Галина Куликова - Охотники на русалок

– Ну вот, – удовлетворенно заметил Баратынский, поворачиваясь к Марине. – Теперь они действительно почтили память друга, коллеги и бывшего руководителя. Почтили достойно и, если можно в таком контексте употребить это слово, – профессионально. Артем гордился бы такой передачей. Все-таки он был прекрасный журналист. И хороший товарищ.

– Наверное, – вздохнула Марина. – Тебе виднее. Я его видела-то всего несколько раз. Но если бы он не пытался заработать деньги шантажом, то был бы жив.

– Если бы он не пытался заработать деньги любым способом, то это был бы не Таран. И вообще история, как известно, сослагательного наклонения не признает. Если бы да кабы...

– Скажи, а как тебе удалось договориться с Карпачевым? Он сразу принял твое предложение?

– Ты что, смеешься? Он не соглашался ни в какую. Пришлось давить через верхи. Я позвонил своему главному, тот – своему родственнику в центральном аппарате МВД, он в свою очередь Карпачеву с просьбой внимательно отнестись ко мне и всячески содействовать. Переговоры были тяжелые, однако он принял мои условия. С другой стороны, он же внакладе не остался – сразу, на блюдечке, раскрытие двойного убийства. Впрочем, это семечки по сравнению с тем, как я уговаривал Аллу выйти из тени и дать интервью. Она была парализована страхом, и никакие разумные доводы не помогали.

– А что помогло?

– Я ее потихоньку споил. Одну рюмочку налил, вторую, третью. Через час она была уже готовенькой. Ну, я и воспользовался ситуацией.

– Что ты имеешь в виду? – сверкнула глазами Марина.

– Чисто профессиональный аспект. Тихонько включил свою видеокамеру и записал все, что она несла спьяну. Когда она пришла в себя, я объяснил ей, что у нас только два возможных варианта. Либо она дает нормальное, полноценное интервью телевизионщикам, либо я пускаю в эфир ее пьяный лепет. Она тут же согласилась.

– Какой же ты негодяй! – закричала Марина. – Ты и со мной какую-нибудь гадость можешь выкинуть?

– С тобой – никогда, – заверил ее Вадим. – И коль уж ты заговорила про себя... Давай я все-таки поговорю с Карпачевым насчет твоей ситуации. Мы теперь с ним большие приятели. Знаешь, что он мне рассказал? Тот мужик из службы безопасности, который участвовал в убийстве Артема и Ирины, оказывается, двоюродный брат Овчинникова. Роман его устроил на работу, хотя у того была судимость за разбой.

– Отличная парочка – пиарщик и разбойник. Ты мне скажи лучше: почему они не скрыли следы преступления, не утопили тела? И почему Артема оставили в воде, а Ирину вытащили на берег? Или у них было помутнение рассудка?

– Мужики были в здравом уме и твердой памяти. Думаешь, следователь не задал этот вопрос? Знаешь, что ответил Овчинников? Когда он понял, что Артема и Ирину придется убрать, ему пришла в голову довольно зловещая идея – смерть этих людей должна работать на русалочий проект, то есть – на имидж нового курорта. И они обставили все так, как будто русалка из-за неразделенной любви утопила любимого, а потом от горя выбросилась на берег.

– Предварительно утопившись?

– Даже у гениев пиара случаются ошибки. Но тематическую литературу он изучил прекрасно. Нет, ну каков? Специально чешую с собой притащили. Представляешь, накануне купили живой рыбы, принесли домой, в пакетик собирали. В общем, креатив на грани безумия.

– Слушай, а этот Овчинников вообще-то нормальный?

– Думаю, да. Но у людей от больших денег, от безнаказанности, от ощущения, что тебе покровительствуют сильные мира сего, начисто сносит башню. Это как раз такой случай. Но знаешь, справедливости ради скажу – как профессионал Овчинников сработал гениально. Ведь какой шум подняли в прессе – сотни публикаций и сюжетов. Он ведь добился своего – к озеру и, разумеется, к курорту последние месяцы было бешеное внимание. Туристы, просто любопытные, покупатели недвижимости прямо косяком поперли. Даже маньяки прибыли! Лучший пиар – это скандал.

– Ты так говоришь потому, что сам купился на этих русалок.

– Купился, – рассмеялся Вадим. – Ты права. Но если Овчинников когда-нибудь выйдет на свободу, проблем с трудоустройством у него не будет.

– Надеюсь, он выйдет не скоро. Слушай, а твой новый друг Карпачев ничего не рассказал тебе о судьбе Ложкина? Вдруг это тоже дело рук Овчинникова? Ведь наш эколог-экстремист мешал господину Потапову.

– Нет, не рассказал. Но Ложкина до сих пор найти так и не смогли. Его соратники в панике и безутешном горе. Грядет большой международный скандал. Мой главный редактор уже намекал, что, коли я все еще здесь, неплохо бы заняться этим делом. Кстати, за благополучное завершение расследования нам с тобой положена очень неплохая премия.

– Тебе положена, а я-то при чем?

– Не надо прибедняться. Без тебя я мог бы и не справиться с этими головоломками. К тому же, и это важнее всего, ты была моей музой.

– Муза журналистских расследований? Это что-то новенькое.

– Ты для меня вообще что-то новенькое, – пробормотал Вадим.

– Почему ты не желаешь занять делом Ложкина? – вернула разговор в деловое русло Марина.

– Я не буду заниматься никаким другим делом, пока мы не выясним, что произошло с твоим дядей. Или пока милиция от тебя не отстанет. В Москву полетим вместе.

– Но что тут можно сделать? – вздохнула Марина. – Только сидеть и ждать.

– Это не в наших правилах, – бодро заявил Баратынский. – Слава Богу, одно расследование благополучно закончили. Сейчас иди, отдыхай, а завтра мы начнем другое дело. Назовем его в духе Гарднера: «Дело о пропавшем дядюшке».

– Совсем не смешно, – едва обозначила улыбку Марина. – Я боюсь, что его убили. Но ты прав в одном – здорово, что мы распутали эту русалочью историю. Хотя и жаль красивой сказки. Так хочется верить в чудеса.

На следующий день Марину вызвал следователь. Промариновал почти два часа в коридоре, прибежал взъерошенный, без конца звонил по телефону, в перерывах задавая ей десятки вопросов. Не вспомнила ли она за это время еще что-то? Не замечалось ли за Виктором Федоровичем склонности к суициду? Куда, по вашему мнению, могли деться деньги? Через двадцать минут он Марину отпустил. Пообещав, впрочем, что они вскоре снова здесь встретятся.

Выйдя от следователя, та принялась бесцельно бродить по городу. Домой возвращаться не хотелось, настроение было отвратительное. Она уходила все дальше и дальше от центра и в итоге забрела на какую-то неизвестную, длинную и кривую улицу. Подумав, что неплохо бы взбодриться, Марина присела за столик в маленькой кофейне и попросила сварить ей очень крепкий кофе. А в ожидании заказа стала оглядывать окрестности. Улочка была вполне себе ничего – в первых этажах жилых домов располагались многочисленные обувные и одежные магазины, некоторые из которых очень заинтересовали Марину. «Надо посмотреть, как улица называется и как-нибудь, когда все утрясется, наведаться сюда. Такого обилия хороших магазинов я и в центре не видела, – подумала она. – Только вот когда все утрясется?» И в этот момент увидела Анжелу, выходящую из стеклянных дверей с золотой надписью «Аксессуары».