Наталья Александрова - Труп в холодильнике

– Верю... – вставила Надежда, хотя, глядя на Веру – растрепанную, злобно шипящую, с безумными глазами, – трудно было представить ее молодой привлекательной девушкой.

– Но он понял, что это за штучка, понял очень быстро! – Теперь Вера почти кричала. – Он пришел ко мне и на коленях умолял разрешить ему вернуться! И я простила его, потому что любила! И сама, сама послала его к ней для окончательного разрыва! И тогда она его убила...

– Да уж... такое забыть нельзя...

– Не в этом дело! – выкрикнула Вера, переводя полный ненависти взгляд с Надежды на Татьяну. – Она... она сломала мою жизнь, разбила сердце – а самой хоть бы что! Ей все сошло с рук! Когда я ее увидела... красивая, цветущая, в роскошном платье... и уже снова охмуряет мужчину, да еще какого мужчину! Почему одним достается все, все радости жизни и даже убийство сходит с рук, а другие... другие теряют все, что у них было, и медленно умирают, имея за душой одни лишь воспоминания! Ведь убила она, а казнь досталась мне! За что? Я только восстановила справедливость!

– А Ольга? Чем была виновата перед вами Ольга?

– Нечего было совать всюду нос! Она увидела на одной из фотографий с той вечеринки, как я смотрела на Алену, и принялась расспрашивать, откуда я ее знаю! Слово за слово – и она могла все понять! А теперь еще и вы двое... мне терять нечего, так что придется идти до конца...

Вера шагнула к Надежде и подняла нож.

Внезапно зимний сад залил яркий свет, и из-за кустов появились несколько крепких ребят. Чуть позади них держался старый знакомый Надежды Виктор Петрович Гвоздь.

– Не подходите! – завизжала Вера, размахивая ножом.

Тут к ней подскочил охранник Гвоздя, выбросил вперед сложенные в замок руки и выбил нож, ловко избежав лезвия. Вера обвисла в его руках и завыла, как раненая волчица.

– Что-то вы долго не появлялись, – проворчала Надежда, повернувшись к Виктору Петровичу. – Я уж думала, что нам придется выпутываться своими силами!

– Ну что вы, Надежда Николаевна! – проговорил Гвоздь, галантно поддерживая ее под локоть. – Неужели вы думали, что я оставлю вас без страховки? Я только выжидал, пока она все расскажет...

– Ничего не докажете! – подала голос Вера, немного успокоившись. – Я откажусь от своих слов!

– Доказывать? – Гвоздь усмехнулся и переглянулся со своим охранником. – А кому нам надо что-нибудь доказывать? Я у себя дома, а у себя я сам и прокурор, и присяжные. А если надо – и адвокат. Но в данном случае адвокат, по-моему, не нужен...

Прошло несколько дней. Муж был все это время очень занят, и Надежда смогла наконец заняться хозяйством. Она много времени проводила дома, и кот Бейсик, который не любил оставаться один, восстановил с хозяйкой добрые отношения. Перезваниваясь между делом с Таней Кнопкиной, Надежда знала, что секретарша мужа Вера неожиданно уволилась, а поскольку никто близко с ней не дружил, то сотрудники понятия не имели, что с ней стало. Про убийство Ольги Ястребовой милиция ничего определенного сказать не могла, похоже, что дело спустят на тормозах. Надежда решила, что очередную криминальную историю, в которую судьба впутывала ее с необъяснимым постоянством, можно считать законченной.

В пятницу муж обещал вернуться с работы пораньше – все трудности в фирме разрешились, переговоры прошли удачно, московские партнеры отбыли восвояси.

Надежда открыла дверь на звонок, не спрашивая.

– Как ты рано! – проговорила она, но улыбка тут же сползла с лица.

На пороге стоял совершенно незнакомый молодой человек приятной наружности.

– Вам пакет, – заторопился он, видя, что Надежда в испуге отступает назад, – от Сергея Сергеевича Румянцева. Ведь ваша фамилия Лебедева?

– Ну да... – И пока Надежда рассматривала тщательно запакованный сверток, молодой человек исчез.

Бейсик явился на шум разрываемой бумаги и с любопытством поглядывал на хозяйку.

В пакете оказалась коробочка зеленого бархата и письмо. Разумеется, как всякая женщина, Надежда прежде всего открыла коробочку.

На зеленом шелке лежала брошь. Брошь была небольшая, в форме веточки, усыпанная бриллиантами. Некрупными, но все же... Надежда ахнула и едва не выронила брошь из дрожащих рук. Конверт был не запечатан, листок заполнен от руки.

«Уважаемая Надежда Николаевна! – писал Румянцев. – В благодарность за оказанную Вами услугу прошу принять этот скромный подарок. Конечно, это не гагаринские бриллианты, но все же... Благодаря вам я стал видеть мир в новом свете, теперь я могу без боли вспоминать погибшую жену и продолжать ее дело. Если бы не вы, ее исследования пропали бы навсегда. Я вам очень обязан.

С искренней благодарностью

Надежда оторопело пялилась на письмо, пока Бейсик не прыгнул на телефонный столик и не сбросил с него коробочку зеленого бархата.

– Отдай сейчас же! – закричала Надежда, наклоняясь.

– Надя, а что это у тебя дверь открыта? – на пороге стоял муж.

И надо же было паршивцу Бейсику в это самое время раскрыть коробочку лапой, так что брошь вывалилась прямо под ноги Сан Санычу!

Муж наклонился неторопливо, выпрямился же нахмуренный и мрачный.

– Что это? – вопросил он грозным голосом и вырвал из рук Надежды письмо, не дожидаясь разрешения. – Что это значит? – спросил он гораздо спокойнее, но Надежда прекрасно знала, что это спокойствие перед бурей, когда птицы умолкают и даже листья на деревьях перестают шуршать. – Что это за услуга, которую ты оказала господину Румянцеву?

– Надеюсь, ты не думаешь, что я за твоей спиной закрутила роман с хозяином фирмы и оказывала ему сексуальные услуги?

Надежда хотела свести все на шутку, но муж еще больше разозлился.

– Не хочешь говорить? – Он повысил голос. – Тогда я сам скажу! Не делай из меня дурака, я прекрасно знаю, чем ты занималась все это время! Ты расследовала убийство!

«Неужели Румянцев проболтался? – мысленно ахнула Надежда. – Ведь просила же! Вот и делай после этого людям добро!»

От мужа не укрылась паника, плескавшаяся в ее глазах, муж вообще был человек очень наблюдательный.

– Так и есть, – констатировал он, – я прав. Надежда! – закричал он страшным голосом. – Сколько раз я просил тебя не заниматься самодеятельностью и не лезть не в свое дело! Вместо того чтобы сидеть дома и хоть как-то облегчить мою жизнь, ты норовишь влезть в любую криминальную историю, даже если она совершенно тебя не касается! Ну скажи, каким боком к тебе относилось убийство Ястребовой?

– Я? – закричала Надежда в праведном гневе. – Это я норовлю влезть в криминальную историю? А позволь тебе напомнить, где все это случилось? В фирме, которой руководишь ты! Да это не офис, а какой-то рассадник зла! Чего только у вас там не происходит – убийства, воровство, разврат и аморалка! И ты все это покрываешь!