Дарья Калинина - 101 способ попасть в рай

Но Сенечка жил не в этих больших новых, щеголяющих свежей краской и стеклопакетами домах. И даже не в обжитом квартале застройки середины восьмидесятых. И даже не в стареньких хрущевках, уцелевших при строительстве и мирно доживающих свой век среди высоких соседей. Марише с трудом удалось найти его домик. Это оказалось двухэтажное здание, построенное пленными немцами сразу же после войны. Возможно, если его привести в порядок, а территорию вокруг него слегка облагородить или просто почистить, то в нем было бы даже приятно жить. Но сейчас дом производил ужасное впечатление.

Стены были расписаны подрастающим поколением самыми разными словами, иногда даже на иностранных языках, что делало честь системе преподавания в нашей стране. Ни в какой Америке нельзя увидеть негритенка, старательно выводящего простенькое русское слово «ДУРАК» или хотя бы не менее знаменитое и вовсе уж нетрудное — из трех букв.

Но если без лирики, то краска на доме во многих местах облупилась вместе со штукатуркой. А на грязные потрескавшиеся стекла окон нельзя было смотреть без слез. Мариша вошла в дом, и тут же ей в нос ударил резкий запах кошек, вареной капусты и какой-то едкой плесени, которой были, словно пудрой, покрыты все стены. Чихнув, она поднялась на второй этаж, где и находилась квартира Сенечки.

— Хм, — произнесла Мариша. — В такие хоромы девушку привести опасно. Сбежит, факт сбежит, при первой же подвернувшейся возможности. Вряд ли Галка до сих пор тут.

Но все же Мариша постучала в дверь, принадлежавшую Сене. Кстати, та тоже глаз не радовала. Серая, какая-то погрызенная, она была явно ровесницей дома. Мариша подергала за допотопную ручку и неожиданно обнаружила, что эта развалина выполняет роль декорации. И за старой дверью, как за ширмой стоит совершенно новенькая железная дверь. Она была тут так неуместна, что Мариша некоторое время молча на нее пялилась, пытаясь сообразить, кому понадобилось ее ставить.

В конце концов Мариша все же нажала на звонок. Он загремел по дому. И тот мигом ожил. Из соседней двери выглянула маленькая сухонькая старушка и, ловко прикидываясь слабоумной, принялась выспрашивать у Мариши, кто она такая и что ей от Сенечки нужно. Пришлось представиться его сестрой, приехавшей в гости.

— Так вы из Мариуполя! — неожиданно обрадовалась старушка. — У нас там и правда свояченица живет. Или жила? Или все-таки живет? Вот ведь годы летят, ничего толком не упомнишь! А вот свои молодые годы я помню хоть куда! Просто удивительно, по минутам могу тебе перечислить, что в иной день делала.

Мариша молча ждала, когда ей удастся вставить словечко и спросить, где же Сенечка.

— Ключ-то возьми, — неожиданно прервала свое бормотание старушка и протянула Марише огромный ржавый ключ.

— Это мне еще зачем? — удивилась Мариша.

— Так от двери, от Сенечкиной, — произнесла старушка. — Самого-то его дома нет. А тебе же к нему попасть нужно. Так ты сама ключом дверь и откроешь. Ключ этот я вчера во дворе нашла. Бери! Хороший ключ!

Мариша на всякий случай покосилась на замок на железной двери и вздохнула. Ржавый ключ, который протягивала ей придурковатая старушка, не влез бы даже в замочную скважину. Он был совсем от другого замка, скорей всего, уже много лет назад отправившегося в переплавку. Мариша вышла на улицу. Настроение у нее было гаже некуда. Сенечку найти не удалось. Галку тоже. А Юлька в это время уже парится у следователя, и, возможно, ей уже предъявляют обвинение в убийстве. И ничем-то Мариша ей не сумела помочь. От этих грустных мыслей Маришу совсем развезло. Она выбралась на улицу, плюхнулась на серую, в пятнах плесени, полусгнившую лавочку и закрыла лицо руками.

Если бы Мариша могла слышать на расстоянии, то ее настроение ухудшилось бы еще в несколько раз. Потому что как раз в эту минуту Юлька вошла в кабинет следователя, поздоровалась и услышала в ответ:

— Проходите, садитесь, разрешите представиться: следователь Кукин. Буду вести ваше дело.

— Простите, как? — переспросила Юля, решив, что от волнения ослышалась.

И тут же поняла, что совершила ошибку. Кукин покраснел, как вареный краб, и произнес сквозь зубы:

— На вашем месте я бы не стал зубоскалить.

— Чего? — совершенно растерялась Юлька и смущенно добавила: — Я и не думала ничего такого.

— Садитесь уже, — отбросив всякую любезность, велел ей следователь. — И рассказывайте все по порядку.

— Я уже…

— А я еще не слышал! — рявкнул следователь.

Юля вздохнула, пожелав про себя, чтобы кое-кто из присутствующих в кабинете вел себя поприличней.

— Я слушаю, — напомнил ей следователь.

Юлька посмотрела на него, и ей внезапно стало его жалко. Сидит такой маленький, красный, толстенький. Да еще фамилия у него смешная. Наверное, его в школе дразнили. Да и сейчас коллеги наверняка подсмеиваются над ним. И еще она упирается и не желает рассказать ему, что знает. Да что ей, сложно, что ли?! И, успокоившись, Юлька вполне доброжелательно посмотрела на следователя и принялась пересказывать ему то, что уже вчера рассказывала Васятину.

— Это все очень занимательно, конечно, — кивнул наконец следователь. — Другими словами, вы продолжаете утверждать, что познакомились с покойным только на вечеринке. И никогда раньше не встречались с ним.

— Никогда!

— И не были знакомы с ним даже заочно?

— Вообще впервые этого человека видела, слышала и узнала о его существовании вчера вечером, придя в кафе и сев за свой столик, — сказала Юлька.

— И у вас никогда не бывало приступов немотивированной агрессии? Ненависти к окружающим? На учете в психоневрологическом диспансере не состоите?

— Да вы что? — возмутилась Юлька. — Я совершенно нормальная женщина. А если вы таким образом тонко намекаете, что я могла прикончить совершенно постороннего человека исключительно из желания немного себя развлечь, то я не понимаю, что вам дает повод так про меня думать!

— А ваша сумка все время была при вас?

— Да вот еще! Конечно, нет!

— Почему же нет? — поинтересовался у нее следователь. — Что за удивительная беспечность?

— Но я же ходила танцевать, — объяснила ему Юлька. — Что, по-вашему, я должна была и сумку с собой таскать? Нет, попросила девчонок за ней присмотреть.

— Каких девчонок? — тут же спросил Кукин.

— Моих соседок по столику, — объяснила ему Юлька. — Только все без толку. Когда вернулась, их самих уже не было. А за столиком уже и другие люди оказались. Кстати, эти самые Галочка и Володя. Знаете, я не собираюсь вас учить, но, честное слово, лучше бы Галку искали. Что вам моя сумка-то далась?

— А я вам объясню, — медленно произнес следователь. — Дело не в вашей сумке, а в том флаконе, который в ней был и от которого вы отказались.