами, и свободным временем, которые щедро тратит на свою красоту. Правда, у нее двое детей, но семнадцатилетний старший в мамочкиной опеке давно не нуждается, а пятилетней младшей занимается няня. Впрочем, содержит всю семью не Анюта, а ее муж.

— Наверное, мы были похожи, — она посмотрела туда, куда убежала растрепанная пьянчужка, и неосознанно акцентировала глагол прошедшего времени. — Обе невысокие, стройные, темноволосые, скуластые, летом обязательно загорелые… Красились одинаково, потому что косметика у нас была общая, одевались из одного магазина. В те времена, ты помнишь, с тряпками было туго, так мы с Машкой по очереди в «Детском мире» дежурили, дожидаясь, пока там что-нибудь «выкинут», и брали все в двойном количестве.

— Поклонников тоже делили по-сестрински? — усмехнулась я, вспомнив собственную юность.

Мы с моей университетской подружкой Никой частенько знакомились с парнями по принципу «два на два» и тут же шептались, распределяя добычу: «Тебе блондин, а мне брюнет, идет?»

— Ага, — Анка тоже засмеялась, но тут же посерьезнела. — Но только пока я не встретила Митеньку.

Про Митеньку — Анкиного законного супруга — я знала мало, ибо познакомиться с ним толком не удосужилась. Митенька руководит собственной солидной фирмой и на этом основании представляется мне большим занудой.

— В общем, конец твоей дружбе с Машенькой положила любовь к Митеньке? — подытожила я.

— Что? — Анка перестала сосредоточенно пялиться в темноту. — Нет, что ты, мы еще долго дружили! Машка моего Сашку крестила, а я у нее на свадьбах свидетельницей была.

— На свадьбах? — я поняла, что Анюткина подружка тоже не засиделась в девках. — Сколько же их у нее было?

— Три, но два брака закончились разводом, а в третьем Машка овдовела. Она вообще ни с одним мужем больше полугода не прожила. Первый был жуткий бабник и ушел от нее к другой, второго она сама выгнала — за пьянство, а третий оказался наркоманом и загнулся в каком-то притоне. Машка никогда не умела правильно выбирать ухажеров, вечно ей какие-то поганцы доставались! Хорошо хоть, ни один из них ребеночком ее не наградил, так и осталась Машка свободной женщиной, безответственной и легкомысленной, как мотылек.

Последнюю фразу Анка произнесла как-то уж очень мрачно, словно наличие у женщины свободы при отсутствии ответственности было страшным злом, а не великим благом. Впрочем, я знала, что своих детей Анюта очень любит и материнством не тяготится.