Люся Лютикова - А кому сейчас легко?

А тут еще Люся Лютикова вылезла на сцену и стала кричать про голодающих детей и инвалидов… Жанна – простой человек, и ее душа была на стороне таких же рядовых сотрудников. Возможно, она интуитивно чувствовала и исходящую от Августы опасность. Как бы то ни было, Козлова выпила пару стопок водки, расхрабрилась и решительно заявила Августе, что решила завязать с этой работой. Прямо сейчас! И не надо ей никаких денег! Пусть Елена Михайловна сама выступает в роли самой себя! А с нее хватит!

Августа была в панике. Если бы Жанна уволилась, весь план полетел бы к чертям. Мать-то уже похищена! Жанна, конечно, должна была уйти, и она обязательно уйдет, но только ногами вперед!

Августа решила воспользоваться ситуацией. На празднике собралось много людей, затеряться в толпе не составляло никакого труда. К тому же истеричка Лютикова так удачно выступила со своими угрозами, да еще и поднос официантки забыла… Чтобы не оставлять отпечатков пальцев, Августа с помощью салфетки взяла поднос и увела Жанну в раздевалку. Там она пообещала заплатить ей за работу и отпустить на все четыре стороны. Затем как бы случайно уронила купюру на пол, а когда бывшая уборщица за ней наклонилась, со всей силы ударила ее краем подноса в висок. Бедняжке хватило одного удара…

Между тем через двое суток после того, как Жанну Козлову убили, Елена Михайловна очнулась от наркотического дурмана. Мужик, который за ней следил, забыл вколоть ей очередную дозу, мозги у нее немного прояснились, и ей удалось стащить у своего охранника мобильный телефон.

Кириллова позвонила по тем номерам, которые помнила наизусть. Сначала, естественно, домой. Дело было ночью, к телефону подошла Августа. Услышав голос матери, она остолбенела. Мать первым делом спросила, все ли в порядке у дочери. Елена Михайловна боялась, что Августу тоже похитили, что ее бьют или пытают.

– Доченька, меня держат в деревенском доме, не знаю где, – шептала мать. – Не подписывай никакие документы! Что они у тебя требуют – деньги? Издательство? Обратись к Виталию Кириченко, он тебе поможет! И в милицию обязательно позвони! Никого не бойся, я с тобой!

Августа не могла ответить ничего вразумительного, только рыдала в трубку. В ней неожиданно проснулась совесть. Ужаснувшись собственной мерзости, она в нерве выдернула телефон из розетки. Девушка разрывалась между жалостью к матери и желанием довести начатое до конца. «Ведь в итоге всем, в том числе маме, будет хорошо! – убеждала себя Августа. – Ее надо оградить от собственных ошибок и заблуждений!»

Поскольку дочь отключила домашний телефон, Елена Михайловна лихорадочно соображала, кому бы еще позвонить. Почему-то набрать «02» она не догадалась. Или понимала, что милиционерам придется слишком многое объяснять, а у нее не хватит времени. На ум пришел только номер бывшей домработницы. По случайному совпадению у нее был такой же домашний номер, как и у хозяйки, только в конце не 35, а 53. Кириллова позвонила Нонне Павловне, сбивчиво объяснила той ситуацию, но бывшая домработница решила, что это истерика после приснившегося кошмара. К тому же связь быстро прервалась: охранник Елены Михайловны очнулся, вырвал у нее телефон и хорошенько вмазал пленнице, чтобы впредь не позволяла себе лишнего…

Наутро Августа кинулась к Виталию:

– Что они делают с мамой? Она сказала, что ее держат в какой-то деревне!

– А ты чего хотела? Чтобы я ее в «Рэдиссон-Славянскую» поместил? Не мешай мне, я свое дело знаю.

Августа разрыдалась, упрашивая его выпустить мать.

– Ага, а всем скажем, что она воскресла, – усмехнулся Кириченко.

Девушка пыталась ему приказать, но Виталий говорил с ней предельно жестко, давая понять, что он – хозяин положения.

– Теперь мы будем играть по моим правилам, детка!

Видя, с каким страшным человеком она связалась, Августа безумно пожалела о своей затее. Впрочем, назад пути уже не было…

– А что же Александр Ветерков? – спросила я, когда в рассказе Руслана образовалась пауза. – Он-то чем в это время занимался?

– А Ветерков в это время вел двойную игру…

Все годы работы у Кирилловой руководитель проектов сливал информацию конкуренту. Неожиданно Николай Свиягин, владелец «Зарплаты», намекнул Ветеркову, что ему была бы очень желательна смерть Елены Михайловны. Причем человека, который убьет директрису, он отблагодарит, и весьма щедро.

Свиягин был уверен: «Работа» держится исключительно на энтузиазме Елены Михайловны, без директрисы издательство развалится в два счета. Во-первых, подчиненные разворуют, а во-вторых, дочь-идиотка не сможет удержать бизнес в руках. И тогда, в период кризиса, когда по Москве бродят десятки тысяч безработных, журнал «Зарплата» останется единственным источником информации о трудоустройстве, и все эти безработные кинутся его покупать. И плевать, что в ней липовые вакансии, денежки-то за журнал уже уплачены!

Сначала Свиягин хотел действовать мирным путем, предложив Кирилловой продать издательство. Но когда та не согласилась, он решил ее уничтожить. И что характерно, это стоило в разы дешевле!

Почему Свиягин не обратился к профессиональному киллеру? Потому что заказное убийство быстро раскрывается и он первым оказался бы под подозрением! А Ветерков – человек свой, прикормленный. Авось придумает, как по-тихому и ко всеобщей выгоде ликвидировать Кириллову…

Ветерков решил отравить Елену Михайловну на корпоративе. Он подсыпал в ее бокал с шампанским яд, и это заметил Иннокентий Лавочкин. Но то ли доза оказалась слабовата, то ли директриса не пила шампанское, но яд на нее не подействовал. Она погибла от удара в висок.

Впрочем, Ветерков Свиягину об этом не сказал. Кириллова ведь мертва? Мертва. Стало быть, дело сделано. Свиягин отстегнул ему огромную сумму, на которую Ветерковы спешно купили квартиру на Арбате.

Но на этом руководитель проектов не остановился. На корпоративе он, по своему обыкновению, подслушивал и подглядывал. Разумеется, он видел, что Августа выходила из зала вместе с матерью, а вернулась одна.

Видимо, Ветерков решил, что фортуна на его стороне, надо ковать удачу, пока горячо, и он сразу же, не откладывая в долгий ящик, стал шантажировать Августу. Мол, давай миллион долларов, иначе милиции станет известно, что ты убила мать. Новый год встретишь в следственном изоляторе.

Августа в отчаянии кинулась к Виталию Кириченко. Тот велел сказать Ветеркову, что деньги будут.

– Пусть во вторник он останется один дома, ты принесешь ему миллион наличными.

– Где я возьму миллион наличными?! – кричала Августа.

– Это не важно. Я пойду вместо тебя.

И вот во вторник Ветерков, наказав няне гулять с сыном подольше, стал ждать Августу с деньгами. Но вместо нее пришел Виталий. Кириченко показал портфель, набитый пачками зеленых банкнот, и заявил, что отдаст деньги лишь при одном условии: Ветерков должен письменно признаться, что он стучал конкурентам, и дать обещание уволиться из «Работы». Ветерков радостно согласился, не подозревая, что подписывает себе смертный приговор.