Дарья Донцова - Полет над гнездом индюшки

– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросила Оксана.

– Голова заболела, – дрожащим голосом ответила я, – пойду лягу.

– Правильно, – одобрила подруга, – такие стрессы до добра не доведут. Мой тебе совет: выпей валокордин и поспи до ужина, а еще лучше до завтрашнего утра.

Я кивнула, взобралась на второй этаж и забаррикадировалась в спальне. Сначала я как следует заперла на все замки дверь и сделала то, о чем никогда раньше не думала: задвинула тяжелую щеколду. Как правило, все двери в нашем доме стоят нараспашку, даже Кеша и Ольга не закрываются в спальне. Но сегодня мне захотелось ощутить себя в крепости. Окна я тщательно законопатила, опустила занавески. Какие бы звуки ни донеслись снаружи, ни за что не приближусь к стеклу.

Если рассуждать логично, следующей жертвой должна быть я, хотя, ей-богу, не понимаю, что сделала или что знаю такое…

В дверь поскреблись. Я подскочила чуть не на полметра и заорала:

– Кто там? Что нужно?

– Мусик, открой.

– Зачем?

– Это я, Маня.

– Чем докажешь?

– Муся, ты здорова? Тебе плохо? Может, Оксану позвать?

– Чувствую себя превосходно, даже слишком хорошо. Но ни за что не отопру замок, пока не удостоверюсь, что в коридоре находится моя дочь, а не существо, которое выдает себя за нее.

– Мусик, – хихикнул голосок, – помнишь, у Кеши на «Мерседесе» появилась длинная-длинная царапина. Он так орал! И обещал убить того, кто это сделал! Я ведь тебя тогда не выдала.

Я повернула ключ, отодвинула засов. За дверью и в самом деле стояла Манюня. В октябре прошлого года, увидав, что на улице начался дождь, я решила втащить в гараж мотоцикл, который Машка беззаботно кинула во дворе. Ливень лил, словно в тропиках, и я, выскочив на улицу, мигом промокла до нитки. Руки стали влажными, и, вталкивая непослушный «БМВ» в стойло, я не удержала железного коня, и он упал прямо на автомобиль сына. Как на грех, в тот день у Кеши началась ангина, и он остался дома. Горло, знаете ли, самый важный орган у адвоката, важнее его только язык.

Представляете, какой ужас обуял меня, когда я увидела на «Мерседесе» уродливую царапину. На следующий день Кеша отправился в гараж и пришел в ярость. Я, предполагая, какой гнев вызовет у сына вид оскверненного «мерса», уехала из дома в восемь утра, соврав, что обещала проводить в аэропорт Оксану.

Аркадий рвал и метал. Под подозрение попали все: Ирка, Катерина, Иван, Зайка, Александр Михайлович… И досталось всем без исключения. Естественно, Маня сразу поняла, кто автор «росписи». Она-то хорошо помнила, что бросила вечером мотоцикл возле клумбы, а он таинственным образом переместился в гараж. Кеша затеял расследование, но у всех домашних, как назло, оказалось алиби. Сын уехал в город, а вечером вернулся в хорошем настроении на отремонтированном кабриолете. Но все равно правду я ему не рассказала, а Маня меня не выдала.

– Ты чего, Муся? – удивленно спросила девочка. – Заперлась…

– Шутка, – улыбнулась я.

– А-а-а, иди чай пить.

– Не хочу.

– Лучше спустись, – вздохнула Маня, – наша Заюшка самолично испекла кексик. Если откажешься съесть кусочек, не дам за твою жизнь и копейки.

Я тяжело вздохнула и пошла в столовую. На бежевой кружевной скатерти стояло блюдо из нежно-белого лиможского фарфора. В центре его лежало нечто бесформенное, коричневато-черное, на редкость неаппетитное. Зайка, вооруженная ножом и лопаточкой, мигом отхватила от кекса-инвалида большой кусок и, шмякнув его на тарелку, дала мне.

– Угощайся, специально к чаю соорудила. Да, жаль, нет времени, а то бы я радовала вас каждый день!

Я посмотрела на кусмандель, больше всего похожий на булыжник, и порадовалась, что Зая так занята на работе. Ну один раз в год я еще способна запихнуть в себя ЭТО, а что бы стала делать, получая «вкусненький» кексик регулярно? Зайка начисто лишена кулинарных способностей, даже у меня пироги получаются лучше. Еще она не ищет легких путей, а выкапывает совершенно диковинные рецепты. В прошлый раз, например, аккурат под бывший великий праздник Седьмое ноября, Зайка вдохновенно состряпала куриные котлеты. Возилась, бедолага, почти полдня. Вытаскивала из цыплят кости, проворачивала мясо, а потом скручивала рулетом. Все бы ничего, но начинка котлеток состояла из чернослива, сыра, орехов, фасоли и клубничного джема. Зразы по-милански – так называлось это кушанье в поваренной книге. Честное слово, мне стало дико жаль жителей Милана. Вот бедняги, жевать такое изо дня в день!

Сегодня, похоже, в кексик переложили корицы и передержали в духовке.

– Ну как? – озабоченно спросила Зайка. – Вкусно?

– Восхитительно, – с самым невинным видом соврала Оксана.

Я перевела глаза на тарелку подруги и удивилась: пусто. Конечно, Оксанка очень воспитанный человек, но неужели она, чтобы доставить удовольствие Ольге, проглотила отвратительный кексик?

Из-под стола донеслось пофыркивание. Я присмотрелась и увидела Индюшку, поедающую горелое тесто. Да уж, видно, угощенье и впрямь эксклюзивное, если Оксана, которая никогда не кормит собак со стола, угостила мопсиху. Впрочем, это хорошая мысль.

Воспользовавшись тем, что Зайка на секунду вышла, я быстро позвала:

– Эй, Банди!

Тот мигом материализовался у стола. Он обожает покушать и, когда домашние усаживаются за стол, предпочитает далеко не уходить, в надежде на вкусный кусочек. Я протянула ему ломтик кекса:

– Угощайся, дорогой.

Но пес сначала осторожно обнюхал черную корочку, а потом отпрянул. Я удивилась:

– Ты заболел?

Оксана хихикнула.

– Бандюша здоров как никогда, просто Зайкин кекс на редкость привлекателен, если даже пит не захотел его попробовать.

– А Индюшка съела, и ничего, – тихо пробормотала Аля, – даже крошечки подобрала.

– У беременных женщин случаются причуды, – засмеялась Оксана, – лично я, ожидая Дениса, мечтала сгрызть кусок земляничного мыла.

– Жуткая гадость, – сморщилась Манюня, – и пахнет отвратительно.

– Мне казалось, что ничего желанней нет, – вздохнула Оксана, – а мыло, как назло, везде пропало.

– Разве мыло может пропасть? – удивилась Аля. – Сходили бы на рынок да и купили какое хочется.

Я улыбнулась. Алечка родилась незадолго до перестройки, ее сознательное детство пришлось уже на бездефицитные прилавки, откуда девочке знать, что в прежние времена нужно было часами давиться в очереди, желая получить тот или иной товар. Мы не покупали вещи, а доставали. «Где достал это?..» – самый распространенный вопрос тех лет. Как вспомню 1991-й, так вздрогну – вообще ничего не было на прилавках. Об этом бесполезно рассказывать, такое надо пережить.

– Ну и чего? – поинтересовалась Манюня. – Добыла мыло?

– Угу, – кивнула Оксана, – больной приволок, ему на заводе выдали.