Дарья Донцова - Дед Снегур и Морозочка

Веня заверил студентку, что будет держать язык за зубами, и она вывалила шокирующую информацию. Постникова сдавала документы в училище вместе с Анжеликой Карелиной. Девочки познакомились в очереди в приемную комиссию и дальше старались держаться вместе. Алене повезло, она попала на первый курс, Анжелика срезалась на очередном туре творческого конкурса. Естественно, Карелина расстроилась, но сдаваться не хотела, она решила осесть в столице и попытать счастья на будущий год. На этом дороги девушек разошлись, дружба закончилась.

В начале декабря Алена случайно столкнулась с Анжеликой в магазине. Карелина была прилично одета, она приобретала элегантный мужской пиджак в светло-коричневую клетку с пуговицами с изображением головы орла. Постниковой сначала показалось, что незнакомка просто очень похожа на Анжелику, но та спросила у продавщицы:

– Точно сюртук уникальный? Второго такого в Москве нет?

И Алена моментально узнала голос.

– Анжи! – закричала она. – Как дела?

Бывшая абитуриентка не скрыла недовольства, она с неохотой отозвалась:

– Привет.

– Шикарно выглядишь, – радовалась Алена, – замуж вышла?

Карелина нервно приказала продавщице:

– Заворачивайте пиджак. – Затем оттащила Постникову в сторону и сказала: – Запомни, мы с тобой не встречались!

– Почему? – заморгала Алена. – А-а! Ты породнилась с богатой семьей и стыдишься прежних знакомых? Покедова! Навязываться не буду! Я думала, мы кофе попьем, но тебе, наверное, в лом в простое заведение зарулить, ходишь по элитным ресторанам.

– Не пори чушь, – зашипела Анжелика, – топай в забегаловку, я угощаю, подойду через пять минут.

Девочки забились в самый дальний угол, Анжелика села так, чтобы видеть дверь, и зашептала:

– У меня есть богатый покровитель, он снял квартиру, я живу там на всем готовом, весь день провожу в свое удовольствие.

– А ночью наступает час расплаты, – съехидничала Алена.

– Он не пристает, – захихикала Анжелика, – вообще не лезет, лапы не распускает. Обещает на будущий год устроить меня на первый курс.

– Обманет, – замотала головой Алена, – у нас творческий конкурс, тут блат не поможет, нужен талант.

Анжелика торжествующе вскинула подбородок.

– Нет! Ты не знаешь, кто он! Я буду студенткой, ради этого готова малышку изображать.

– Чего? – изумилась Постникова.

Анжелика прикусила язык, но было поздно, Алена начала тормошить приятельницу и вытрясла из нее правду. Покровитель, имя которого Карелина так и не назвала, был женат. Любовнице он обеспечивал все условия, взамен же требовал сидеть в снятой квартире и не покидать ее без его разрешения. Звать в гости подружек, писать родителям, вообще с кем-нибудь общаться запрещалось категорически. Анжелике предписывалось откликаться на имя Агата и звать благодетеля папой. Отношения совсем не подразумевали секса. «Папа» навещал «дочку», покупал ей кукол, одежду, поругивал за употребление косметики, хвалил, если Анжелика делала простенький ужин. Потом проверял домашнее задание, которое дал девушке в прошлый приход, внимательно выправлял ошибки, занимался с подопечной чтением вслух стихов или прозаических отрывков, короче говоря, готовил ее к вступительным экзаменам. Около восьми вечера «папа» наполнял ванну, напускал туда пены, тщательно мыл Анжелику, вытирал, одевал в пижамку с изображениями мишек, укладывал ее в кровать и… уезжал домой.

– Ваще, – только и смогла вымолвить Алена, – извращенец!

– Ничего плохого он не делает, – возразила Анжелика, – мне даже приятно, я-то росла без отца.

– Как же ты в магазине очутилась? – не успокаивалась Постникова.

– По четвергам «папа» никогда не приходит, – приоткрыла завесу тайны Анжелика, – денег у меня полная тумбочка, он их «на завтраки» мне дает. Ну я и решила ему пиджак на Новый год под елку положить.

– Он разозлится, что ты условия договора нарушила, и накажет, – хмыкнула Алена, – надает ремнем по заднице.

Анжелика встала.

– Мне пора, осенью встретимся в институте.

Но в сентябре Карелиной не оказалось среди первокурсников…

– Интересная история, – сказал Веня, – да ничего особенного в ней нет.

Алена прищурилась.

– Отлично помню, как Анжелика требовала от продавщицы эксклюзивный пиджак, спрашивала: «Он один такой?» А теперь точь-в-точь такой же носит наш ректор Антон Георгиевич Крутиков, его студенты зовут «крошка Цахес», [6]росточек у профессора едва ли метр шестьдесят. Зато жена его – Лилия, гренадер.

– Крутиковы! – закричала я. – Антон и Лилия! О них вскользь упомянула на даче Эстер, за что была награждена откровенно злым взглядом свекрови. Дед Снегур и Морозочка!

– Кто? – хором спросили мужчины.

Я рассказала о паре, которая во время новогоднего праздника исполняла роли сказочных персонажей.

– Все в кассу, – кивнул Леня. – Следак начал копать и выяснил: погибшие девушки жили в «дочках» у Антона Георгиевича. Ни одна впоследствии не поступила в институт, он их всех убил в канун Нового года. Вот такой Дед Снегур. А дочь Морковкиных, Агата, была его первой жертвой. Антон, Лилия, Егор и Вера дружили с юности. Никто из них не заметил, что Антон превратился в маньяка. Странный факт, но близкие, как правило, последними узнают правду.

– Его расстреляли? – спросила я.

– Нет, – ответил Ярошенко, – признали сумасшедшим. Лилия, жена Деда Снегура, сделала все, чтобы супруг избежал смерти. Он сотрудничал со следствием, не отрицал, что имел юных содержанок, вот только активно сопротивлялся обвинениям в их смерти, твердя: «Я и пальцем не прикасался к девочкам, я не чудовище, абитуриентки жили в отличных условиях, я любил их, как своих дочерей. И я их не убивал!»

«Куда же девались девушки?» – спросил следователь.

«Они убегали, – заплакал Антон Георгиевич, – бросали меня накануне самого веселого праздника, убегали, взяв вещи и не оставив записки. Очень жестоко поступали с тем, кто их обожал».

«Сами-то вы в это верите?» – не выдержал следователь.

«Гореть мне в аду, если сказал слово лжи, – поклялся Антон, – поверьте. Я очень люблю детей, но у нас с Лилей наследников нет. Моя жена самостоятельная дама с железным характером, она не разрешает себя опекать, по каждому поводу всегда имеет собственное мнение. На работе я начальник, а дома тряпка. Лилия командует мною, от этого мне очень дискомфортно. Вот я и придумал для себя игру, находил среди абитуриенток скромную девочку-сироту из провинции и делал ей предложение: она живет в хорошей квартире за мой счет, становится на год моей дочерью, а затем я зачисляю ее на первый курс, и более мы никогда не общаемся. Разве плохо провести двенадцать месяцев в полнейшем благополучии и получить стопроцентную гарантию поступления в элитный вуз? Никаких сексуальных желаний у меня не было, я всего лишь реализовывал инстинкт отца».