Елена Логунова - Брак со стихийным бедствием

– Ага, матрасы! – ехидно сказала я.

– Убью тебя! – угрюмо пообещал Вадик, разом растеряв весь свой пыл.

– Ленка, я не ослышалась, там кто-то грозится тебя убить? – заволновалась Ирка.

– Это просто Вадик, его не стоит принимать всерьез, – успокоила я ее.

Вадик снова недовольно забубнил, но я закрыла свободное от трубки ухо ладошкой и спросила подружку:

– Ирусик, а Моржику ты рассказала про наше сегодняшнее приключение с тормозами?

Имя Иркиного супруга пришло мне на ум в связи с упоминанием морозоустойчивой заполярной живности. Подружка, вновь помрачнев, призналась, что Моржика она тревожить не стала и теперь сомневается, правильно ли поступила.

– Правильно, – сказала я, не особенно, впрочем, уверенно. – Мужчины – существа нежные, их надо лелеять и беречь.

Ирка приободрилась и выразила желание закончить разговор, чтобы сей же момент начать лелеять нежного Моржика. Мы распрощались, условившись созвониться завтра.

Часы показывали половину шестого, до конца рабочего дня оставалось еще полчаса, но наглый Вадик уже собрался на выход. Строгая охранница Бабулина указала ему на явное нарушение трудовой дисциплины, но оператор проникновенно сказал ей, что мужчины – существа нежные, их надо лелеять и беречь, и удалился, демонстративно обнимая сам себя за бока. Я тоже наплевала на Трудовой кодекс и последовала примеру напарника, разве что не стала заключать себя в объятия. Нарциссизмом я не страдаю.

Мимо Бабулиной, которая продолжала осмысливать программное заявление Вадика, я проскользнула без проблем, но на первом этаже меня решительно тормознули.

– Стой, кто идет! – весело прокричала, выступив из-под лестницы, Лизавета Галкина по прозвищу Коробейница.

Лизка со своей коробушкой опять устроилась в чуланчике, подстерегая потенциальных покупателей.

– Лиза, мне некогда! – взмолилась я, попытавшись на полной скорости прорваться мимо Коробейницы.

С таким же успехом можно было в одиночку штурмовать линию Маннергейма! Лизавета, что паучиха – рук у нее явно больше, чем у среднестатистического человека! Одной правой Лизка удержала дверь, одной левой схватила за рукав меня, и еще какими-то запасными конечностями выцепила из преогромной сумы ярко-красный предмет, напоминающий спасательный жилет.

– Ленчик, взгляни сюда, это именно то, что тебе нужно! – с апломбом заявила Коробейница.

– Ладно, показывай, что там у тебя, только быстро!

– Это потрясающая вещь – суперкорректор осанки! – торжественно сказала Лизавета. – Изумительный ортопедический прибор, приобрести который можно только у меня, потому как в нашем регионе я единственный официальный дилер завода-производителя!

– Вот это потрясающая вещь? – Я без особого восторга посмотрела на изумительный суперкорректор и нашла, что он похож одновременно и на кургузую жилетку дорожного рабочего, и на массивный лифчик исполнительницы танца живота.

– Надевай, – непререкаемым тоном велела она, бесцеремонно расстегивая «молнию» моей куртки.

– Ты спятила?!

– Надевай, говорю! – повторила Коробейница, стягивая куртку с моих плеч. – За примерку денег не беру!

– О господи! – беспомощно простонала я, понимая, что от прилипчивой Лизаветы так просто не избавишься. – Ладно, я эту штуку примерю, но не надейся, что куплю!

Она проворно избавила меня от куртки и взамен напялила свою ортопедическую фигню. После легкой стеганой курточки супержилетка показалась мне неимоверно тяжелой.

– Там что, свинцовые пластины?

– Не свинцовые пластины, а кармашки с песком, – невозмутимо ответила Лизка, хлопотливо оправляя на мне красное безобразие. – Смотри-ка, а ведь отлично сидит!

– Я бы и сама присела, – пожаловалась я. – Этот твой корректор тяжелее туристического рюкзака с полным снаряжением!

– Не преувеличивай, – отмахнулась Коробейница. – Вес суперкорректора строго рассчитан и распределен таким образом, чтобы не травмировать позвоночник, а только прижимать крыловидные лопатки и провоцировать правильный разворот плеч. Будь тут зеркало, ты сама увидела бы, что в суперкорректоре у тебя осанка, как у примы-балерины, хотя обычно ты сутулишься!

– Вовсе я не сутулюсь! – обиженно возразила я.

– В суперкорректоре действительно не сутулишься! – согласилась Лизка.

Она оглядела меня, с преувеличенным удовольствием цокнула языком и великодушно предложила:

– Проверь, каков прибор в носке.

– Спасибо, не надо! – Я попыталась снять жилетку на подкладке из перемежающихся кубиков поролона и мешочков с песком, но Коробейница мне воспрепятствовала.

– Суперкорректор достаточно надевать два раза в день на полчаса, – сообщила она, выкручивая мне руки во всех смыслах, включая прямой. – Ты можешь носить его утром и вечером, по дороге из дома на работу и обратно! Под стеганой курткой прибор совершенно незаметен!

– Ладно, черт с тобой! – сердито сказала я. – Так и быть, поползу домой, сгибаясь под тяжестью твоего суперкорректора! Отдай куртку и не держи дверь!

– Вовсе и не сгибаясь! – победно улыбнувшись, молвила Коробейница. – Сейчас ты стройна, как пирамидальный тополь!

– Чтоб ты знала, пирамидальный тополь – самое неустойчивое дерево в наших широтах, у него корневая система слабая! – язвительно ответствовала я, поспешно натягивая и застегивая куртку.

– Тебе нужно укрепить корневую систему? – по-своему поняла Лизавета. – Без проблем! У меня есть превосходный прибор для стимуляции опорно-двигательного аппарата, сейчас покажу!

Коробейница потянулась к сумке, а я ударила своим опорно-двигательным аппаратом в дверь, вывалилась на крыльцо и убежала, даже не попрощавшись. Еще легко отделалась!

Заскочив за угол, я затормозила, собираясь снять тяжелую песочную жилетку, но увидела поспешающий к остановке трамвай номер четыре и снова побежала. Зная по опыту, что интервал движения «четверок» в час пик составляет двадцать пять минут, я не хотела упустить свой транспорт.

Упустить, однако, пришлось. Я уже почти настигла не в меру резвый трамвай, когда затрезвонил мой мобильник. Пропускать звонки я не люблю, а разговаривать по телефону на бегу не умею, так что волей-неволей пришлось остановиться.

Звонила секретарша из фирмы «Соня». Она выполнила мою просьбу и узнала, что почетный золотой знак с номером, который я назвала, руководство компании торжественно презентовало директору рекламного агентства «Ю-лайн» Семену Крюкову.

Агентство «Ю-лайн» мои коллеги-смишники попросту называют «Юла». Что-то в этом есть: в рекламном бизнесе приходится крутиться, как волчок. С Семеном Крюковым я не была знакома, но в «Юле» бывать приходилось, так что адрес агентства я знала.