Татьяна Луганцева - Белоснежка и семь трупов

- Вещи для ребенка у меня приготовлены в розовом пакете в верхнем ящике комода, - вывела ее из оцепенения Ася, уже лежащая на носилках.

После, уже в машине «Скорой помощи», Яна рассеянно думала о своем неприятном открытии.

- Что с тобой, Яна? - спросила ее Ася. - Ты такая грустная из-за того, что я тебе наговорила?

Обвинила тебя в измене с моим мужем? Не бери в голову! Я была не в себе, весь день терпела боль, переживала, что еще не время рожать. Я бы никогда не заподозрила тебя в такой подлости! Прости меня! А записная книжка.., да бог с ней!

Яна вздохнула и взяла подругу за руку.

- Теперь я точно знаю, чья это записная книжка, я все вспомнила. Это твоей сестры Насти, и не думай, что я оговариваю ее.

Ася отвернулась, и слезы выступили на ее глазах.

- Какая подлость.., войти в мой дом, сыграть на моих чувствах, на жалости.., и так нагло увлечь моего мужа! Но записка была подписана буквой К?! - удивленно проговорила Ася.

Свет фар проезжающих встречных машин выхватывал из полумрака встревоженное лицо Аси, смотрящей на Яну.

«Что-то больно много записок, подписанных буквой К, участвуют в этих темных делах, - думала Яна, - записка мужу Аси; загадочная запись, где фигурируют инициалы К. К., сулившая неприятности, в дневнике Щавелева, и кличка женщины - участницы банды - Крошка Кло. К. К. Не может быть… - Яне стало даже жарко от своей догадки. - Хотя все преступления крутятся вокруг нас, как и Настя».

- О чем ты думаешь? - спросила ее Ася.

- У меня одни догадки и твердая уверенность, что твоя сестра не только лгунья и обманщица, но и убийца. Я думаю, что Крошка Кло ее кличка, и я подозреваю, что твоя сестра, побывав на зоне, не исправилась, а стала участницей банды, и я чудом осталась в живых. Можешь кричать на меня, проклинать, не верить, но я уверена, что это ее ребенка я поместила в санаторий для лечения!

Ася смотрела на Яну расширившимися от ужаса карими глазами. Под ними пролегли темные круги от усталости.

- Не веришь мне? - спросила Яна. - Веришь ей, что это ее первая беременность?

Но, как ни странно, Ася не кричала и не упрекала Яну в предвзятом отношении к ее родственнице.

- Сколько мальчику лет, ты говоришь? - еле слышно прошептала она бледными, покусанными губами.

- Девять.

- Совпадает.., десять лет назад Настю изнасиловали, и это установленный факт!

Подруги молча уставились друг на друга, и эта тишина оглушала, пока ее не нарушила, заплакав, маленькая девочка.

Ричарда еще в тюрьме посетила одна мысль, и, как только он пришел немного в себя после любовного опьянения, он решил проверить ее. Он подъехал к обшарпанному зданию, расположенному на окраине Москвы, зайдя в дом, прошел по коридору, пропахшему химическими реактивами, и толкнул дверь кабинета заведующего лабораторией.

- Семен Иванович, к вам можно? Я договаривался с вами о встрече по телефону.

На него посмотрел близоруко щурившийся старичок с всклокоченными седыми волосами, в застиранном белом халате в пятнах от различных реактивов, с закатанными рукавами.

- А, Ричард, заходи. Очень рад!

Ричард вошел в маленький кабинет с решетками на окнах. Стол и два шкафа были завалены бумагами, бланками, свидетельствами и заключениями экспертизы. Здесь же кое-где стояли колбы, пробирки, какой-то порошок был рассыпан прямо по столу Семена Ивановича, заведующего химической лабораторией.

- Семен Иванович, - Ричард окинул взглядом неуютный кабинет, - вы ученый с мировым именем, почему вы не уйдете из этой лаборатории?

Вас в любой стране мира приняли бы с распростертыми объятиями.

Ученый засмеялся.

- Сколько помню тебя, Дик, ты все время пытаешься спровадить меня за границу. К кому тогда ты обратишься за советом, если тебе понадобится помощь Сумасшедшего Химика, как зовут меня мои сотрудники.

Семен Иванович долгое время возглавлял кафедру фармакологии в медицинском институте.

Потом он перешел на работу в криминалистическую лабораторию, которая на сегодняшний день благодаря своему руководителю могла проводить анализы любой степени сложности, были бы средства на дорогостоящие реактивы и оборудование.

Но, конечно, самой ценной в лаборатории была голова Семена Ивановича.

Этот человек знал миллионы химических формул лекарств, их действие на клетки организма.

Ричард кратко изложил дело Михаила, рассказал о быстрой отключке сознания и памяти всех участников трагедии. Семен Иванович щурился на свет, разглядывая осадок в толстой колбе. В другой большой колбе кипела вода. Ученый вынул кипятильник, насыпал туда заварки и принялся методично размешивать чай стеклянной палочкой. Ричард, с интересом наблюдая за его приготовлением, зажег сигарету и закурил. Семен Иванович задумчиво проговорил:

- Надеюсь, экспертиза показала, что это банальный клофелин?

- Да, в этом сомнений не было. Меня интересует другое… Один участник той вечеринки должен быть очень интересен для вас в профессиональном плане. Это уникальный парень. Он принимает огромное количество обезболивающих и сердечных лекарств каждый день. Я хочу узнать, не мог ли у него под действием этих лекарств и клофелина так помутиться рассудок, что он взял, да и зарезал человека, или, может быть, еще что подскажете.., честно говоря, я и сам не знаю, что ищу. Я принес список лекарств, которые он употребляет, посмотрите, пожалуйста.

Семен Иванович взял листок у Ричарда, кивнув в сторону колбы с чаем.

- Попей пока чайку.

Ричард налил себе чая в стакан и, поднеся ко рту, отпил небольшой глоток. Семен Иванович оторвался от чтения.

- А лучше не пей, так как я не помню, помыл я эту колбу или нет. В ней до чая был сильнейший яд.

Ричард поперхнулся и плюнул на грязный пол, решив для себя ничего больше не трогать в этой комнате. Семен Иванович, водрузив на нос очки, углубился в изучение списка препаратов. По мере прочтения записей лицо его сосредотачивалось.

Он достал листы чистой бумаги и принялся писать химические формулы. Ричард терпеливо ждал, сам не зная чего, выкуривая одну сигарету за другой.

Прошел целый час, прежде чем ученый оторвал от записей покрасневшие и уставшие глаза. В комнате образовалась термоядерная смесь вместо воздуха, состоящая из паров какого-то реактива и табачного дыма.

- Да.., интереснейший случай.., побольше бы таких больных для защиты диссертаций врачей-фармакологов. С ним поработал опытный врач, все лекарства назначены правильно, ни одно из них не исключает лечебного действия другого, за исключением нескольких незначительных побочных эффектов. Но грубого действия на психику я не увидел.

- Значит, ничего… - огорченно произнес Ричард.

Семен Иванович хитро сощурил глаза и, прокашлявшись от резко повалившего едкого белого дыма из колбы, греющейся на спиртовке, сказал: