Валентина Андреева - Круиз по лишним проблемам

То, что произошло дальше, заставило меня выронить сумки в мокрую, грязную траву. Наше «техническое средство», склонившееся над замком, неожиданно скрылось с глаз. Мало того, если бы я не отвлеклась от созерцания «косогорчика», оно, рассекая травяные джунгли, уехало бы в неизвестном направлении. Дернув за рукав Наташку, распинающуюся о перспективе вечернего чаепития в моей дачной беседке, я потыкала указательным пальцем в сторону исчезнувшего кришнаита и, как мне самой показалось, выразительно зататакала: – «Та… та… та…» Про потерю «технического средства». Букву «м» мне выговорить не удавалось. А в следующий момент я уже неслась на рев удаляющегося мотоцикла. Сзади, ойкая, поспешала Наташка.

То, что мы увидели, было ужасно: наш кришнаит безмолвно бороздил то спиной, то боками, то грудью заросли сорняков, тащась на длинной веревке за мотоциклом. «Всадник», одетый в черный кожаный костюм и черный с красным шлем, даже не оглянулся.

– Идиотка!!! – завопила Наташка, размахивая непонятно где прихваченным колом. – Отдай чужого мужика! Он женатый!

Мотоцикл дернулся, взревел и застрял. Лихой наездник мигом слетел с сиденья, пару секунд повозился с веревкой и, упираясь ногами в землю, с усилием поволок мотоцикл вперед.

– Поднимай Сергея, а я в атаку!

– Не смей! – заорала я, для убедительности размахивая перед подругой кулаком. – Переедет, как миленькую.

– Я не в штыковую! – огрызнулась Наташка и, размахнувшись, запустила колом в наездника. Досталось обоим – и мотоциклу, и его владелице. Почти поровну, с небольшим перевесом в сторону подвернувшегося засохшего дерева. От него отвалился здоровый сук и рухнул вниз. Глухой визг перекрыл рев мотоцикла, рванувшего вперед как норовистая лошадь, и быстро замер вдали. Мы кинулись к кришнаиту.

Сергей Юрьевич попыток встать не предпринимал. Лежал себе, глядя в небо зеленоватыми глазами, и что-то тихо пережевывал. Я сразу вспомнила знакомую корову у деревенской соседки свекрови.

– Сережа?.. – тихонько позвала его Наташка, но он остался глух к ее призыву. – Ир, как думаешь, что у него во рту? Выбитый зуб или конфетка?

– Какая конфетка? – не понимая смысла вопроса, так же тихо переспросила я. – Зачем? Откуда?

– Оттуда! Его могли конфеткой подманить, чтобы легче было украсть. Мама дорогая! Смотри, опять на голове кровь. Да что же это такое! – запричитала подруга. – Надо веревку с рук снять. Сереженька, ты сможешь приподняться?

– Шмогу, – шепелявя, эхом отозвалось загубленное «техническое средство», но осталось недвижимым.

– Что у тебя во рту?

– Жубы, яжик… жубы…

– Молодец!

Я присела и осторожно погладила его по плечу.

– А что ты жуешь?

– Яжик… прикушил.

– Замечательно! А голова? Голова не болит?

– Голову не прикушил. Шпина… Надо уходить…

Кришнаит закрыл глаза и забормотал что-то непонятное.

– Интересно, на каком это языке? – Я подняла глаза на Наташку.

– На иностранном, вестимо, – тарабарском. Но похоже на латынь. Посидел в камере хранения, то-бишь в сундуке, видишь, как разбирает. На досуге прошлое своих предков вспомнил. Наверняка иностранцы-латиняне в родне имелись. Надо дотащить кришнаита до машины. Честно говоря, боюсь его переворачивать, вдруг вся спина ободрана и голова на затылке разбита?

– Не вдребезги же? Он почти в сознании.

– Ага… В чужом. Слышишь, как лопочет? Взахлеб! Пожалуй, тут не предки виноваты. Монолог не иначе как из его собственной прошлой жизни. Наверное, проповедником был. И про укушенный язык забыл.

– А мы напомним. Сережа!

Сергей Юрьевич!

Кришнаит мигом открыл глаза.

– Надо попытаться встать, Сережа. Или хотя бы перевернуться на бок. Тебя по голове били?

– Много…

– Я за аптечкой! – Наташка попятилась, затем развернулась – сказывались навыки вождения автотранспорта, и рванула к брошенным у сарая сумкам.

– Ты помнишь, что случилось?

Стянув с себя футболку, я осторожно подложила ее под голову страдальцу. Собственная раздетость не пугала, мой внешний вид ему до фенечки, свой бы привести в относительное соответствие нижней границе нормы.

– Помню… Нагнулся к замку, кто-то накинул сзади аркан. На шею. Успел просунуть внутрь руки… и плечо… Дернули. Упал на что-то мягкое, арканом стянуло… Я и поехал. Все горит…

– О боже!

Только сейчас я заметила, что по кришнаиту, радуясь габаритам добычи, восторженно ползают полчища муравьев.

– Ты протаранил муравейник. Тебя сейчас сожрут в один присест на первое, второе и третье! Остатки заберут с собой. В муравьиную берлогу.

Я разбрасывала «охотничков» направо и налево, одновременно помогая Сергею встать. Наверное, у него включились защитные силы организма, он перекатился на живот, встал на четвереньки и резво пополз вперед.

– Нам в обратную сторону! – пискнула я, не в силах оторвать взор от грязной спины кришнаита. Рубашки под грязью видно не было.

Сергей замотал головой, скорее всего, пытался стряхнуть муравьев. Я быстро пришла на помощь и надавала ему по щекам. Не лупить же по ранам на голове. Лесные разбойники разлетались только так!

– В чем дело?!

Спешившая на помощь Наташка решила, что мы от безделья дурью маемся.

– Муравьи! – крикнула я. – Целое стадо на «техническом средстве».

– Сюда! – донесся призыв Наташки, по ходу своей пробежки с черным пластиковым пакетом свернувшей куда-то в сторону. Сергей, сумевший встать на ноги, прихрамывая, последовал за ней. Я, почесываясь на нервной почве от воображаемого нашествия муравьев и яростно лупцуя своей футболкой по крапиве, шла следом.

Внимательная подруга ухитрилась разглядеть в глубине участка старый колодец. Проблемы с поисками ведра не возникло. Оно нам и не требовалось. Благодаря ночному ливню, вода в колодце стояла так высоко, что ее можно было черпать ладонями. Но мы воспользовались плодами цивилизации – валявшейся у стены дома пластиковой банкой, в которой когда-то вполне могла находиться селедка. К счастью, сейчас ею и не пахло. Кришнаита прислонили к стволу яблони и попытались стянуть с него рубашку. Он отчаянно отбрыкивался, заладив одно и тоже: «Я сам, я сам».

– Придурок! – не выдержала Наташка. – Нашел время стесняться! У нас нет разделения по половому признаку, все мы товарищи по несчастью. Причем твоему! Видишь, Ирка полуголая бегает? Слава богу, лифчик себе оставила. К-куда, несчастная! Там же плантация крапивы.

– Мне надо футболку постирать.

Я стеснительно ею прикрылась.

– Возьмешь из сумки чистую. Иди сюда, будешь осторожно поливать Сергею на голову. Сергей, наклонись и держись за эту ветку. О-о-о… Он в свою рвань вцепился! Да фиг с тобой, торчи в своем рубище. Сейчас все лишнее с головы смоем, может, поумнеешь.