Дарья Донцова - Дед Снегур и Морозочка

Но Морковкиным не повезло. Несмотря на отчаянные усилия милиции, Агату не нашли. Через год в ноябре на останки девочки наткнулись рабочие, производившие снос дома. Они обнаружили в заброшенной пятиэтажке тело Агаты. Медицинский эксперт установил, что ее задушили, состояние трупа не позволило определить, была ли девочка изнасилована. Тело лежало на спине, руки были скрещены на груди. Семья потеряла надежду найти дочь живой, а следствие так и не ответило на множество вопросов. Зачем Агата отправилась в отдаленный район Москвы? С кем? У нее была любовная связь? Но Тимофей и одноклассницы в один голос твердили: «Агата думала лишь о поступлении в университет, не было никаких свиданий с мальчиками».

Дело стало висяком и умерло в архиве. Морковкины едва оправились от трагедии. Николай Ефимович и Вера Кирилловна с головой ушли в работу и совсем забыли о сыне. Тимофей оказался предоставлен самому себе. Мама и папа постоянно говорили об Агате, типичный разговор за семейным ужином звучал так:

– Агаточка сейчас бы рассказывала о прослушанной лекции, – заводил Николай.

– В воскресенье мы бы непременно поехали в магазин за новым платьем, – подхватывала Вера, – ешьте котлеты, я сделала куриные, их обожала Агата.

Через месяц после похорон, двадцать седьмого декабря, Вера Кирилловна пришла домой, увидела, как Тимофей несет в гостиную большие картонные коробки, и закричала:

– Что ты делаешь?

– Собираюсь наряжать елку, – ответил сын.

– Не смей, – завопила мать, – в нашем доме теперь никакого Нового года не будет. Агата умерла, а он решил веселиться!

Тим ничего не ответил, быстро убрал на антресоли шары с гирляндами и убежал в свою комнату. Около полуночи Вера Кирилловна вдруг сообразила, что Тимофей ни разу не вышел из спальни, и пошла посмотреть, чем он занимается. Тим лежал одетым на кровати, на полу валялись пустые упаковки из-под лекарств.

Николаю Ефимовичу пришлось потратить немало усилий, чтобы замять факт попытки суицида. Школьным учителям сообщили о приступе панкреатита, который якобы разыгрался у мальчика. Тим попал в больницу, но, сами понимаете, там лечили не поджелудочную железу. Врач посоветовал родителям обратиться к психотерапевту, – так в семью Морковкиных вошел Ларион.

Ближе к весне Ларион провел воспитательную беседу с родителями, попытался объяснить им, что скорбь по ушедшему ребенку не должна ранить живого сына.

– Тим ощущает себя виноватым, – говорил Ларион, – в доме все напоминает о сестре, которую он не смог спасти.

– Никто не обвиняет мальчика, – замахал руками Николай Ефремович, – вы считаете нас идиотами? Мы отлично понимаем, что Тим ни при чем.

– Речь идет о том, как видит ситуацию подросток, – поправил его Ларион. – Тимофею кажется: родители его не любят, потому что он не отвел от Агаты беду.

Вера Кирилловна с мужем сделали правильные выводы, из квартиры исчезли фото и личные вещи Агаты. Горе матери не стало меньше, но Вера никогда более открыто не выказывала скорбь, сняла черное платье и через год устроила веселый Новый год. Постепенно жизнь у Морковкиных наладилась. Об Агате не забывали, ездили на ее могилу, но девочка перестала быть привидением. Тимофей вроде бы обрел спокойствие, но перед каждым новогодним праздником его охватывало возбуждение, которое перерастало в бурный скандал. И отец, и мать с пониманием относились к срывам сына, на помощь моментально делегировался Ларион. Став немного старше, Тим научился справляться с проблемой почти самостоятельно. Как правило, в конце декабря парень звонил психотерапевту и сообщал: «Будь на связи, я залягу в берлогу, попытаюсь провести в одиночестве тяжелое время. Если мне станет совсем плохо, позвоню»…

Эстер закашлялась и схватилась за бутылку с минералкой.

– Странно, что врач столь откровенно беседовал с вами, – протянула я, – неужели Ларион никогда не слышал, что признания больного в кабинете психотерапевта сродни исповеди, они являются для всех тайной.

Собеседница вздрогнула.

– Он с этого начал. Сразу сказал: «Всех нюансов я не раскрою, но вы жена, поэтому должны хоть чуть-чуть знать об истории семьи. Проявите понимание, и в вашем браке исчезнут многие проблемы».

– И вы стали по совету Лариона более внимательной к Тиму? – уточнила я.

– Конечно, – согласилась Эстер, – когда Тим вернулся, а произошло это тридцать первого числа, поздно вечером, я не стала ни о чем его спрашивать. Сделала вид, что это естественно, ну уходил, ну вот он снова дома, живем дальше. На следующий год случилось то же самое. Мы никогда не обсуждаем с Тимом тему смерти Агаты. Вера Кирилловна тоже помалкивает, и Николай Ефимович рта не раскрывал.

Я сказала:

– Видите, не так уж все и страшно. Тимофей вернется, не надо беспокоиться.

Эстер замотала головой:

– Тимофей обычно убегает из дома в конце декабря, а сейчас начало месяца.

– В этом году у него приступ начался раньше, – легкомысленно перебила ее я, – вероятно, его спровоцировало возвращение Лены.

– Нет, – зашептала Эстер, – я кожей ощущаю беду!

– Попробуем забыть об интуиции, обратимся к фактам, – решила я успокоить Ротшильд. – Тим в декабре ударяется в бега, но спустя какое-то время возвращается к родному очагу. Значит, можно не дергаться.

– Как вы не понимаете! – рассердилась Эстер. – Сейчас не то число, и потом, я же упоминала про брифинг с журналистами. Объясню второй раз. Сериал «Не вооружен и опасен» запланирован как мегапроект, он рассчитан на тысячу серий.

Я вытаращила глаза.

– На сколько?

– Вы не ослышались, – подтвердила Ротшильд, – именно на тысячу. Продюсер фильма очень богатый человек, он захотел сделать из жены кинозвезду, дамочка снимается в сериале. Олигарх капризен, привык к беспрекословному подчинению, артистов считает за крепостных. Если Тим не явится на презентацию, денежный мешок его из проекта выкинет.

– Да? Я полагала, что звезда делает кассу, она имеет право капризничать, растопыривать пальцы, швырять в представителей прессы стульями, устраивать погромы в ресторанах, бить участковых, и ей все сойдет с рук, – сказала я.

Эстер с иронией рассмеялась.

– У кого деньги, тот и хозяин. Как зажглась звезда, так и погасла. Тимофею сериал жизненно необходим, он на днях мне сказал: «У продюсера есть такая забава, он всех симпатичных женщин щиплет за задницу. Сделай милость, если он на премьере с тобой это проделает, не возмущайся, просто отойди от дурака, я не могу с деньгопроводом скандалить».

– Я бы обиделась! – вырвалось у меня.

Ротшильд снова налила себе воды.

– Но вы и не жена актера, который боится выпасть из обоймы. Тысяча серий гарантирует занятость на годы и все возрастающую славу. От подобных ролей не отказываются. Вспомните «Санта-Барбару», «Скорую помощь», «Друзей». Кто знал Клуни и Энистон до этих проектов? И кто они теперь?