Дарья Донцова - Версаль под хохлому

– Красивый ник, – одобрил Костя. – Загадочный.

– Просто набор букв, ничего более, – возразил Вадим.

Я бросила взгляд на написанное художником слово и восхитилась.

– Какой у вас почерк!

– Преподаю каллиграфию, – улыбнулся Вадим. – Если хотите, могу и вас научить.

– Спасибо, – поблагодарила я, – боюсь, времени не хватит на занятия.

– За десять уроков все тонкости освоите, – соблазнял меня живописец.

– Готово, – объявил Костя, – сейчас каждому распечатаю.

– Можно попросить кофе? – попросил Вадик. – Пока вы текст изучаете, я бы чашечку выпил.

– Сейчас принесу, – пообещала Лиза и ушла.

Я выхватила выползший из принтера лист, впилась в него взглядом.

«Вадик! Я тебя люблю! Знаю, иногда веду себя ужасно, но ничего поделать не могу. Наши отношения развалились исключительно по моей глупости, увы, назад их не вернуть. Хорошо. Я тебя понимаю, слишком долго и сильно я над тобой издевалась. Любви у тебя ко мне больше нет, но дружба должна остаться. Кроме тебя мне более не у кого спросить совета. Пожалуйста, не отталкивай меня, пойми – я в ауте. Недавно мне стала известна ужасная правда. Помнишь, что я рассказывала о Джулии – первой дочери моих родителей, которую мать бросила в роддоме? Знаю, Джу тебе не нравилась, а вот она тебя обожала, была готова ковром стелиться перед тобой. Много раз мне говорила: «Тебе этот парень совершенно не нужен, откажись от него, тогда он за мной ухаживать начнет». Вспомни, несколько раз мы с тобой собирались в кино, а я не приходила на свидание, зато там оказывалась Джулия и говорила: «Светка не явится, пошли со мной». Мне казалось, что не люблю тебя, и я хотела дать Джулии шанс. А ты слишком мягкий, интеллигентный, отправлялся с уродкой на сеанс да еще провожал ее потом до дома. Для тебя это было естественно, ты же воспитан в почтении к женскому полу. А тупая Джу думала, что очаровала тебя. Ты считал Джулию страшилищем и жалел ее, я тоже ей сочувствовала, но мы не знали, какова сущность моей сестры. И вот я узнала шокирующую правду: Леонид не виноват. Помнишь, Джу предложила тебе снять квартиру и поселиться вместе? Эта идиотка на самом деле поверила в твою любовь, приняла жалость и хорошее отношение за сильное чувство. А когда ты ей сказал честно: «Извини, нас соединяет только дружба, мое сердце давно и прочно занято Светой», – она взбесилась. Сестра примчалась ко мне и выложила правду: она убила Виктора и Веронику, чтобы я поняла, каково жить одной, не видеть ни от кого ни помощи, ни внимания, ни заботы. Не стану приводить ее рассказ в подробностях. Главное: Джулия убийца, Леонид невиновен. Почему я не поняла, что Крылова сумасшедшая? Почему ты этого не заметил? И что мне теперь делать? Должна ли я считать себя виновной в смерти мамы и папы? Дай совет! Больше всего я хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Я буду другой, поверь. Люблю тебя. Светлана»

– Судя по дате, письмо ты получил не вчера, – отметил Костя.

– Да, – подтвердил Вадим. – Но я подумал, что это очередная выдумка Светланы. Всякий раз, когда я от нее уходил, она что-то изображала. То звонит из медцентра, плачет: «Ой, знаю, мы больше не пара, но некого попросить. Я упала, подвернула ногу». Или ночью эсэмэску присылает: «Приезжай скорей! Меня хотели изнасиловать, я убежала, стою одна на шоссе». И ведь я понимал, что все это неправда, но мчался по ее зову, в глубине души опасаясь, вдруг ей реально плохо. Но на последнее послание я решил не реагировать – Света переборщила с ложью. И она больше меня не беспокоила, чем только укрепила подозрение, что в письме все выдумано. Но сегодня я услышал беседу мамы с Татьяной и понял: надо правду рассказать, как на исповеди.

Вадим обвел растерянным взглядом присутствующих.

