Галина Куликова - Брюнетка в клетку

— Я тоже… могу ему помогать, — обреченным тоном возразил Артем.

— Тебе нужно учиться! Ты еще слишком мал, чтобы вести кочевую жизнь. Ты должен быть благодарен, что у тебя есть возможность жить в таких прекрасных условиях! С такой прекрасной няней!

— Я благодарен, — пробормотал Артем уже совсем скисшим голосом и бросил косой взгляд на эту самую няню.

У Ларисы внутри все дрожало от возбуждения и жалости. Фаина еще подлила масла в огонь, ущипнув насмерть перепуганного Ваню за щеку.

— Тебе тоже не нравится твоя гувернантка, маленький поросенок? — гневно спросила она.

Сама Капитолина сильно побледнела, словно ей сообщили о том, что на Землю падает гигантский метеорит и до катастрофы остались считанные минуты. Пока Артем общался с матерью, она открывала и закрывала рот, как человек, пытающийся разговаривать под водой. Из ее горла несколько раз вырвался не то всхлип, не то вздох, но на Ларису ее страдания не произвели никакого впечатления.

— Итак, это все? — ледяным тоном уточнила Фаина. — А теперь, капризные создания, идите каждый в свою комнату. И сидите там, пока я не разрешу вам выйти.

— Я хочу есть, — жалким голосом сказал Ваня, и на глаза у него навернулись слезы.

— В этом доме кормят только тех, кто умеет быть благодарным, — отрезала она. — Я рада, что у вас пустые желудки. Вам полезно остаться один раз без ужина. Полежите и подумайте о своем поведении. Марш.

Дети встали и тронулись к выходу. Ваня семенил, втянув голову в плечи, Артем, наоборот, плечи распрямил. Кусок льда, служивший в доме гувернанткой, встал и отворил для них дверь. А потом затворил ее снова.

— Как же это — детей да без еды, — проворчала Зоя, появляясь в столовой с блюдом запеченного мяса, сложенного красивой горкой. — За что ж такое наказание?

— Зоя! — прикрикнула на нее хозяйка. — Не твое дело.

— Не мое, не мое, — неохотно согласилась та и поставила блюдо в центр стола.

Жидков первый потянулся за своей порцией.

— Неужели кусок полезет тебе в горло? — шепотом спросила Лариса, взглянув на него с ужасом. — После того как из-за стола выгнали детей?!

— Ну… Я же не детей собираюсь есть, — живо возразил он. — И вообще — зачем страдать всем вместе, верно? Практика показывает, что тетку все равно не переупрямить. Она скорее умрет, чем уступит.

Все сидевшие за столом как ни в чем не бывало продолжали орудовать ножами и вилками. У одной Ларисы был такой вид, точно ее ударили под дых.

— Посмотрите, как темно на улице, — удивился Мишаня, оглядываясь на окна. — Тучки набежали, наверное, будет дождь.

— И на душе как-то нехорошо, — пожаловалась Анжелика, отправляя в рот маслинку.

— С чего бы это? — мрачно пробормотала Лариса, но на нее никто, естественно, не обратил внимания.

— А помнишь, Вольдемар, когда мы гостили у Славниковых и началась гроза, Ириша предложила вызывать духов?, Слушайте все, это было та-а-ак интересно! К нам пришел дух Герцена и сказал, что Васька Буранов скоро отправится в Сибирь. Мы хохотали!

— Это мы потом хохотали, — не согласился Вольдемар. — А в процессе, так сказать, никто даже не улыбнулся.

— А давайте, — предложила Анжелика, — сегодня тоже вызовем какого-нибудь духа? Честное слово, это очень познавательно.

— Духу, кажется, задают всякие вопросы? — проскрипела Фаина, положив сильные крабьи клешни на стол по обеим сторонам тарелки.

— Любые! — подтвердила Анжелика. — Духи знают все, что было, есть и будет.

— Я — за, — подняла руку Маргарита. — Наконец-то мы сможем выяснить, что было в той записке, которую Альберт унес с чердака.

— Чего уж мелочиться? — сказал Мишаня с набитым ртом. — Лучше сразу спрашивать, кто укокошил деда. Или это и в самом деле был несчастный случай?

— Вот это да! — ахнула Симона. — Я никогда не участвовала в таком потрясающем мероприятии. Что для этого нужно?

Анжелика страшно воодушевилась, поняв, что ее идею все готовы поддержать. Раз уж Фаина не возражает…

— Нужен круглый стол, — начала перечислять она. — Ну, стол-то у нас есть. Потом — лист бумаги с написанным по кругу алфавитом. Это изобразить нетрудно, Вольдемар нарисует. Что еще? Блюдце и, пожалуй, несколько свечей.

— Зоя, у тебя найдутся свечи? — крикнула Маргарита в сторону кухни.

— Ну конечно, — ответила Зоя, приложив руки к груди. — А можно мне тоже поговорить с духом?

— Все будут только рады. Чем больше участников, тем лучше результат.

— Если дух примется вертеть этот огромный стол, нам всем не поздоровится, — высказал предположение Шубин, который время с обеда до ужина провел в комнате, откуда до всякого, проходящего по коридору, доносилось переливчатое всхрапывание. Физиономия у него порозовела и посвежела, а глазки блестели как-то особенно гнусно.

Лариса тяжело вздохнула — не выкинет ли этот грибофоб какое-нибудь коленце? Звонка Леночки Ивашкиной она ждала с нетерпением, поэтому повсюду носила с собой телефон, прицепив его к поясу.

— Стол не будет вращаться, только блюдце, — успокоила Анжелика. Было заметно, какое удовольствие доставляет ей грядущее развлечение. — Дайте Вольдемару большой лист бумаги и фломастер.

— Сейчас сбегаю, — вызвался Мишаня. — Дурь, конечно, но все-таки захватывает.

Небо тем временем сделалось густо-серым и заклокотало, словно варево в котле. Первые крупные капли проскакали по глянцевым листьям смородины.

— Вы будете участвовать? — Симона повернулась к Уманскому с широкой улыбкой на лице. — Будете?

— Даже не знаю, что вам и сказать.

Лариса наблюдала за ним весь ужин. Изгнание детей из столовой не произвело на него ровно никакого впечатления, и ее это страшно раздосадовало. Какие все же мужчины равнодушные существа! Понятное дело — Миколины. У них, видно, семейство такое… непробиваемое. Общие гены, общее воспитание… А этот? Может быть, его в детстве пороли ремнем или запирали в темной комнате? Так что дети, оставленные без ужина, в его пониманий — не такая уж и беда?

— Полно, не прикидывайтесь, — мрачным тоном сказала Капитолина, взглянув на Уманского в упор. — Вам ведь любопытно.

Он потер подбородок с такой силой, точно хотел стереть с него гипотетическую грязь. И, наконец, согласился:

— Ладно, я с вами.

— А чей дух мы вызовем? — Шубин заерзал на стуле и стал потирать ручки, точно ему пообещали груду золота.

— Сейчас решим, — откликнулась Анжелика. Она чувст вовала себя распорядительницей бала, который собирались посетить коронованные особы. — У кого какие предложения? Чей будем вызывать дух?

— Ленина, — немедленно отозвался Вольдемар, демонстрируя стереотип мышления человека, захватившего расцвет и крушение СССР.

— Пушкина, — высказалась Симона. От возбуждения у нее заметно порозовели щеки.