Дарья Донцова - Агент 013

Я прошлась по комнате, снова села и продолжила:

– Когда я была дома у Софьи, она продемонстрировала коробку с посланиями от мужа. Честно говоря, мне после просмотра коротких записок сразу стало ясно, как Кошмаров относился к жене. Ну посудите сами, его арестовали, юная супруга осталась одна, она студентка, не работает, да еще порвала отношения с родителями. Осип по логике вещей должен был начинать свои письма с вопросов: «Милая, как ты справляешься без меня? Не голодаешь? Не болеешь?» Но послания содержали списки продуктов, осужденный требовал сгущенку, сливочное масло, чай, сырокопченую колбасу, растворимый кофе, тушенку, сахар, сигареты. Его не волновало, где Соня возьмет денег на их покупку, она была обязана раздобыть средства. Сонечка оказалась в очень тяжелой ситуации, а спустя несколько недель после ареста Осипа она поняла, что беременна.

Весть о беременности Кошмаров принял без особого восторга. Он отправил жене сообщение, где прямо высказался: «Сейчас не самое подходящее время становиться матерью».

Но мы ведь знаем об упрямстве Софьи! Она обожает мужа, гордится его благородной работой, она на пике эмоций. Разве можно в таком состоянии пойти на аборт!

Соня оставляет малыша. Однако через некоторое время она понимает, что в одиночку ей не справиться, и, наступив на горло своим принципам, обращается за помощью к матери.

Алевтина не может принять дочь назад, Григорий Игоревич в свое время жестко сказал супруге: «Выбирай: или Соня, или мы с Игорем». Но давать деньги девочке она в состоянии. Теперь уже Софья демонстрирует бескрайний эгоизм. Каждый раз, когда домработница Ирина передает ей некую сумму, девушка молча хватает конверт и уходит, не спросив ничего о матери.

Кошмарова не заботило, где беременная жена возьмет средства на посылки, чем сама будет питаться. А Соня не беспокоится, каким способом мама нароет для нее денег. В чем-то Осип и Соня похожи, они оба эгоисты, но, надо отдать должное Софье, пока муж мотает срок, она переводится на заочное отделение института и пристраивается художником в маленький театр, там платят совсем немного, но это лучше, чем ничего.

Когда Кошмаров выходит на свободу, маленький мальчик уже бегает по каморке. Кое-кто из уголовников, увидев родного сына, давал себе слово навсегда порвать с миром криминала и начинал честно работать, чтобы иметь возможность воспитывать малыша. Но у Осипа другой склад характера. Кошмаров возобновляет старый образ жизни, он даже наглеет до такой степени, что устраивает себе «офис» в Давыдове, приглашает для переговоров нужных людей в старую избушку матери. Григорию Игоревичу это категорически не нравится, и домик Кошмарова сгорает. Полагаю, пожар не улучшил отношений зятя с тестем, Осип затаил на него злобу и в конце концов сообразил, каким образом заполучить бизнес Венева. Что произойдет, если Григорий скончается? Кому достанутся «золотые» кучи? Кстати, кроме терриконов, у Григория Игоревича есть еще квартиры, машины, загородный дом, магазины. Ему принадлежит земля, на которой раскинулась свалка. Наследник Венева захапает огромный куш. И кто у нас наследник?

– Игорь, – уверенно ответил Коробок, – Григорий Игоревич и не скрывал, кому отписал имущество, любимому сыну, который всегда и во всем слушался отца, смотрел ему в рот, не принимал самостоятельных решений, был таким, каким его желал видеть старший Венев.

– Правильно, – кивнула я, – а если и Игорь умрет?

– Ну, тогда, наверное, Алевтина? – предположил Федор. – Я не слишком сведущ в гражданском праве, но знаю, что есть наследники так называемых очередей. Если умирает тот, кому отписано имущество, оно переходит по очереди сначала к оставшемуся в живых супругу, к детям, к родителям покойного, далее к остальным родственникам.

– Отлично, – похвалила я практиканта, – Игоря нет, Алевтина на том свете. Кто у нас дальше?

– Семен? – предположил Димон.

Я покосилась на молчавшего Чеслава и на двух «близнецов», которые тоже не произнесли ни слова.

– Нет, Сеня не признан Григорием. Не знаю, вероятно, у сына Лилии Хватайки есть шанс заполучить свою долю наследства, если он представит доказательства кровного родства с Григорием Игоревичем, ну, допустим, предъявит результат анализа ДНК. Думаю, хороший адвокат справится с этой проблемой. Но пока по закону Сеня биологическому отцу никто. Едем дальше. Предлагайте кандидатуры.

– Вроде у Григория Игоревича была сестра Люба, но она тоже покойница, – вспомнил Федор, – у Венева прошлый год выдался тяжелым. Умерли и жена, и сестрица, правда, последняя была алкоголичкой, урод в семье.

– Вы забыли про Соню, – спокойно сказал Чеслав.

Я подняла указательный палец.

– О! Точно!

– Минуточку, – остановил меня Приходько, – Соне ничего не положено, она дочь Алевтины от первого брака. И если в случае с Семеном можно сделать анализ ДНК и предъявить права, то с Соней этот фокус не пройдет. Хоть всю кровь на пробирки изведи, никакого родства не найдут.

Я кивнула.

– Точно. Только Софья удочерена официально, а такие дети уравнены в правах с родными детьми. Да, Григорий Игоревич завещал имущество любимому сыну, но, повторяю, после смерти матери, отчима и брата все переходит к Соне. Вам понятен расчет? Мне стало ясно, почему Кошмаров не уходил от жены. Да, ему не удалось наладить отношения с тестем и войти полноправным членом в семейный бизнес. Но ведь можно получить наследство! Едва эта мысль оформилась в голове Кошмарова, как он снова загремел в тюрьму.

Очень часто в жизни людей возникают похожие ситуации. Судьба словно хочет проверить, насколько человек усвоил первый урок, и преподает ему второй. Этакая своеобразная игра под названием «Наступи на те же грабли». Осип попадает за решетку, а Соня вновь оказывается беременной. И она опять не делает аборт. Почему? Ладно, ожидая Андрюшу, Софья не понимала, что ей предстоит. Но теперь?

В громадной комнате повисла тишина, было слышно, как Полковник и Сержант тихо похрапывают на диванах. Собаки не проявляли беспокойства, Тамара Владимировна и Мотя сидели раскрыв рты, им явно было очень интересно слушать мой рассказ. Федор, Коробок и Чеслав не издавали ни звука, настоящий Семен замер на стуле с прямой спиной. Было понятно, что в его голове сейчас крутятся разные мысли, а вот «близнец» заерзал на сиденье и неожиданно спросил:

– Чего на меня уставилась?

– Жду ответа, – пожала я плечами, – почему Соня решилась на второго малыша.

– Понятия не имею, – объявил он, – у нее спрашивай!

– Тебе не надоело? – ядовито улыбнулась я. – Ослиное упрямство не имеет ничего общего с целеустремленностью. Неужели ты полагаешь, что смогла обвести нас вокруг пальца? Ты наделала кучу ошибок, но даже сейчас, практически загнанная в угол, пытаешься изображать другого человека. Надо уметь проигрывать.