Татьяна Луганцева - Женщина-цунами

- Каинова печать у тебя на челе! Ричард попытался освободиться.

- Смерть идет за тобой по пятам! Запомни, милок, когда совсем в тягость станет, найдешь там, где потерял!

Ричард почти не слушал этот бред, он вырвался из цепкой сухонькой ручонки бабки, и его «Мерседес» рванул в сторону Москвы. То ли сказалось, что он сутки был без сна, то ли он очень нервничал, но на крутом повороте его машину занесло, перевернуло, затем раздался глухой удар и… темнота.

Чуть не задохнувшись от сработавшей подушки безопасности, Ричард выполз из перевернутой машины и огляделся. «Мерседес» вылетел далеко в кювет, машина была сильно помята, крышка капота сорвана. Если бы не спасительница-подушка, Ричарду пришлось бы несладко. Все равно он сильно разбил лицо о свою же коленку. С трудом он выкарабкался из оврага, исцарапав все руки и изодрав пиджак. Ни одна из редко проезжающих машин не останавливалась, заметив на обочине мужчину с окровавленным лицом, пока он не поднял руку с пачкой банкнот. За двести долларов его взялся подвезти один разговорчивый мужчина в клетчатой кепке.

Мужчина, осмотрев место аварии, почесал затылок и спросил:

- А «Мерседес» здесь бросишь?

- Он нетранспортабелен!

- Как хотите. - Мужчина пожал плечами и завел мотор.

Ричард всю дорогу умолял его ехать быстрее, про себя ругая Яну: «Точно, сумасшедшая! Одна, ночью, едет черт знает куда, когда кругом сплошные убийства! Ведь сказано же было: сидеть дома и не высовываться!»

Приехал в Москву Ричард уже под утро, вломился к себе домой и с порога закричал:

- Агриппина Павловна, Яна не появлялась?! Агриппина Павловна в ночной рубашке с ужасом осматривала Ричарда, прижав руки к груди.

- Я так и знала, что этим все кончится!

- Чем? - не понял Ричард.

- Эта женщина ворвалась в нашу размеренную жизнь как смерч, как ураган и перевернула все вверх дном. Тут же посыпались какие-то трупы, ты все время побитый. Что она с тобой сделала? Ты же никогда таким не был!

- Я спросил, дома ли она?

- Не бойся, я уже поняла, что она тебе дорога, я бы впустила ее, если бы она пришла, но ее не было. - Агриппина Павловна всхлипнула и пошла к себе.

Ричард со вздохом опустился в кресло, он не знал, что ему делать и где ее искать. Оставалось только ждать в полном неведении, а это было самое мучительное.

Яна приехала в Москву утренним поездом, всю дорогу она думала о предстоящем разговоре с Катериной и о ключах Аси, которые та пыталась подкинуть как улику. Яна поняла, что не сможет спокойно сидеть дома или у Ричарда в ожидании этой встречи, поэтому решила ехать сразу в похоронное бюро. И вот Яна одна в полной растерянности стояла перед «Печальной лилией», на улице светало, часы показывали шесть часов утра. До открытия бюро оставалось три часа, судя по позолоченной табличке, висевшей рядом с изящной дверью. Яна устало опустилась на мраморные ступеньки перед входом в «Печальную лилию», совсем недавно Яна так же сидела перед входом в психиатрическую лечебницу. Дорога, похороны отца были последней каплей в истощении ее психики. У Яны даже пропало желание жить. Она открыла сумочку и достала пакетик чипсов, которые купила на вокзале. Одновременно с этим что-то металлическое упало со звоном на мраморные ступеньки. Яна подняла небольшой ключ с брелоком в виде кружевной лилии, которая призывно заблестела в свете утренней зари. Этот ключ Яна украла из ящичка в кабинете Катерины, а потом, в связи со всеми ужасными событиями, она совсем забыла о нем.

«Это знак…» - подумала Яна.

Дрожащей рукой она вставила ключ в скважину, легко два раза провернула его, и дверь приветливо и совершенно бесшумно открылась.

«Какое легкомыслие! Совсем не охраняют похоронное бюро, или его хозяйка думает, что вряд ли кто-то залезет воровать покойников. А зря! Один гроб с инкрустацией может оплатить квартиру в Москве, а золотые челюсти мертвецов вдобавок оплатят путешествие в Египет».

Яна вошла в прохладный холл, воздух был свежий от работающих даже ночью кондиционеров, но все равно в нем слегка чувствовался запах формалина, как и в любом заведении такого рода. Она крадучись прошла по чистым мраморным плитам в глубь помещения, сквозь неплотно закрытые жалюзи брезжил утренний свет. В больших залах красивые гробы казались сказочными чудовищами, отдыхающими перед тяжелой, длинной дорогой. Яна осмотрела помещение, где впервые встретила Ричарда, открыла знакомую дверь, скрытую портьерой, и прошла в соседнюю комнату.

Здесь в открытом гробу лежал мужчина среднего возраста, со странной ухмылкой на лице. Яна содрогнулась. Его лицо казалось застывшей восковой маской в этом рассеянном полумраке. Яна прислонилась спиной к холодному кафелю.

«Что я, собственно, здесь хочу найти? Зачем я сюда залезла без спроса?»

Ее словно затянуло в бюро невиданной силой. Яна все время невольно смотрела на ухмыляющегося покойника, она раздраженно оторвалась от стены и подошла к нему, чтобы закрыть крышку гроба. Яна захлопнула гроб, и вдруг он начал медленно и бесшумно вращаться вокруг своей оси, сшибая Яну с ног. Она с ужасом отшатнулась от вращающегося чудовища, отодвинувшись за раковину. Гроб развернулся на девяносто градусов и остановился, где-то в глубине здания включился какой-то механизм, и кафельная плита, к которой минуту назад прислонялась спиной Яна, с едва различимым скрипом отъехала в сторону, открывая зияющий темный проем в стене.

Яна, будто загипнотизированная, начала спускаться по каменным ступенькам в подземелье по очень крутой лестнице, словно зная, что там она найдет ответы на все свои вопросы. Чем дальше она спускалась, тем холоднее становилось и тем сильнее у нее стучало сердце. В конце своего пути Яна оказалась в большой полутемной комнате, по своему оснащению напоминавшей химическую лабораторию. На длинных оцинкованных столах стояло множество колб, пробирок - пустых и с растворами, какие-то лабораторные агрегаты. Во всю длину стены расположился медицинский стеклянный шкаф, изнутри он освещался теплым мягким светом. Посмотрев на содержимое шкафа, Яна подумала, что она спит или бредит. На стеклянных полках в больших стеклянных банках с прозрачным раствором располагались человеческие лица, натянутые на тонкий металлический каркас. Вернее, это были даже не лица, а только эпидермис, то есть поверхностный слой кожи, но настолько искусно кем-то выделанный, что эти кожаные пленки сохраняли всю анатомическую структуру и здоровый цвет лиц людей, с кого они были сняты. Самое страшное заключалось в том, что Яна знала эти лица. Здесь было лицо женщины из липового «Оазиса», впоследствии оказавшейся гражданкой Соловьевой. Вторая банка заключала в себе лицо гражданина Макеева, приходившего к ней, якобы починить водопровод. В третьей банке разместилось лицо девушки, встретившейся Яне у магазина Лидии незадолго до ее смерти, то есть лицо гражданки Чудновской.