Елена Логунова - Руссо туристо, облико морале

– Я… сейчас… умру…

Отзывчивая свинка плаксиво скривилась, и мы вместе пустили слезу. Она скатилась по неумытой щеке на разбитый подбородок и защипала свежую ссадину едкой солью.

– А, ч-черт! – выругалась я.

Очень хотелось умыться, да было нечем. Я стянула с головы платок и попыталась использовать его как полотенце, но шелковая ткань очень плохо подходила для этой цели.

Пока я елозила скользкой тряпкой по замусоленному лицу, на дороге появился автомобиль. То есть машины проезжали мимо меня и раньше (аж восемь штук за полтора часа!), но я, опасаясь погони, до сих пор не решалась призывно махать им ручкой, а сами они почему-то и не думали останавливаться.

Я быстро присела на корточки и притворилась частью монументального основания указателя, потому что уже не успевала отбежать от дороги и спрятаться за деревом.

Синий пикап несся по трассе со скоростью, которая явно превышала разрешенные сто двадцать километров в час, – словно гнался за кем-то! Поэтому в первый момент он показался мне еще более подозрительным, чем все предыдущие автомобили. Однако уже во второй момент – пикап как раз поравнялся с моим укрытием – я поняла, что непростительно ошиблась: этот неказистый транспорт был самой-самой лучшей машиной в мире, потому что в нем ехал мой самый-самый любимый (на данный момент) мужчина – Денис Кулебякин! Я явственно увидела его знакомый и незабываемый профиль в тот момент, когда пикап с самолетным ревом пронесся мимо моего укрытия, щедро обдав нас с указателем дорожной пылью.

Чихая и вытирая платком наполовину ослепшие глаза, я с треском полезла на дорогу и едва не угодила под колеса другой скоростной машины.

– Пам, пам!!! – возмущенно посигналил ее водитель, обходя меня по длинной дуге.

– Смотри куда едешь, придурок! – в сердцах проорала я и швырнула вслед уходящей машине скомканный платок.

Не думаю, что люди в машине могли услышать мои слова, однако пассажир на заднем сиденье обернулся и заинтересованно прилепил лицо к стеклу. Это была женщина, причем знакомая.

– Моника! Э-ге-гей! Это я!

Я была абсолютно уверена, что подружка Мани и Муни тоже меня узнала. В ответ на мои радостные прыжки она улыбнулась и даже пошевелила пальчиками, посылая мне безмолвный привет.

– Ну слава богу! – Я с облегчением вздохнула и за неимением другого собеседника сообщила своему свиновидному отражению в полированном металле:

– Теперь мы спасены!

Синий пикап и серый «Фольксваген» скрылись за поворотом, но я не сомневалась, что они очень скоро вернутся.

– Просто здесь развернуться нельзя – двойная сплошная линия, – объяснила я настороженно щурящейся свинке и присела у подножия указателя, терпеливо ожидая прибытия спасательного транспорта.

Терпения хватило минут на пять. За это время, по моим прикидкам, пикап и «Фольксваген» свободно могли проехать километров десять. Не могла же двойная сплошная тянуться так далеко? Это же дорожная разметка, а не лыжня снегохода полярников!

– Неужели Моника меня не увидела? – спросила я откровенно встревоженную свинку.

Это был даже не вопрос – так, проверка связи. Свинка, повторяя за мной, отрицательно покачала мордатой башкой.

– Неужели Моника меня не узнала? – спросила я по-другому.

Пессимистичная свинка снова повела тупым рылом вправо-влево.

– Неужели Моника не сказала другим, что она меня увидела и узнала?

А вот это действительно был конкретный вопрос!

– Ну вот что, – озабоченно сказал внутренний голос. – Поскольку в данный момент совершенно непонятно, кто тебе друг и спаситель, а кто враг и губитель, предлагаю не стоять на дороге, как верстовой столб, а где-нибудь спрятаться. Только так, чтобы видеть дорогу! Вдруг они все-таки вернутся…

Я углубилась в лесочек, нашла симпатичный пень, села на него и сквозь редкий штакетник стройных молодых деревьев, едва начинающих зеленеть, уставилась на дорогу. Смотреть там было не на что, поэтому я хлопала ресницами и развлекала себя актуальными мыслями о своей непутевой жизни.

Бурные события последних дней по большей части можно было классифицировать как приключения тела: это его били, роняли, перемещали в пространстве, сжимали в объятиях любви и в тисках смерти, потом снова перемещали, снова роняли и били… Мне подумалось, что пора как-то гармонизировать свое существование за счет столь же увлекательной умственной деятельности.

– Правильно! – горячо одобрил меня внутренний голос. – Сон разума рождает чудовищ! Не хочешь жить в таком кошмаре – включай мозги!

– Внимание, включаю, – сказала я и сосредоточилась.

Как-то в детстве я услышала от мамы (она, как писательница, любит изъясняться метафорами), что жизнь расстилается перед нами не красной ковровой дорожкой, а полосатой шкурой зебры. Мол, когда мы идем по ней, то пересекаем белые и черные полосы поочередно. Тогда я специально нашла в зоологическом атласе фотографию зебры, внимательно рассмотрела ее узорчатую шкуру и, будучи девочкой смышленой, не могла не задаться простым вопросом: обязательно ли мне идти строго поперек разноцветных полос? Нельзя ли проложить свой жизненный путь не прямо, а по сложной кривой, так, чтобы всегда оставаться в пределах петляющей белой полоски?

Очевидно, мне как-то удавалось это делать целых тридцать лет. Конечно, какие-то огорчения и неудачи случались, но в целом моя жизненная полоска имела светлый окрас.

– Не совсем белая, но цвета ряженки! – услужливо подсказал внутренний голос подходящую рекламную фразочку.

И вот теперь я вдруг увязла в самой середине мазутно-черной полосы! Почему? Как это случилось?

– Могу сказать, когда это случилось, – снова ожил внутренний голос. – Когда ты приехала сюда, в Австрию!

Это было бесспорное, но недостаточно конкретное утверждение, и я стала вспоминать, с чего все началось. С моего падения со строительных лесов? Вряд ли. Я ведь не случайно с них свалилась, меня кто-то столкнул. Наверное, он сделал это не без причины. Чем же я провинилась? Какой дурной поступок совершила?

– Ты совершила большую глупость, когда отправилась в это заграничное путешествие, – сказал внутренний голос.

Я не стала говорить, что он повторяется. Теперь я и сама понимала, что судьба посылала множество сигналов, призванных отвратить меня от австрийского вояжа. Меня не пускал в гер-р-ровую заграницу любимый мужчина Денис Кулебякин. Меня запугивала ужасами австрийской жизни заботливая бабушка Екатерина Максимовна. Меня пыталась облапошить с путевками ушлая тетка из турагентства Карина Денисянц – накрутила, зараза, двойную цену за стандартный групповой тур! А я не послушалась Кулебякина, посмеялась над страхами бабули и оставила на бобах хапугу из «Земного шара», отправившись в путешествие по свободной программе.