Елена Логунова - Суперклей для разбитого сердца

– Зачем руки связаны? – понял Ваня. – Ну, как же! Это обязательное условие олимпийских соревнований по марафонскому мешкоползанию с препятствиями! Руки спортсменам связывают за спиной, чтобы исключить всякую возможность иного способа перемещения, кроме классического набрюшного мешкоползания! Но, раз уж я решил прекратить участие в соревнованиях, развяжусь и пойду попросту, ногами.

– Не надо ногами! – неожиданно воспротивилась Сонечка, которой очень понравилось наблюдать веселое спортивное мешкоползание. – Бабуся, застегни его обратно, пусть ползет дальше! Сдаваться – это неспортивно! Телепуз – чемпион!

– Девочка, иди погуляй! – скрывая раздражение за вежливым оскалом, попросил яростную болельщицу Горин.

– Соня, стой! – приказала бабушка Сумкина.

Ее очень встревожили Ванины слова о том, что он отбился от основной группы. Нервная система пожилой женщины была основательно расшатана встречей с одним-единственным ползуном-марафонцем, и ей совсем не улыбалось напороться на плотное ядро команды спортсменов-мешочников, наперегонки ползущих к финишу, как организованное стадо гигантских яблочных червяков.

– Ой, да идите вы! – выдохнула впечатлительная бабуля, разматывая Ванины руки.

Из спальника развязанный Горин выбрался сам – счастливый, как Русалочка, получившая от колдуньи пару ножек вместо рыбьего хвоста. Поблагодарив добрую женщину коротким кивком, Ваня поспешил задействовать обретенные ноги по прямому назначению. Он развернулся и прытко зашагал к даче Кузнецовых.

Однако спортивное мешкоползание оказалось жутко затягивающим занятием, и Горин, уже будучи свободным от пут, на ходу так и норовил скукожиться. Он вышел к знакомому забору, согнувшись в три погибели, и, как оказалось, правильно сделал: так его не могли заметить люди, чьи возбужденные голоса раздавались во дворе.

Ваня забежал за угол, приник ухом к щелястому забору и прислушался.

Как раз в этот момент Денис Кулебякин громогласно поделился с Русланом Барабановым хорошей новостью: оказывается, бандиты вовсе не угнали Денисову «Ауди», только закатили ее под раскидистый куст!

– И как это я сразу не заметил! – радостно удивлялся Денис.

Разумеется, он не знал, что вид на синий бампер «Ауди» открылся только благодаря Ване Горину, широко проломившему стену орешника собственным телом, упакованным в амортизирующий спальник. Не знал этого и сам Горин, который сквозь маленькое сетчатое окошко своей стеганой тюрьмы никакой «Ауди» рядом с собой даже не увидел.

– На чем же они ушли? – призадумался Барабанов.

– Капитан, я тут велики нашел, но их уже не четыре, двух не хватает! – словно отвечая на поставленный вопрос, закричал из канавы Веткин.

– На великах ушли? – поднял брови Руслан.

Денис приоткрыл рот, вообразив колоритное бегство бандитов, отступающих с поля боя на трофейных велосипедах, с переброшенными через седло пленниками. Особенно аппетитно смотрелась в этой позиции фигуристая Инна! Денис сглотнул слюну, очнулся и сказал:

– Ничего, на четырех колесах мы их живо догоним! Русик, дуй к машине!

– Веткин, стереги этих! – распорядился Барабанов, кивнув на дом, где без сознания лежали граждане, личности которых следовало еще прояснить. – Только нормально стереги, а не как Зайкин!

– Я похож на Зайкина? – обиделся Веткин.

Сходства между Зайкиным и Веткиным и впрямь было не больше, чем между слоном и моськой. Капитан Барабанов успокоился и помог Денису выкатить на дорогу «Ауди». Через минуту иномарка уже мчала по тихим улочкам Буркова, негромко, но угрожающе урча мотором.

