Дарья Донцова - Летучий самозванец

— Василий Олегович устроил нам спектакль, — влезла Алина, — а Зарецкий, ничего не зная о его планах, надумал решить свои проблемы!

— Так кто убил Марфу? — громко спросила Тина. — Зачем? Не вижу смысла!

— Леонид тут ни при чем. — Бортникова взяла ученого под свою защиту. — Он без жены пустышка, нищий, голый и босой. В интересах Зарецкого было заботиться о долголетии Марфы.

— Убийца здесь, — объявил Никита. — Мы ушли на остров, а на теплоходе оставалась только Вилка!

Я вцепилась в Юру:

— Бред! Я никогда не встречалась с Зарецкой. Когда вошла в каюту, Марфа уже была мертвой!

— Я не судебный медик, — быстро подхватил Шумаков. — Но, исходя из своего опыта, предполагаю: Марфа скончалась рано утром, часов в шесть. Леонид не будил жену, он решил, что та крепко спит, но Марфа уже умерла.

— Значит, Ленька ее и пристукнул, — взвизгнула Манана.

— А смысл? — прищурился Никита. — За фигом уничтожать дойную корову?

— Вам этого не понять! — взъерепенился Зарецкий. — Я любил жену!

— Мальчик девочку любил, мальчик девочку убил, — кривляясь, пропела Тина.

В ту же секунду Леонид кинулся на наглую комедиантку. Я попыталась остановить его, но не смогла. Тина, поняв, что перегнула палку, с визгом бросилась к двери, споткнулась о вытянутые ноги Василия Олеговича и упала. Юра успел схватить Зарецкого за брючный ремень, тот стал изворачиваться ящерицей.

— Мама! — вдруг заорала Тина. — Ой, мамочка!

— Да, доченька, — машинально откликнулась Манана и прикусила язык.

— Коекто заигрался, — хохотнул Никита. — Манана, ты хотела нормального ребенка? Забирай! Вот он сидит!

— Василий Олегович, — в ужасе заверещала Тина. — Что с ним?

Юра отпустил Леонида, тот, забыв про желание наподдать девице, сделал шаг назад.

— Он странно лежит! На боку! Голова запрокинулась! Аааа!

Никто из нас не мог пошевелиться. Леонид закатил глаза и, как растаявшее мороженое, стек на ковер и замер.

— Василий Олегович, — окликнул Никита, — ты спишь?

— Дорогой, проснись, — проговорила Катя.

— Он умер, — объявила Алина, — летальный исход.

— Чушь, — не согласился Никита. — Он только что разговаривал и выглядел на миллион евро.

— Мама, мама, — повторяла Тина. — Мама!

Аня, зажав рот рукой, выскочила из каюткомпании. Катя продолжала смотреть на мужа. Алина подошла к Тине и протянула ей руки:

— Вставай, пошли в столовую.

— Угу, — согласилась девушка, но тут же спросила: — Он умер?

Алина проявила не свойственную ей деликатность:

— Вероятно, но мы можем и ошибаться.

— Деньги! — возмутилась Тина. — Мне дали только предоплату, тридцать процентов от суммы! Как я получу остальное? Иван Васильевич жмот, соврет теперь, что клиент с ним полностью не расплатился, оставит мой гонорар в своем кармане! Невезуха!

Шумаков решил взять ситуацию в свои руки:

— Внимание! Всем разойтись по своим каютам. Леонид, ступайте в нашу с Виолой. Никита, отыщи Аню. Алина и Тина пусть сидят в столовой. Вилка! Найди матроса, которого тут оставили на хозяйстве, и срочно отправь его на берег за Иваном Васильевичем и командой. Самойлов уничтожил наши мобильные, а нам необходимо наладить связь.

Я помчалась в камбуз, но Игоря там не обнаружила. Пришлось спускаться на самый нижний уровень в каюту экипажа. Матрос лежал на койке, укрытый до подбородка тонким одеялом.

— Хватит дрыхнуть, — приказала я, — на борту два трупа. Беги за капитаном.

— Не могу, — выдохнул Игорь. — Мне плохо! Еле дышу!

