Дарья Донцова - Черный список деда Мазая

– И как долго длились ваши отношения? – деловито спросил Егоров.

– Один раз, – потупилась Ковалева.

– И больше вы не встречались? – вел допрос Илья.

– Нет, – призналась Женечка.

– Отлично, – потер руки Егоров, – ступай, красавица, поищи другой объект для обмана. Никита здесь ни при чем.

– Как? – опешила Женя. – Я беременна.

– Вероятно, но не от Нелидова, – решительно заявил Егоров. – Ты думала, он такой наивный?

Об анализе ДНК тогда не слышали, а исследование крови ребенка и предполагаемого отца давало не стопроцентно точный результат. Но Женя, похоже, ничего не знала об анализах, она повернулась к Никите.

– Скажи ему!

Илья живо наступил Нелидову на ногу.

– Нет, Никите говорить не о чем! У тебя есть свидетели?

– Чего? – разинула рот Женя.

– Всего, – жестко ответил Илья, – знаю я вас! Валялась в койках со всеми подряд, а теперь, когда хвост прищемило, вспомнила про Никиту. Верный расчет. Парень из достойной, обеспеченной семьи, карьера у него впереди волшебная, поди плохо с таким породниться.

– Я прошу денег на аборт, – прошептала она.

– Знаем, уже ели! Известная сказка, – оскалился Илья. – Сначала возьмешь четыреста рублей, затем под дверью возникнешь, зарыдаешь: «Простите, не сделали мне операцию!» Поищи другой объект. Имей в виду, если не отстанешь от Нелидова, его родители устроят тебе карнавал под бананами, докажут, что их сын в указанный тобой день сидел дома, а не развлекался с проституткой в чулане школы. На свет вытащат все твои похождения, разберут по косточкам, и плевать, что тебе мало лет, Никите тоже восемнадцати не исполнилось. Заведешь речь о совращении малолетней, услышишь в ответ про соблазнение мальчика. Закон работает в обе стороны. Вопросы есть? Да, вот еще что непонятно: откуда появилась сумма в четыре сотни? Я знаю цены. Избавление от нежелательной беременности стоит пятьдесят целковых вместе с наркозом. Ну?

Женя бросилась к Никите:

– Не молчи! Объясни ему, как было дело!

– Иди, иди, – приказал девочке Илья, – канай лесом, ни на что не рассчитывай.

Ковалева заплакала, сделала несколько шагов, повернулась, вытерла слезы и зло сказала:

– Вот приползешь на коленях прощения просить, а я тебе сапогом в нос дам! Не смей ко мне подходить ближе, чем на километр! От ребенка я все равно избавлюсь! Четыреста рублей стоит операция на позднем сроке, пятьдесят дают, если вовремя на аборт приходят.

– Ну и хорошо, – кивнул Илья, – успеха тебе!

Когда Женя исчезла из зоны видимости, Егоров стал отчитывать Никиту:

– Запомни, казанова, секс без презерватива недопустим. Всегда имей при себе изделие номер два. Да, оно снижает удовольствие, но избавляет от последующих неприятностей. Никогда не плати случайной бабе, не давай денег на аборт мимолетной любовнице.

– Мужчина несет ответственность, потому что он сильный пол, – заикнулся было Нелидов.

Илья скривился.

– Но только не в случае одноразового траха. Если отсчитал рубли, значит, признал факт интимного общения. Бабье хитрое, залетят от кого попало, а ты плати ей каждый месяц в течение восемнадцати лет. Эй, чего побледнел?

– Не подумал об алиментах, – признался Никита. – Значит, если Женя родит и подаст на меня в суд, я обязан содержать младенца до его совершеннолетия?

– В принципе, да, – кивнул Илья, – скажи спасибо, что я тебя удержал от оплаты аборта, это было бы фактическим признанием твоего отцовства.

– Надо ей помочь, – задергался Никита.

Илья похлопал юношу по спине.

– Не дрейфь! Она все уладит. Если на самом деле девица в положении, непременно к гинекологу обратится.

– Полагаешь, она могла соврать? – спросил скрипач.

– Наивный ты мой, – засмеялся Егоров. – Девкам солгать как чихнуть, у них в голове с пяти лет одна мысль: найти мужа, сесть ему на шею и потом всю оставшуюся жизнь его пинать. В следующий раз будь умнее.

Через год после происшествия Никита шел по парку неподалеку от станции метро «Новые Черемушки». Его в тот район занесло случайно. Стояла теплая солнечная погода, и Никита решил немного прогуляться.

Он прошелся по аллеям и ненароком забрел в лесную зону. Никаких указателей там не было, людей тоже. Парень сообразил, что заблудился. По счастью, минут через десять он вышел на опушку, увидел скамейку, на ней девушку в широкой соломенной шляпе с книгой в руке. Рядом стояла коляска.

Скрипач подошел к незнакомке, но та была настолько увлечена сюжетом, что не оторвала взора от страницы. Он спросил:

– Подскажите, как пройти к метро?

Молодая мать подняла голову, Никита ойкнул: перед ним сидела Женя.

– К станции? – спокойно поинтересовалась она. – Налево и далее прямо.

– Это кто? – дрожащим голосом задал вопрос Никита, указывая на коляску, из которой неожиданно донесся сердитый крик. Женя встала, вынула круглощекого бутуза и поцеловала его.

– Мальчик.

Никита замер. На него смотрели те же глаза, что каждый день он видел в своем зеркале.

– Ты не сделала аборт, – пробормотал музыкант.

Женя прижала малыша к груди.

– Молодой человек, отстаньте, мы с вами незнакомы.

– Неужели ты меня не узнала? Я Никита, – растерялся парень.

– Впервые вас вижу, – совершенно искренне произнесла Ковалева.

– Я Никита, – в полнейшей растерянности повторил Нелидов, – отец мальчика.

Женя положила сына в коляску и начала ее трясти.

– У Севы нет папы, я его у подъезда в кустах нашла!

– Не ври! – разозлился Нелидов. – Ты обещала сделать аборт! Почему обманула? Надеешься, что я стану алименты платить?

Женя сдвинула брови, сжала кулаки и, наклонив голову, двинулась на юношу.

– Ах вот что тебя волнует! А я уж думала, что посмотрел на малыша и сразу полюбил его! Иди вон! Не бойся, твои деньги мне не понадобятся! Катись прочь! Страдивари недоделанный! Считаешь себя гением? Да ты пиликалка, и только.

Последние слова здорово задели Никиту, и он заорал:

– Ты мне не нужна, а ребенок неизвестно чей! В следующий раз, когда захочешь еще кого-нибудь обмануть, потрахайся с ним хотя бы недельку!

Женя схватила с земли камень и швырнула в Нелидова, Никита ловко увернулся и ушел.

Он постарался поскорее забыть неприятную встречу, запретил себе думать о Ковалевой, но, как назло, всякий раз, укладываясь спать, Никита начинал вертеться под одеялом. Он очень боялся, что Женя возникнет на пороге их квартиры и расскажет его родителям, что они стали бабушкой и дедушкой. Никита отлично знал: отец и мать не потребуют от нее никаких справок, они поверят ей и заставят сына жениться. Никита стал нервным, вздрагивал от любого телефонного звонка, первым бросался открывать дверь и обзавелся привычкой постоянно оглядываться, идя по улице. Нелидову чудилось, что Евгения вот-вот вынырнет из-за его спины и сунет ему в руки сына.