– Может, Света ничего не фантазировала? Вдруг Леонид Петрович не виноват? Мне как-то не по себе от мысли, что невинный человек наказан за два не совершенных им убийства.

У меня в кармане зазвонил сотовый, и я быстро вышла за дверь. Там вынула трубку и услышала хриплый голос сильно простуженного человека:

– Привет, это Лена.

– Простите, кто? – переспросила я.

– «Бутылка», которая раздает пригласительные в клуб.

– А... Здравствуй, – обрадовалась я. – Как дела?

– Супер! – закашлялась девушка. – Вот, заработала простуду. Ты просила звякнуть, если чего интересное вспомню про парня, который упал. Я поняла, чем он меня удивил.

Я внимательно выслушала студентку, вернулась в кабинет и увидела, что Вадик сидит, закрыв ладонями лицо.

– Ремнев не знал, что Джулия скончалась, – тихо пояснила мне Лиза.

Художник опустил руки:

– Господи, как мне теперь жить? Я знал, что Джу в меня влюбилась, но никогда ей надежды не давал. Светлана права, я воспитанный человек, не могу оставить девушку вечером одну на улице. Да, действительно, пару раз Джулия приходила на свидание вместо Светы. Очень глупая ситуация! Мне следовало развернуться, уйти, но было неудобно. Боже, они обе умерли! Знаю, что ни в чем не виноват, со Светланой расстался навсегда, с Джу вообще не имел отношений, но почему мне сейчас так плохо, невыносимо, так катастрофично тяжело?

– Вы слишком эмоциональны, порядочны и интеллигентны, – серьезно ответила я. – Не нарастили толстую кожу на душе.

– Мама говорит те же слова, – прошептал Вадик и окончательно сник.

Через неделю в полдень в нашем офисе собралась разношерстная компания, включавшая Раису Демьяновну, ее верную фрейлину Катерину Андреевну, нашу клиентку Анну Маркелову, а также Вадика и Алису Ремневых. Последняя нам была не нужна, Антон приглашал «гениального мальчика» одного, но мать увязалась за сыном и сейчас сидела рядом с великовозрастным отпрыском.

– Нам предстоит тяжелый, нервный разговор, – мягко сказал Котов. – Раиса Демьяновна, вы уверены, что по состоянию здоровья можете участвовать в беседе?

– Я хочу знать правду, – твердо ответила Крылова. – Всю, до донышка!

Катерина Андреевна потрясла сумкой:

– А я запаслась лекарствами, умею делать уколы, у нас все необходимое с собой.

– У меня тоже целая аптека наготове, – заверила Лиза.

– Тогда начнем, – кивнул Антон. – Постараюсь говорить кратко, но подробно.

Я покосилась на шефа. Интересно, как ему подобное удастся? Надо же, «кратко и подробно»... Похоже, Котов немного нервничает.

– Мы знаем, что Вероника Суханова оставила в роддоме новорожденную дочку и более о ней не вспоминала, – завел босс. – Ребенка удочерили Крыловы, назвали Джулией и вложили в воспитанницу всю душу, но не в коня корм пошел. То ли наркотики виноваты, которые студенткой принимала Вероника, то ли обожаемый ею абсент, то ли кривая генетика сказалась, то ли все сложилось и плохо подействовало на плод, но Джулия стала психопаткой. Изуродованное лицо и первые пять лет жизни в детдомах тоже не лучшим образом отразились на характере девочки. Но справедливости ради замечу – подчас в этом кабинете рыдают интеллигентные, образованные, высоконравственные люди и задают нам один вопрос: «Ну почему наш ребенок, который видел перед глазами лишь положительные примеры, был воспитан правильным образом, красивый, умный, образованный, стал преступником?» Ответа у меня нет. Не говорить же беднягам про то, что они не знают досконально свою родословную и, вероятно, в пятнадцатом веке какой-то их предок подрабатывал головорезом на большой дороге, а сейчас в его далеком потомке активизировался ген, отвечающий за асоциальное поведение? Но вернемся к объекту нашей беседы. Джулия по разным причинам ненавидела приемных родителей, Николая с Юлией Крыловых, и избавилась от них.