Поверьте: никогда ранее я не носилась с такой скоростью, как сейчас. Не прошло и секунды, как я оказалась около Алины, которая в столовой поила Тину чаем.

— Где ваша сумка с лекарствами? — заорала я. — Игорь умирает!

Несмотря на гадкий характер, Алина, очевидно, была хорошим врачом. Она вихрем кинулась в свою спальню, и мы вскоре очутились в каюте команды.

Диетолог наклонилась над матросом:

— Объясни, что с тобой?

— Дышать не могу, совсем.

Алина отломила головку ампулы:

— Ты страдаешь аллергией?

— Не знаю.

— У тебя есть хронические заболевания? — деловито задавала вопросы Бортникова.

— Двойка в году по немешу, — невпопад ответил парень.

Алина всадила иглу в ягодицу матроса.

— Что вы ему колете? — прошептала я.

— Преднизолон, — ответила диетолог. — Эй, ты как? Не спи!

Игорь приоткрыл глаза и захрипел.

— Сейчас, сейчас, помогу — пообещала Алина. — Вилка, у тебя есть шариковая ручка? Знаешь, бывают такие прозрачные пластиковые трубочки, из них вытаскивается стержень.

— Зачем тебе? — поразилась я.

— Неси скорей, — приказала Бортникова. — Еще прихвати водку из столовой. Живее.

Я снова развила сумасшедшую скорость и принесла требуемое. Алина держала Игоря за руку и пыталась выяснить, что случилось.

— Ты ел сегодня чтонибудь необычное?

— Нет.

— Может, полакомился никогда ранее не пробованной конфетой?

— Нет.

— Побрызгался чужим одеколоном?

— Нет. Я… я… я…

— Что? Говори скорей, от твоих слов зависят мои дальнейшие действия!

Игорь с трудом разлепил губы:

— Таблетку. Красную! Съел!

— Где ты ее взял?

— В коробке. Железной. В каюте. Утром! Рано! Все спали!

— Ты залез в спальню к Василию Олеговичу, чтобы взять «омолодитель»! — осенило меня.

— Да.

— Зачем? — возмутилась я.

— Я слышал. Говорили: кто съест, будет жить вечно. Я тоже хочу, — признался дурень.

Алина положила парню руку на лоб:

— Не нервничай. Никто тебя ругать не станет. Ты проглотил пилюлю. Когда?

— Почистил картошку. Убрал. Отдохнул. Съел.

— Давно это случилось? — нахмурилась врач.

— Не помню.

— Попытайся.

— Десять минут. Пять. Хотел ночью. Испугался. Хочу и страшно! Думал! Думал! Съел.

Игорь закрыл глаза.

— Не спи, — велела Алина, — нельзя, держись.

— Сколько пилюль было в коробке, когда ты ее открыл? — спросила я.

— Две, — выдавил из себя Игорь и начал синеть.

Бортникова скинула жакет и вытащила из сумки тонкий стальной нож.

— Вилка! Освободи ручку от стержня, облей ее водкой, дай мне скальпель. На счет три подашь мне прозрачную трубочку. Ну.

Ничего не понимая, я выполнила ее приказ. Алина перекрестилась:

— Господи, помоги, делала это всего один раз в жизни. Ну, спаси и помилуй. Раз!

Скальпель вонзился в горло Игоря, потекла кровь.

— Два, три, — скомандовала доктор.

По непонятной причине я сохранила живость реакции и моментально вложила в руку Алины прозрачную трубочку от ручки. Алина воткнула ее в рану на горле Игоря и выдохнула:

— Фу! Получилось!

— Что ты сделала? — стараясь не упасть в обморок, просипела я.

Алина рухнула на табуретку.

— Трахеотомию в полевых условиях. На приятие решения были считаные минуты. Надеюсь, я права. У мальчика отек гортани, еще немного, и он бы задохнулся. Сейчас воздух поступает через трубку. Парня необходимо срочно отправить в больницу. Я провела вмешательство без должной обработки операционного поля, в антисанитарных условиях. Водка лучше, чем ничего, но от нее не так уж много толка. Иди в гостиную, объясни Юре ситуацию.