Дарья Донцова - Верхом на «Титанике»

Поэтому чаще всего клиент не попадает в кабинет, и мне, и Ленке велено не пускать никого из посторонних, если Элеонора уже погрузилась в одно расследование.

– Человеческая жадность и любопытство безграничны, – сказала мне как-то Элеонора, – заинтересуюсь я новой проблемой, не завершив старую, и ничего хорошего не получится. Лучше мне вообще не знать о других клиентах. Вот закрою дело, и тогда с распростертыми объятиями…

– Третий час сидят, – шипела Ленка, – даже чаю не попросили! Духи вонючие у бабы! У меня отек мозга начался! Жуть! И где люди такую дрянь покупают?

– Это не дрянь, – вдруг вклинился в разговор чужой голос, – а дорогой парфюм.

Я на долю секунды испугался, и тут незнакомец сказал:

– Давай поспорим, что эти духи триста баксов стоят.

– Не могет такого быть, – живо попалась на крючок Ленка, – помойкой несет, словно цветы в вазе сгнили.

– Спорю, это «Запах Мулэ»? По рукам? Если докажу, что…

– Лева, – возмутился я, – ты подслушиваешь чужие разговоры?

– Я случайно снял трубку!

– Неправда! Если кто-то хочет позвонить, а линия занята, беседы он не услышит, звук блокируется. Надо нажать определенную комбинацию цифр, только тогда можно стать участником чужого разговора.

– Спорим, ты ошибаешься!

– Нет!

– Я говорю: «Да»! По рукам?

– Да… – начал я.

– Отлично, – завопил Лева, – пари принято! Когда вернешься?

– Не хочу я спорить!

– Ты уже согласился!

– Нет!!!

– Ваня! Это нечестно! Ты сказал: «Да».

– Нет!

– Лена! – возмутился Лева.

– Ась! – отозвалась домработница.

– Что он сказал? – насел на горничную внучок.

– Кто?

– Иван Павлович!

– Позови Нору, – воспроизвела Ленка, – а я…

– Дальше! – взвыл Лева.

– Дальше не надо, – возмутился я, – отнеси немедленно трубку Норе.

– Она велела их не беспокоить, – уперлась Ленка, – и не просите, не пойду! Мне влетит!

Я отсоединился и набрал мобильный номер хозяйки. «Абонент находится вне зоны действия сети», – прозвучал механический голос.

Ну что ж, буду действовать на свой страх и риск. Если же хозяйка окажется недовольна моей активностью, то пусть пеняет на себя. Я очень хотел получить от нее указания, но не сумел этого сделать.

Поглядев на часы, я поднялся на последний этаж и принялся звонить в дверь. Через пять минут стало понятно, что дома никого нет. Я посидел с полчаса на подоконнике, спустился во двор и увидел страшно злого мужика, маячившего около моей машины.

– Твоя тачка? – заорал он.

– Да, – ответил я.

– На чужом месте запарковал!

– Извините, но на асфальте не написаны номера, – возразил я.

– Это место мое!

– Сейчас уеду.

– Это место мое!

– Нет проблем, я не собираюсь его с собой забирать.

– Это место мое! – ревел мужчина, распространяя сильный запах алкоголя. – Мое! Мое! Мое!

– Ладно, ладно, – закивал я, вынимая из кармана ключи.

Мне стало жаль скандалиста. Ну неужели из-за такого пустяка можно доводить себя до нервного припадка?

– Это место мое! – иерихонской трубой выл мужчина.

У меня заломило виски.

На первом этаже распахнулось окно, высунулся старик и с укоризной сказал:

– Не мешай людям отдыхать!

– Это место мое-е-е-е!

– Твое, твое, – закивал дедок, – вот буян чертов!

Стукнула дверь подъезда, вышла женщина в красном спортивном костюме.

– Саша, пошли спать, – потянула тетка шизика за плечо.

– Это место мое-е-е!

