Дарья Донцова - Стриптиз Жар-птицы

– Что с ней? – заволновалась я.

– Не приближайтесь! – приказал блондин. – Вон там, на груди…

Я присмотрелась повнимательней – блузку Жози украшали яркие перья.

– Она подошла к стене… – выдавил из себя рыжий парень, – мы ахнуть не успели… Там клетка стояла, за ширмой на столике ее не видно. Хвать птичку, поднесла к лицу и сказала: «Ну вот, Матвей, я снова с тобой!» Затем в голову ей вцепилась, та заверещала, крыльями забила…

– Умерла! – с отчаяньем воскликнул Алик, вваливаясь в спальню, – Обманула меня! Ушла! Убежала!

Я еще раз посмотрела на Жозю. На лице умершей сияла улыбка. Наверное, можно было посчитать ее предсмертной гримасой, но мне отчего-то показалось, что старуха сейчас очень рада. Конечно, она очутится в аду и ответит за все совершенные преступления, но там, в когтях дьявола, давно находится и Матвей Витальевич. Надеюсь, черти догадаются рассадить их по разным котлам, а то Жозе даже горячая смола в компании с любимым покажется благоухающей ванной.

– Вы разрешили ей покончить с собой! – бесновался Алик. – Ну держитесь! Полетят погоны с ваших плеч! Начальство вас по головке не погладит! Знаете, кто мне помогает, а? Кто операцию по поимке Антонины Колосковой курирует?

Я не стала слушать крики спятившего Альберта и побрела в кухню. Вот и конец истории. Жестокий убийца найден. Но почему мне на какую-то секунду до слез стало жаль Жозю?

Через год после вышеописанных событий мы с Даной приехали в Евстигнеевку. Когда я припарковала машину у ворот, моя подруга, молчавшая всю дорогу от Москвы, нервно вздрогнула и спросила:

– Где же покупатели?

– Сейчас прикатят, – попыталась я ее успокоить, – до назначенного времени еще пятнадцать минут.

– А тут ничего не изменилось, – прошептала Дана. – Дежавю! Снова осень, как тогда. Тебе могло прийти в голову, чем занималась Жозя?

– Нет, – призналась я. – Когда я захотела найти человека, который покушался на тебя, сразу вычеркнула из списка подозреваемых Антонину Михайловну. Она выглядела старой, немощной… Можно задать тебе один вопрос? Он давно не дает мне покоя.

– Давай, – после некоторого колебания кивнула Гарибальди.

– Зачем ты в тот ужасный день пошла к гаражу и открывала ворота? Ведь когда я уехала за Мусей, ты лежала в кровати, больная.

Дана обхватила себя руками за плечи.

– Мигрень отвратительная штука, у меня она протекает очень остро. Сижу себе спокойно, пью чай… ба-бах! В висок будто сверло втыкается! Тушите свечи! Я валюсь в койку и не могу встать. Но и исчезает боль столь же неожиданно. Только что канкан в башке плясала – и за секунду испарилась. Если помнишь, у меня была клиентка Яндарова, она в двадцатых числах каждого месяца забирала заказ, на ее деньгах мой бизнес фактически и держался.

– Яндарова – это Колоскова, – напомнила я, – она ею прикидывалась, чтобы у посторонних не возникало вопроса, откуда у тебя деньги на безбедную жизнь.

Дана поежилась.

– Мы не так уж много тратили! Основной статьей расходов были птицы Жози – их покупка, корм, содержание. Икру мы не ели, шикарные машины не покупали. И я же не знала, кто такая Яндарова. Только тогда я четко поняла: завтра ей необходимо отправить заказ почтой. Сейчас-то мне ясно, какой дурой я была, Жозя небось бусы и прочую бижутерию выбрасывала. Но я очень радовалась, что имею столь выгодную клиентку, и боялась ее потерять. Поэтому, когда мигрень, как всегда, внезапно отпустила меня, я понеслась опрометью к гаражу, хотела поехать к мастерице, у которой следовало забрать украшения для Яндаровой.

– Но ведь на твоей машине я уехала за Мусей! Ты мне сама ее дала!

Дана мрачно усмехнулась:

– После приступа голова не особо хорошо работает. Меня только Яндарова тогда беспокоила, о тебе и о собаке я напрочь забыла. Щелкнула брелоком, ворота поднялись, гляжу: в «Запорожце» бородатый мужчина сидит, мотор заведен, свет мне в лицо. Потом удар, и через мгновение он уже стоит надо мной, бороденку с усами снимает. Жозя! А затем мне стало очень холодно… и сразу жарко… и опять холодно, и ничегошеньки я больше не помню. Очнулась в реанимации, врач сказал – двадцать дней прошло.

– Ты пыталась рассказать о случившемся, говорила медсестре в больнице: «птичка», «Запорожец», но девушка расслышала последнее слово как «забор».

– Не помню! – тихо сказала Дана. – Вымело все из головы. Лишь удивление осталось: Жозя стаскивает бороду! Бред, да и только. А что оказалось!

С шоссе послышался гудок.

– Покупатели приехали, – обрадовалась Гарибальди, – пошли!

– Можно, я тут посижу? – попросила я.

– Ладно, – кивнула Дана, вылезая наружу. – Отлично тебя понимаю, саму ломает в дом заходить! Оставайся с Мусей.

Я молча смотрела, как Гарибальди, весело улыбаясь, здоровается с приятной парой, а потом ведет ее в особняк. Искренне надеюсь, что этим людям понравится дом и они согласятся его купить. Получив солидную сумму, Дана уедет к сыну в Италию и постарается забыть все, что случилось в Евстигнеевке год назад.

Также надеюсь, что подросток Андрей и Маша Грибкова сделают правильные выводы и более никогда не захотят проводить «научные эксперименты», подобные тому, с рассылкой анонимок. Сладкая парочка получила условный срок, суд учел молодость преступников, отсутствие злого умысла и искреннее раскаянье. И Андрей, и Маша так рыдали в зале, набитом народом, что у меня сжалось сердце. Но, с другой стороны, Настю не вернуть. Как ни крути, но именно двое юных идиотов подтолкнули учительницу к самоубийству.

Кстати, о Жозе, Матвее Витальевиче и опасных птичках на процессе не было произнесено ни слова. По официальной версии, Колоскова умерла от инфаркта, следствия никто не затевал. Птичка из платины досталась Дане, как Альберт ни старался, он не сумел ее заполучить. Фигурка хранилась в Евстигнеевке, а дом со всем содержимым и участком официально был подарен Жозей Гарибальди.

Дана вернула дорогое изделие Жанне Бирк, а та не стала от него отказываться. Приехав ко мне домой после встречи с Мурой, Дана растерянно сказала:

– Странная женщина! Выслушала меня и заявила: «Очень хорошо, наконец-то справедливость восторжествовала. А вы, деточка, кем приходитесь воровке и убийце Колосковой? Вы внучка преступницы Антонины? Ой, какая плохая генетика». Откуда Бирк узнала историю Жози? О ней не сообщали посторонним, и в газеты она не попала.

– Ася Рогова была права, – мрачно ответила я, – Мура прочитала тетрадь Павла Ляма, докопавшегося до правды, и, испугавшись, уничтожила дневник.

Решив поскорее избавиться от неприятных воспоминаний, я взяла с заднего сиденья завернутую в плед крохотную Мусю и вышла во двор. Нет, вы не ошибаетесь, я взяла именно КРОХОТНУЮ Мусю – милейший цверг весит меньше килограмма!