Дарья Донцова - Полет над гнездом индюшки

– Ну какая в букете польза? – спросил он однажды у Сашеньки и, не дождавшись ответа, добавил: – Завянет – и на помойку, а из стаканов можно вино пить, чего зря деньги на ерунду переводить!

Подобная основательность и правильность очень нравилась родителям Сашеньки, и они начали давить на дочь, сначала деликатно, потом более твердо, а под конец отец заявил:

– Мы уже не молодые с матерью, тебе пора определяться. Не мотай Ваньке душу, давайте приходите к соглашению. Свадьбу сыграем. А то, не ровен час, уведут жениха, останешься в старых девках.

Сашенька недовольно поморщилась, и тут отец заявил:

– Сколько же тебя содержать можно? Изгорбатились все, растили, учили, одевали, поили, ничего на старость не собрали, а у Ивана дача. Нам с матерью отдохнуть на природе охота. Мое тебе последнее слово – либо идешь замуж за Леонтьева, либо съезжай от нас куда хочешь!

Сашенька прорыдала всю ночь, видно, придется послушаться и расписаться с нелюбимым. Наверное, папа прав, нечего ждать принцев, они в Свинск не заглядывают.

Наутро отец, очевидно, чувствовавший себя виноватым за излишнюю резкость, не стал продолжать тягостный разговор. Но девушка понимала, что это временная передышка. Месяцем раньше, месяцем позже, а придется топать в белом платье под венец.

С ужасным настроением она отправилась на работу и получила от начальства задание: сопровождать на съемку местности москвича Родиона Кутепова, прибывшего из столицы делать карту деревни Телепеево, находившейся под Свинском.

К вечеру Сашенька была влюблена по макушку. Девушку ничто не смутило: ни то, что Родион был намного ее старше, ни то, что у него на пальце сверкало обручальное кольцо. Сашу просто трясло при взгляде на Кутепова, это был тот самый принц, долгожданный, заочно нежно любимый, обожаемый мужчина. В Телепееве они должны были провести три дня и три ночи. Поселили их в одной избе, но, естественно, в разных комнатах. Хозяйка, глухая, подслеповатая бабка, укладывалась спать в семь часов вечера, а Родя с Сашенькой в первый день проболтали до двух, а во второй – до четырех утра. На третью ночь, преодолевая застенчивость, Саша вошла в комнату к Родиону и без лишних слов скользнула под одеяло.

Он попытался было перевести дело в шутку, потом сказал:

– Извини, у меня жена…

Сашенька схватила любимого за руку. Слова так и полились из нее. Нет, она ни на что не претендует, послушается отца, выйдет замуж за «птичника»… Но она невинна и очень не хочет, чтобы ее девственность досталась толстокожему Ване Леонтьеву…

– Ну, пожалуйста, милый, – умоляла она Родю, – только один раз, потом мне не страшно будет с Ванькой.

Видя, что Кутепов колеблется, девушка заплакала, прижалась к нему… При всей своей порядочности Родя все-таки был мужчина, а не святой Иосиф. Он обнял Сашеньку, начал ее утешать, потом понял, что под тонкой ситцевой ночной рубашечкой нет ничего, кроме крепкого, красивого молодого тела, и случилось то, что случилось.

Расстались они друзьями. Родион оставил девушке номер своего телефона, Сашенька, взяв бумажку, сказала:

– Спасибо, но ты женат, и звонить я не стану, я люблю тебя и желаю только счастья.

Родион уехал. Саша сдержала слово. Правда, листочек с цифрами не выбросила, положила в укромное место, впрочем, даже если бы он и потерялся, драмы не случилось бы. Номер навечно врезался девушке в память.

Саша согласилась на брак с Иваном, была назначена свадьба, но через месяц девушка поняла, что беременна, еще через два это сообразили ее родители. Отец сначала обрадовался.

– Ну ничего, что поторопились, дело молодое. Надо свадьбу пораньше играть, чтобы мой внук появился на свет законнорожденным.

Сашенька глянула на отца и твердо сказала:

– Свадьбе не бывать, ребенок не от Ивана.

Разразился дикий скандал. Сначала родители думали, что дело можно обстряпать шито-крыто, и налетели на Сашу.

– Собирайся, поедем в Москву, – суетилась мама, – избавимся от плода, восстановим девственность, Ванька ни о чем никогда не узнает.

– Я ему все рассказала и вернула кольцо, – сообщила Сашенька.

– Дура, – заорал отец, – идиотка! Имей в виду, родишь выблядка – утоплю в корыте.

Беременность проходила ужасно. На четвертом месяце отец отправил Сашу с глаз долой от позора к тетке, в Москву. Любящая родственница попрекала племянницу каждым куском, а когда Сашенька родила, к ней приехал отец и мрачно потребовал:

– Оставь младенца в больнице. Домой вернешься одна, мне сплетни да пересуды не нужны. Давай пиши отказ.

– Нет, – прошептала Сашенька, все еще надеясь, что отец сменит гнев на милость, – никогда не брошу Лизочку.

– Значит, ты нам больше не дочь, забудь дорогу в Свинск, – отрубил папаша.

Когда Саша пришла к тетке, та просто не пустила ее на порог, заявив:

– Пусть тебя кормит тот, кто трахал! Ишь, хитрая, еще дите мне на шею повесить вздумала!

Саша оказалась в буквальном смысле на улице. Несколько дней она жила на вокзале, потом попыталась устроиться на работу, но кому нужна шатающаяся от слабости женщина с грудным ребенком. Пришел момент, когда есть стало нечего, в придачу от голода и переживаний у нее пропало молоко. И тогда Сашенька позвонила Родиону.

К чести Кутепова, он мигом примчался к ней и ни на секунду не усомнился в ее рассказе. К тому же Лизочка, как и Аля, оказалась невероятно похожа на папу. Родион, честный до зубовного скрежета, признал девочку, дал ей свою фамилию, единственное, о чем он просил Сашу, – это не требовать от него развода с Нелей.

– Я люблю свою жену, – объяснил Кутепов, – и никогда не разрушу семью. Впрочем, ты можешь не волноваться, тебя я обеспечу полностью, Лизочка не будет нуждаться.

Сашенька заплакала.

– Мне и в голову не могло прийти сделать тебе гадость и повиснуть камнем на шее. Только бы сейчас немного перебиться, а там жизнь наладится.

Родион купил квартиру на Лукинской улице, обставил ее, потом, когда Лизочка подросла, устроил Сашеньку на работу. Он был хорошим отцом, минимум три раза в неделю навещал дочку, давал регулярно деньги, дарил подарки. Но никаких отношений, кроме дружеских, с Сашенькой не поддерживал. Лизочка знала, что у нее имеется папа, который развелся с мамой очень и очень давно, через несколько недель после рождения дочки. Информация о существовании Али не дошла до ушей Лизы, и девочка совершенно не сомневалась в правдивости истории, которую рассказала ей мама. У Лизочки в классе было полно детей из неполных семей.

Пока Сашенька, разрывая на клочки ни в чем не повинную салфетку, рассказывала историю своей жизни, я молчала, лихорадочно соображая, как отреагировать на услышанное. Наконец она швырнула изуродованный кусок полотна в мойку.