– Мужчина, – умоляюще попросила бабенка, – ну согласитесь с ним!

– Уже пытался, – вежливо ответил я, – но он не слышит моих речей.

– А вы его переорите! – предложила тетка.

– Увольте, я не сумею.

– Это место мое-е-е!

– Твое-е-е! – сиреной завыла жена, – это место твое.

Пьяница вздрогнул.

– Да? – уже человеческим тоном осведомился он. – Мое.

– Ага, – завизжала супруга.

– И квартира моя-я-я-я! – изменил текст пьяница.

– Твоя, – попробовала перекричать его дама, но потерпела неудачу и закашлялась.

– Тьфу на вас, – плюнул в окно дедушка, – голова у всех жильцов раскалывается…

Договорить старичок не успел, сверху, прямо на крикуна-пьяницу, опрокинулся столб воды. Сначала я решил, что кто-то из соседей не выдержал и выплеснул на скандалиста ведро, но потом нос почуял неприятный запах.

– Ну Райка, – взвизгнула тетка, – я тебе покажу!

– Заткни своего придурка, – донеслось сверху, – иначе в следующий раз в горшке дерьмо окажется.

– Сука, – всхлипнула баба в спортивном костюме, – вы нас за богатство ненавидите.

– Че, дождик пошел? – мирно осведомился алкоголик и спокойно ушел в подъезд.

Жена бросилась за мужем.

– Чужие деньги поперек горла встали, – не успокаивалась она, – хотите, чтоб все засранцами жили! В нищете!

Во дворе наступила блаженная тишина, я шумно выдохнул.

– Чего, милок, голова заболела? – заботливо спросил дедуля.

– Внезапно мигрень началась, – признался я.

– Это от Санькиного вопля, – пояснил старик, – можешь мне поверить. Шум – страшное дело! Вон чего с людьми рубли делают! Видел Саньку?

Дедушке, очевидно, было очень скучно, а меня начала покидать ноющая боль. Виски уже не сжимал тугой обруч. Я стоял не шевелясь, а пенсионер, узрев молчаливого слушателя, оживился.

– Был Санька нормальный человек. От аванса до получки куковал, Юлька его перед зарплатой по соседям гоняла. А потом он в Китай за шмотками кататься стал. Бизнесмен, короче! Поднялся на бабских трусах, мешками их возил. Тьфу! Срам! Но денег надыбал шахту! Машину купил! Новую! Иномарку. Пить начал и сдуру, как обутылится, нам концерт одного клоуна устраивает! Слыхал?

– Малоприятное соседство, – ответил я.

– Ревет белугой, – закивал дедушка, – мое, мое, мое! Во какая жадность в человеке.

– Я не знал, что припарковался на его месте, – вздохнул я.

Дедушка высунулся в окно по пояс.

– У нас, мил-человек, асфальт общий, под машины не расписан. Тебя как кликать?

– Иван Павлович.

– Ну, Палычем будешь лет через двадцать, – добродушно пообещал старичок, – а я дед Шура. Ты не беспокойся, где колеса бросил, там и куковать. Ишь, нашелся царь! Мое, мое, мое! Богатый, сволочь! Купил себе еще сорок третью квартиру.

Я сделал стойку.

– Ту, где Рита живет?

– Откуда Маргаришу знаешь?

– Мы раньше вместе работали, – выкрутился я, но дед Шура погрозил мне корявым пальцем.

– А не ври-ка! Не похож ты на ихнего! Ничего общего нет! Али из сутенеров будешь?

– Нет, конечно, – машинально возмутился я и тут же задал вопрос: – При чем тут сутенеры?

– Так Ритка – из энтих, из проституток, – залопотал дед Шура, – я не в осуждение говорю, она матери помочь хотела, да не срослось. Вот судьба наша! Все она о Лидке пеклась, а сестра с Федькой по маме убивались. Но что стряслось! Ритка померла, хоть ей и свезло!