Дарья Донцова - Агент 013

– Так что вас внезапно забеспокоило? – спросила я Ренату.

Девушка нахохлилась.

– У нас есть памятный день. Двадцатого числа каждого месяца Юсит всегда срывается с работы, может примчаться ко мне на пару часов из командировки, лететь через полмира на частном рейсе, чтобы подарить букет, обнять и сказать слова любви.

Женщины больше всего ценят демонстративные знаки внимания. Похоже, Осип, отлично знал о такой их черте и старательно это использовал.

Рената потерла виски ладонями.

– Голова начинает болеть.

– Это от нервов, – поставила я диагноз.

Васькина кивнула.

– Я очень дергаюсь. Ну подумайте сами. Целый год по двадцатым числам Юсит засыпает меня цветами, а один раз он принес коробку, открыл, а оттуда стая бабочек! Они у нас дома потом сутки жили.

– Кошмаровин романтик, – не удержалась я.

– Верно, – Рената не заметила ехидства в моих словах, – тонкий, нежный, такой хороший!

Из ее голубых глаз покатились градом слезы, я поставила перед Васькиной коробку с бумажными носовыми платками и еще сильнее возненавидела Осипа. Мерзавец безошибочно вычислял глупых девчонок и запудривал им мозги. Соня в жизни Кошмарова появилась раньше, она обзавелась детьми, не понимала, какая это обуза – малолетние наследники. Осип во время двух беременностей супруги сидел на зоне и не смог отправить ее на аборт. А вот с Ренатой «спецагент» проявил благоразумие, от Васькиной он детей категорически не хотел.

Чтобы не заорать от негодования, я стиснула зубы. Кошмаров редкостный мерзавец, он почти заморил Соню и детей голодом, бедная женщина не имела денег на памперсы, стирала бесконечные ползунки дочери, экономила на всем, а Осип баловал Ренату цветами и бабочками. Но почему он не ушел от Софьи? Слабо верится, что негодяя удерживали дети. Почему он вообще женился на падчерице Григория Игоревича? Да потому, что она воспитывалась старшим Веневым как дочь! Наверное, Осип все-таки надеялся в качестве зятя проникнуть в обеспеченную семью, торил дорожку к деньгам короля свалки. Деньги… деньги… деньги…

В моей голове начала оформляться интересная мысль. Выстраивалась простая цепочка из уже известных фактов, но тут снова послышался голос Ренаты:

– Двадцатого мая прошлого года мы с Юситом поженились…

Я вздрогнула, потеряла ту самую интересную мысль и стала слушать Васькину.

– С тех пор двадцатое число любого месяца наша дата, – мямлила Рената, – в этом мае, на годовщину, он меня розами завалил! Сказал: «Солнышко, когда я стану президентом, сделаю наш праздник красным днем календаря». А вчера, двадцатого, ничего. Ни звоночка, ни смс!

Слезы снова полились потоком.

– Я не выдержала, – всхлипывала она, – поехала в ФСБ, подошла к дежурному, говорю: «Здравствуйте, перед вами жена сотрудника Юсита Кошмаровина, отведите меня к начальству. С моим мужем беда стряслась!»

– И как отреагировал караульный? – вздохнула я.

– Позвонил кому-то, еще раз уточнил имя с фамилией, затем очень тихо, шепотом сказал: «Дорогая, ты зря сюда заявилась! Нарушила государственную тайну. Ступай домой и не высовывайся. Никогда больше на Лубянку не приходи, мужу плохо будет». И я ушла!

Рената вытащила из упаковки новую салфетку. К моей злости на Осипа добавилось негодование на сотрудника приемной, который счел девушку психически больной и отделался от нее самым простым способом. Всем известно, что с безумным человеком не следует спорить, нет смысла говорить: «Справок о сотрудниках не даем».

Лучше принять условия игры и мирно отправить беспокойного визитера домой. Я сама придерживаюсь этого нехитрого правила. Оно хорошо, если имеешь дело с сумасшедшей, но Рената нормальна, она жертва опытного мошенника, просто не великого ума девица.

– Мне стало совсем плохо, – рыдала Рената, – я понимала, что меня вытурили, побоялись сказать правду! Юсит погиб! Я не знала, как поступить, написала в Интернете: «Кто подскажет, куда мне обратиться? У меня пропал муж!» – и выставила фото Юсита. Он не разрешал свои снимки делать, но я разок его потихоньку щелкнула. Ну и пришло письмо, с телефоном Чеслава… я… я… скажите мне правду! Юсита больше нет?

– Посиди секундочку, – велела я, – принесу тебе валерьянки.

– Спасибо, – прошептала Рената и уткнула лицо в салфетку.

Я поспешила к Чеславу и честно призналась:

– Не могу открыть Васькиной правду!

Босс моргнул.

– Это твоя работа. Возвращайся в переговорную.

– Не могу, – повторила я. – Рената верит, что ее Юсит спецагент! Не хочу я лишать девушку иллюзий.

Чеслав закрыл ноутбук.

– Иди! Это приказ.

Я вывалилась в коридор и увидела Приходько.

– Хочешь, скажу Ренате правду? – предложил он.

– Ты подслушиваешь чужие разговоры? – возмутилась я. – Если я неплотно закрыла дверь в кабинет, то это не означает, что можно греть уши.

Федор отступил на шаг в сторону.

– Я просто догадался. Спиной почуял. Ты боишься причинять боль Ренате. Давай отправлюсь вместо тебя. У меня есть опыт общения с жертвами насилия, вооруженных нападений и бывшими заложниками. Поверь, я справлюсь и ничего не расскажу боссу. Моя спина не ошибается. Тебе в лом к Васькиной идти.

– Твоя спина не ошибается, – признала я, – но это моя работа. Никто не обещал, что она всегда будет приятной. Спасибо за предложение, но нет. Я должна преодолеть этот порог.

– Давай хоть вместе пойдем, – не успокаивался Федор, – моя спина чует, случится нечто из ряда вон.

Когда мы с Федором вошли в комнату, Рената полулежала на столе, вокруг нее валялись скомканные салфетки.

– Тебе плохо? – бросилась я к ней.

– Сильно голова кружится, – прошептала Рената, – ноги трясутся, очень холодно.

– Вегетососудистый спазм, – сказал Приходько, – реакция организма на стресс. Надо вызвать врача.

Пока «Скорая» доберется по вызову, пройдет не менее двух часов. В условиях Москвы неотложку следует назвать «Медленная помощь», но врачи в этом не виноваты, белый автомобиль с красным крестом постоянно застревает в пробках, водители не спешат пропустить врачей.

Федор поднял худенькое тело Ренаты на руки, отнес в джип, и мы повезли ее в клинику.

– Как ты себя чувствуешь? – постоянно спрашивал Приходько, оборачиваясь к заднему сиденью, где укрытая всеми найденными в офисе пледами тряслась Васькина.

– Тошнит меня, – отвечала девушка, – и очень холодно.

Потом у нее затрезвонил мобильный.

– Да, Эра, – прошептала Рената. – Я заболела, еду в больницу. Простите, забыла предупредить. Не знаю, какой-то спазм, сказали, вегетарианский. Мутит и колотит. Мне очень неудобно, извините, пожалуйста, конечно, да, понимаю, но я же не нарочно. А куда вы меня везете?