Дождавшись отъезда «Ауди», Ваня Горин зловеще усмехнулся и крадучись двинулся в обход дачи, в тылу которой в ограде обнаружилась подходящая прореха: кто-то не просто расшатал, а даже выломал из забора доску. Горин поднял короткую широкую дощечку, похожую на лопасть лодочного весла, с этим обломком кораблекрушения пролез во двор и оттуда двинулся к черному ходу. Дверь была плотно прикрыта, но Ваню это не остановило. Позавчера, после бегства из больницы, Зяма показал другу приметное красное стеклышко в витражном окошке рядом с дверью. Стеклышко легко проворачивалось, открывая отверстие, как раз достаточное для того, чтобы просунуть руку и дотянуться до щеколды с внутренней стороны. Ваня проделал этот трюк с легкостью и изяществом матерого домушника. Он бесшумно прошел через летнюю кухню, осторожно заглянул в дом и увидел невысокого худощавого парня. В отличие от Зайкина, караулившего павших стоя на одной ноге, как сказочный оловянный солдатик, Веткин удобно расположился на стуле у стены. Укрепляя персональную оборону, он на всякий случай надел на голову чей-то велошлем. Правый профиль бдительного Веткина был обращен к приоткрытой наружной двери, левый – к открытой внутренней.

При виде парня в шлеме велогонщика Ваня Горин ощутил прилив праведного гнева. Он вовсе не забыл, кому был обязан унизительным заключением в спальном мешке!

– Зуб за зуб, обморок за обморок! – прошептал мстительный Ваня, половчее перехватывая доску.

Окинув быстрым взглядом кухню, он выхватил из щербатой миски на столе тугую лиловую сливу и через голову сидящего Веткина запустил ею в наружную дверь.

Этот нехитрый отвлекающий маневр использовался в ходе текущей операции уже второй раз, и вновь успешно! Крепкая слива стукнула в приоткрытую дверь, та протестующе заскрипела и открылась шире. Веткин вскочил на ноги, всем корпусом развернулся к двери, и в этот момент злопамятный Горин выпрыгнул из кухни с заборной доской наперевес. Импровизированная дубинка звонко тюкнула по велокаске, и взгляд Веткина мгновенно утратил настороженное выражение. Зрачки его скатились к переносице, веки медленно опустились, и тихих граждан на полу стало на одного больше.

– Знай наших! – победоносно сказал Горин, сожалея лишь о том, что бросил вражеский спальный мешок в лесу. В противном случае бедолаге Веткину, очнувшись, пришлось бы рассматривать небо в мелкую клеточку сетчатого окошка.

Разделавшись с врагом, Горин на всякий случай заглянул под платочки, прикрывающие лица прочих лежачих персонажей. Зямы и Инны среди них не было. Ваня почесал в затылке, очень вовремя вспомнил, что в бардачке его фиолетовой «семерки» лежит мобильный телефон, и короткими перебежками устремился через пустой двор к своему укромному паркингу за стогом.

Я осатанело крутила педали, радуясь, что на мне удобные босоножки на плоской подошве и джинсы. Хороша бы я была на гоночном велосипеде в мини-юбке и на каблуках! Общественность мирного поселка Бурково такое зрелище могло сильно взбудоражить.

Впрочем, дачный люд на нас с Зямой и так засматривался, а уж деревенские собаки и вовсе надрывались до хрипа. Интерес двуногой и четвероногой публики можно было понять: мы с братцем оседлали трофейные велики, не позаботившись сбросить маскарадные костюмы. Мою голову по-прежнему украшал кособокий мавританский тюрбан, бахрома которого лезла в глаза и закрывала обзор. Зяме повезло еще меньше. Широченные штанины его пастушеских портков непримиримо конфликтовали с движущимися частями велосипеда и в конце концов все-таки попали куда-то в механизм, отчего Зяма вместе с великом шумно грохнулся на обочину шоссе.