Дарья Донцова - Ночная жизнь моей свекрови

Николай умоляюще посмотрел на приятелей, троица склонилась над сотовым.

– И-и-и-и, – запищал Колян.

– Х-х-х-х, – задышал Павел.

А Андрей начал громко вдыхать и выдыхать.

– Чтой-то звуков много, – снова проявила недовольство Валя.

– Хорош деньги изводить, – проорали издалека, – давно говорено, не выходи замуж за рвань. Перестань его отслеживать! Воротишься – разберешься. К матери приехала, неча о муженьке переживать, чтоб он там своим пивом подавился, урод!

Из сотового полетели короткие гудки, к столику приблизилась официантка с подносом. Николай схватил кружку, сделал большой глоток и судорожно закашлялся.

– Тещино проклятье действует, – отметил Павел, – точно сибирская язва из Красноярска.

Андрей постучал бедолагу по спине:

– Не дрейфь, Колян, купи ей подарок.

– Теще? – возмутился справившийся с кашлем Николай. – Да никогда.

– Жене, – укоризненно пояснил Андрей, – бабы на мелочовку ведутся. Моей губной помады для счастья хватает, купи в переходе. Там можно найти мазилку за две копейки.

Не успел Андрей дать Коле ценный совет, как я сообразила: у меня нет паралича, нижняя челюсть двигается, просто рот не открывается, мне склеила губы помада, больше просто нечему!

В полном изумлении я начала рыться в сумке, очень скоро выудила из ее недр золотой футлярчик, открыла, потрогала пальцем розовый столбик и убедилась, что косметика в полном порядке. Да и пахла она так, как надо: розой и жасмином. На всякий случай я поднесла тубу к носу и вдруг поняла: когда я прихорашивалась в машине, пахло чем-то знакомым, но не так.

Я переворошила сумку и вытащила еще один футлярчик, на этот раз белый, из простой пластмассы. Отвернуть крышку оказалось секундным делом. И тут я сообразила! В тот момент, когда я шарила в ридикюле в поисках помады, меня отвлек продавец «швейцарских часов». Все-таки заниматься одновременно двумя делами совсем непросто: голова была занята мыслями о Лоре Фейн и Якове Баринове, а глаза наблюдали за коробейником. Что делали руки? Они наносили помаду на губы.

Глупо пользоваться косметикой, не глядя в зеркало, но я в тот момент начисто отключилась. Дорогие мои, не повторяйте моих ошибок, если надумали поправить макияж, гоните прочь все размышления, не глазейте на то, что никогда не станете покупать, и тогда не намажете губы клеящим карандашом.

Я уставилась на футлярчик. Каким образом он попал в мою сумку? Вероятно, сгребая со стола противного Баландина ксерокопии документов, я прихватила одну из разбросанных канцелярских принадлежностей. Извините, дать более точный ответ на этот вопрос я не могу. Кстати, а как в моем ридикюле оказалась чайная ложка? Вот она, лежит на дне. Добро бы серебряная, так нет, алюминиевая, гнутая, страшная. Я перевела дух. Не стоит думать о ерунде, надо изучить этикетку на карандаше, авось там написано, чем смыть клей.

Как обычно, инструкция была напечатана крохотными буковками, но мне все же удалось разобрать текст. «Клей для склеивания любых предметов. Железо, металл, стекло, керамика, дерево, пластик и др. Удобная форма в виде карандаша украсит любой офис. Моментальная сцепка. Гарантия восемьдесят лет. Не давать детям. Не употреблять в пищу, не держать вблизи открытого огня. Произведено в Германии». Я приуныла. Жаль, изделие не китайское, тогда оно мигом потеряло бы свои свойства. К сожалению, немцы производят качественные товары бытовой химии. Неужели мне придется восемьдесят лет ходить с заклеенным ртом?

– Пиццаааа, – завопила официантка, – вкуснаяяя.

Я вынула из сумки ручку, блокнот и написала:

«Дайте масло. Растительное».

Девушка живо исполнила мою просьбу. Я взяла бумажную салфетку, капнула на нее масла из прозрачного графинчика и энергично потерла рот. Губы не расклеились.

– Эй, ты не то ешь! – заботливо сказала официантка. – Бумага даже с оливковым маслом дрянь. Попробуй пиццу!

«Ацетон», – нацарапала я новое слово.

Девица выкатила глаза:

– Чего?

Я ткнула пальцем в написанное слово.

– У нас такое не подают, – твердо сказала официантка, – он несъедобный! Химия! Яд! Отрава! Поняла?

Я написала:

«Мне очень нужен ацетон. Посмотри в кладовке».

– Наркоша? – предположила официантка. – Ну ты даешь! Уходи отсюда! Двигай, пока я ментов не позвала, здесь приличные люди едят. И ведь одета хорошо, богато, а травишься. Может, ты еще клей нюхаешь?

Я решила прояснить ситуацию.

«Нет. Я помазала им губы. Хочу смыть».

– Клеем? – попятилась девушка. – Рот? Иди вон! Нету у нас ни ацетону, ни бензину с керосином.

Я обрадовалась. Бензин! Его легко найти на любой заправке.

Заплатив за нетронутую пиццу, я выбежала на улицу, влезла в машину и в два счета домчалась до автозаправки.

«Оранжевая свинья» находилась на расстоянии вытянутой руки, времени до девяти оставалось предостаточно, и я, вбежав внутрь стеклянного павильончика, сунула кассирше записку.

– Стакан бензина? – удивилась она.

Я закивала.

– Один? – недоумевала тетка.

Я снова затрясла головой.

– Здесь не аптека, – отрезала кассирша, – мы его литрами отпускаем.

Я живо изменила фразу.

– Литр топлива? – снова поразилась баба. – Ваще! Делать мне больше нечего, какая колонка?

Я потыкала пальцем в свою грудь.

– Чего! – нахмурилась женщина. – Где машина?

Я указала на двор.

– Номер колонки скажи! – заорала служащая.

Мне пришлось снова брать блокнот.

«Бензин не в бак».

– А куда? – опешила тетка.

Я поводила пальцем по губам.

– Выпить хочешь? – подпрыгнула баба. – Может, тебе еще машинного масла для лакировки дать? Вали отсюда.

Но я решила не сдаваться и приписала:

«Очень надо расклеить рот».

Кассирша повернулась и закричала:

– Мишка, гони сюда скорей, тут психическая пришла!

Я испугалась, юркнула на улицу и увидела мужчину с добрым лицом, который стоял около потрепанной «Волги». Я осторожно потрогала его за плечо и улыбнулась.

– Чего тебе? – хмуро спросил шофер, окидывая меня взглядом.

Я на всякий случай еще раз улыбнулась. Рот плохо слушался, поэтому ухмылка получилась кривая.

– Ступай мимо, – вздохнул мужик, – старая ты, мне помоложе нравятся.

Я вынула блокнот и протянула мужчине.

– «Дайте бензина», – прочитал тот, – еще чего! Сама купи.

На листке появилась новая надпись:

«Не продают стаканами. Умоляю! Мне очень надо».

Шофер неожиданно зацокал языком:

– Эх милая, помотала тебя жизнь, побила. Точно говорят, бабы худшие алкоголики, чем мужики. На-кась, держи. Купи себе пивка, авось полегчает.

Прежде чем я успела возразить, дядька сунул мне помятую купюру, влез в свой рыдван и укатил. Я не ошиблась, шофер оказался добрым человеком, пожалел непутевую женщину, решил угостить ее хмельным напитком.