Елена Логунова - Дефиле озорных толстушек

Я вспомнила обшарпанный подъезд блочной девятиэтажки, семьдесят шестая квартира которой являлась городской резиденцией семейства, и покачала головой:

– Думаю, нет.

– Стало быть, многоэтажные новостройки при поисках дачи Коврижкиных учитывать не будем, – сделала вывод братец. – Смотрим только малобюджетные лачуги.

– Мир хижинам, война дворцам, – поддакнула я.

Мы скатились с горушки, миновали новые дома в начале единственной поселковой улицы и притормозили у магазинчика, на окно которого дородная тетка в ситцевом халате как раз начала опускать металлический ставень. Механизм был без электропривода, и тетка накручивала ручку, как заведенная. Я толкнула братца локтем и сказала:

– Зяма, нужен контакт!

– Позвольте, я вам помогу! – Смышленый братец выскочил из машины и мелким бесом завертелся вокруг деревенской бабы.

Он с некоторым трудом оттеснил неповоротливую тетку от ворота и сам взялся за кривую ручку. Управляемый крепкой мужской рукой, ставень не выполз, а прямо выпрыгнул из короба и звонко тюкнулся о кирпичный подоконник.

– Ой, спасибочки вам! – напевно поблагодарила тетка.

Голос у нее был звонкий, девичий. Я присмотрелась и поняла, что старушечий ситцевый халат укрывает упругое молодое тело. Очевидно, при ближайшем рассмотрении тело это выглядело весьма аппетитно, потому что Зяма приосанился.

– Всегда рад помочь прекрасной незнакомке! – Братец расцвел улыбкой, которой мог бы позавидовать молодой тигр.

– А меня Ритой зовут! – с готовностью сообщила простодушная дева.

– Казимир Кузнецов, дизайнер по интерьеру! – представился Зяма, шаркнув ножкой.

По веснушчатому лицу Риты было ясно, что большая часть слов, произнесенных с эротичным придыханием, ей непонятна, но общий смысл фразы девушка уловила и настроение тоже.

– Очень приятно! – сказала она, мило покраснев.

– И это только начало! – вкрадчиво пообещал Зяма.

Я громко кашлянула, чтобы напомнить братцу об основной цели контакта с местным населением.

– А это моя младшая сестра, – небрежно отмахнулся он, не отрывая глаз от разрумянившейся Риты.

Я решила, что пора вмешаться в эту интимную беседу, поэтому открыла пошире дверцу и громко сказала:

– Мы тут знакомых ищем, Коврижкиных. У них где-то в поселке дача. Не знаете таких?

– Коврижкины, Коврижкины… – забормотала Рита, заведя глаза.

– Елена Николаевна, ее мама Людмила Петровна и мальчик Петя? – подсказала я, нарочно не упомянув папу Коврижкина, имени которого не знала.

– А, Людмила Петровна, как же, знаю, знаю! – Рита радостно кивнула и затарахтела, ускоряя темп речи. – Она у меня в ларьке хлеб свежий всякий день брала и молоко городское, в пакетах. Я ей говорю: «Да берите вы парное молочко, у Никитишны вон козы дойные, здоровые, чистые!», а она: «Нет, внучок козье молоко не пьет, только коровье, а еще кипяченое пить отказывается, поэтому нам только пастеризованное годится». Заелись вы там, в городе!

Рита с укором посмотрела на Зяму, но братец сделал такое лицо, которое ясно говорило, что заелись какие-то другие горожане, а он, неизбалованный дизайнер Казимир Кузнецов, очень даже ценит и любит все простое, деревенское – в диапазоне от парного козьего молока до румяных девиц. Польщенная Рита засияла и потупилась.

– А где живут Людмила Петровна с внуком, не подскажите? – спросила я, незаметно от стыдливой Риты погрозив брату пальцем.

– Езжайте прямо до сломанной водоразборной колонки, по левой стороне за синим забором как раз их дом и будет! – ответила милая девушка. – Только, думаю, опоздали вы, Людмила-то Петровна уже второй день за покупками не приходит. Видно, уехали они уже!

– Уедем и мы! – с намеком сказала я.

– Да, нам пора! – встрепенулся братец.

Обежав машину, он уселся за руль и уже из-за моего плеча прокричал опечаленной Рите:

– Еще увидимся!

– До свидания, – сельская дева снова опустила очи.

– Нашел время романы крутить! – раздраженно сказала я, когда мы отъехали от магазина. – Дел полно, времени мало!

– Когда же их еще крутить? – брат искренне удивился. – Дела закончатся, дай бог, к пенсии, и времени свободного тогда будет много, вот только девушки, боюсь, уже утратят ко мне интерес!

– А сам ты интереса к девушкам к пенсии не утратишь? – съязвила я.

– Надеюсь, что нет! – с достоинством ответил брат.

За разговором мы едва не проехали нужный нам синий забор, но я вовремя заметила покосившийся железный столбик, некогда бывший водоразборной колонкой, и указала на ориентир Зяме. Он остановил машину, я вышла, но заглянуть через забор не смогла, потому что он оказался слишком высоким.

Я подошла поближе и прислушалась. Во дворе было тихо, а вот у соседей, за аккуратным штакетником, опутанным вьюнками, размеренно крякал топор.

– Теперь твоя очередь контактировать с местным населением! – резюмировал Зяма. – У магазина была девушка, а с топором явно мужик!

Я признала разделение труда по половому признаку справедливым и приблизилась к штакетнику вплотную. Первым представителем местного населения, явившимся мне, стал толстый щенок неопределенной породы. Он с трудом пробурил лобастой головой вьющуюся зелень, протиснул морду в щель между деревянными плашками, моргнул и звонким писклявым голосом облаял меня.

– Привет! – сказала я, присев на корточки, и почесала грозного сторожевого пса за короткими круглыми ушами.

Щенок моментально трансформировал сердитый лай в восторженный визг и перевернулся кверху тугим пузиком, полностью утонув в могучих подзаборных лопухах.

– Полкан, кто там? – послышалось в паузу между ударами топора.

– Здравствуйте, можно вас на минуточку? – прокричала я. – Мы к соседям вашим приехали, к Коврижкиным, а никто не открывает. Не знаете, здесь они или уже уехали?

– Вчера еще машина приехала, баба Люда зашла, ключ занесла, да и – фьюить! – приостановив процесс рубки дров, ответил невидимый мужчина. – А вы кто будете?

В паре метров от меня открылась калитка и на дорогу выступил молодой лохматый парень в спортивных трусах. Он недоверчиво хмурился, а в руке сжимал топор, поэтому я не стала к нему приближаться.

– Мы знакомые Лены Коврижкиной, Елены Николаевны, – соврала я.

– А Лены и не было. – Мужик продолжал смотреть исподлобья.

Чутко угадав настроение хозяина, толстый собачий младенец Полкан вновь залился лаем.

– Да мы, собственно, только мальчика хотели повидать, – сказала я.

– Мы его крестные! – неожиданно подал реплику находчивый Зяма. – Живем далеко, в другом городе, видимся редко. Вот, ехали с моря, решили поглядеть на крестника.

– Как он, вы его видели? – подхватила я.

Мы уставились на мужика в четыре глаза. Он помягчел лицом, озадаченно почесал в затылке и признался: