Дарья Донцова - Приданое лохматой обезьяны

– Исключительно ко мне, – обрадовалась Савельева. – Приезжайте, подберу вам варианты.

– Через час! – отрубила я.

– Буду ждать, – быстро и бойко ответила Надя. Затем, сообразив, что не следует демонстрировать столь откровенную радость, добавила: – Убедительная просьба: если ваши планы изменятся, непременно позвоните – у меня очень плотное расписание, клиенты один за одним идут.

Я подавила усмешку. Если у тебя день распланирован по минутам, то ты не станешь вот так молниеносно договариваться о встрече с тем, кто звякнул по телефону. Небось я первый человек на этой неделе, который обратился в агентство.

Надежда сидела в небольшой комнате, на столе центральное место занимал компьютер. В кабинете было еще три рабочих места, в данный момент пустых. Дела у риелтора шли не особо хорошо – женщина явно нервничала, не зная, появится ли выгодная клиентка, и не смогла сдержать счастливой улыбки, когда я перешагнула через порог.

– Здравствуйте, здравствуйте, сейчас очень благоприятный момент для покупки жилья, – зачастила она, – огромное количество предложений. Присаживайтесь. Как вас зовут?

Я опустилась на мягкий стул.

– Виола.

– Красивое имя, – не упустила возможности сделать комплимент Надежда, – подходит такой интересной, молодой женщине, как вы. По телефону вы упомянули Центральный округ?

– Меня интересует улица Бумова, – ответила я.

– Но она довольно далеко от центра, – поскучнела Савельева. И ткнула пальцем в компьютер: – Не самый престижный район Москвы. Вы ничего не перепутали?

Я положила ногу на ногу.

– Нет. Более того, я хочу попасть в конкретный дом – под номером восемь.

Надеюсь, сей адрес навсегда отпечатался в памяти Савельевой, ведь там находится жилплощадь Кирилловой.

Надежда близоруко прищурилась, взяла со стола очки, водрузила их на нос и совсем расстроилась.

– Здание, о котором вы ведете речь, старое, блочное. Больших квартир там нет, в трешках по пятьдесят восемь квадратов. Санузлы совмещенные, кухни четыре на два, потолки низкие.

– Это вполне меня устраивает, – перебила я риелтора, – денег на приобретение пентхауса с видом на Красную площадь я не имею. И на громадные апартаменты тоже – заблудиться можно!

– Просторным жильем сейчас считается площадь более двухсот квадратов, – не выдержала Савельева, – остальное бюджетный вариант.

Я всплеснула руками.

– Да ну! И где народ деньги берет? Уж точно не зарабатывает! Честным путем десятки миллионов в банк не затырить. Мне уйти? Вы занимаетесь исключительно элитными новостройками?

– Конечно, нет, – опомнилась Надежда, которая за то время, что я ехала на встречу, уже успела подсчитать, какие комиссионные она получит, продав полукилометровый этаж в кирпичной башне с видом на Кремль. – Я всего лишь хочу вам объяснить, что старое блочное здание, возведенное в прошлом веке, это всего лишь старое блочное здание, возведенное в прошлом веке. Со всеми его проблемами! Например, система отопления и канализации – возникнут трудности с установкой современного оборудования. На кухне газ, электроплиту хорошего качества не купить. Отвратительная звукоизоляция, причем соседи будут не из академиков. Кое-кто из клиентов, приобретая жилье из старого фонда, надеется на снос здания и получение квартиры в новостройке. Но, во-первых, государство вам отличные условия не предоставит, вы попадете в дом на границе с Ленинградской областью. А во-вторых, здание, в которое вы намереваетесь въехать, не собираются сносить. Хотите совет? Лучше обратите свое внимание на Юго-Восток, я там подберу вам новую трешку и…

Мне надоело слушать Савельеву, настала пора сказать ей правду.

– Спасибо. Улица Бумова, дом восемь, квартира девяносто три. Поеду только туда.

– Квартира свободна? – спросила риелтор.

– Нет, там проживает семья Кирилловых, – мстительно ответила я, – Антонина Михайловна и Никита.

Секунду Савельева сидела молча. Потом взяла со стола карандаш и продолжила беседу:

– Это ваши знакомые? Они готовы переехать?

– Нет, это ваши знакомые, – ехидно улыбнулась я. – Неужели забыли? Семнадцать лет назад хозяйка успешного риелторского бизнеса Надежда Савельева переселила на Бумова бухгалтера из детсада, который посещал ее сын Андрей.

Надя сломала карандаш.

– Кто вы? – спросила она еле слышно.

Я оперлась локтями о стол.

– Слышали поговорку: «Все тайное становится явным»? Вам предстоит убедиться в ее справедливости. Девочка Эльвира Разбаева. Только не надо сейчас прикидываться ничего не ведающей овечкой! Вы заключили договор с Антониной Михайловной, Кириллова помогла несчастной малышке выпасть из окна, а добрая Надюша подарила ей за услуги «двушку». Вы ведь отсидели срок за мошенничество?

Савельева молчала, и я продолжила:

– Можете не вступать в беседу. Система МВД несовершенна, но вот что там налажено потрясающе, так это хранение бумаг. Поверьте, менты ничего не теряют, у них фантик не пропадет, все складируется в коробки, папки и относится в архив. Если вы один раз засветились в системе, ваш след останется в ней навсегда. Мне не составило труда изучить ваше дело. Надежду Савельеву осудили на семь лет за мошенничество в особо крупных размерах. Вы оттрубили пять годков и вышли по условно-досрочному освобождению. За убийство ребенка в составе преступной группы – а два человека уже в понимании Уголовного кодекса коллектив – дают намного больше. Срока давности за убийство нет. Неприглядная вырисовывается перспектива.

Надежда сделала судорожное глотательное движение.

– Откуда… кто… что вы хотите? Денег у меня нет!

Олег Куприн когда-то объяснил мне основные принципы успешного допроса. «Сначала ошеломи преступника, выбей его из седла. Потом придержи коней, временно уведи разговор в сторону, – советовал бывший муж, – пусть фигурант слегка расслабится. В его голове должно укорениться простое соображение: «Следователь кое-что знает, но не всю правду! Сейчас что-нибудь совру и вывернусь!» И вот когда человек поверит в возможность выскочить из мышеловки, тут-то – бац – ты выстреливаешь ему в лоб главный вопрос. Поверь, ломаются все».

У нас с Олегом не получилось счастливой семейной жизни, он меня предал [6], но я ни на секунду не сомневаюсь в высоком профессионализме Куприна – он гениальный Шерлок Холмс современности. Если я хочу вытрясти из Надежды всю правду, мне следует сейчас сделать шаг в сторону. Не надо сразу задавать вопросов про отца Разбаевой.

– Вы знакомы с Петром Ивановым? – начала я игру в кошки-мышки.

Савельева с шумом выдохнула.

– Среди моих ближайших приятелей такого нет. Вероятно, он есть среди клиентов. Могу посмотреть по базе.