Валентина Андреева - Убойная стрела Амура

– Мама дорогая, сам себя замуровал! – ахнула Наташка.

– Не может быть! Этого не может быть. Я сейчас проснусь, и все развеется, – залопотала вдруг Алла Вячеславовна, мигом перестав рыдать.

– Паша, не побрезгуй, там в останках какая-то штучка застряла, похожа на медальон. Так ты ее достань. Сразу оформим протоколом. Место здесь дурное, мало ли – пропадет…

Паша побрезговал, но достал. Действительно – потемневший от времени медальон с потемневшей же от времени цепочкой. Внутри находилась маленькая миниатюра, с которой нам улыбалась жизнерадостная Полина. Совсем девчонка. И до чего ж она была похожа на Веронику!..

Спустя три месяца, мы провожали из Москвы в Копенгаген Лилиану Сергеевну. Толком пообщаться не удалось. Она прикатила из пансионата в аэропорт прямо к началу регистрации билетов и, время от времени отрываясь от мирных переговоров по мобильнику с мужем, дочерью, зятем, коллегами по работе и еще бог знает с кем, сыпала в наш адрес приветами от всех сразу, независимо от факта знакомства с нами. Из отрывочных фраз Лилианы удалось установить главное: в пансионате все хорошо, у Кречетниковой, Чернова и их дочери все прекрасно, у Вероники все замечательно, у Киселя все плохо – Вероника согласилась выйти за него замуж. Ну какой из него граф? Художник Рожков вместе с внучкой черпает вдохновение во Флоренции. У них тоже все хорошо. У Даньки плохо – безответная любовь к Настеньке. Кто бы мог подумать! Сама бедная Настя все так же бегает по ночам в роли привидения, зарабатывая себе на квартиру. Правда, в паре с женихом, на которого возложены должностные обязанности Черного монаха. Даже пожениться некогда. Им, видите ли, свадьба нужна. То ли дело Иван да Ольга: быстренько прибежали в ЗАГС прямо с Леруськой, быстренько расписались и быстренько покатили решать производственные вопросы. Заправляют пансионатом вместе. С большим трудом отстояли прах настоящего Черного монаха: чуть в музей не забрали. Подземный ход отшлифовали – любо-дорого смотреть. Даже установили кондиционеры. «Полина» помещена под стекло и смотрится на своем месте в нише просто замечательно. Легенду чуть-чуть подправили, пробили вход в подземелье из подвала, и теперь Ольга с Вероникой забегают туда по ночам «из XVIII века» профессионально порыдать для отдыхающих над загубленной жизнью Черного монаха… Винтовая лестница ликвидирована, люк запаян, а вот проход между подсобкой и бывшим нашим номером оставлен. Выход к роднику имеет настоящую металлическую дверь. Надежную, с точки зрения запоров. С доктором Пустоваловой тоже все хорошо, в смысле, хорошо сидит. Я было пыталась посочувствовать ее больному внуку и получила очень неприятное известие – внук у нее появился на свет только недавно. Да и то – двоюродный. Ему еще и месяца нет.

Мухатская от сидячего образа жизни поправилась и стала поразительно правильно предсказывать клиентам прошлое, настоящее и будущее. После погрома в ее комнатах, устроенного Пустоваловой, компромат она больше не нарывает. Как оказалось, у Таисии Михайловны имелось досье на Горбенко и его предков, проживавших когда-то в Звонаревке: Роман был женат, бывшая жена, Пустовалова Алла Вячеславовна, – медсестра по профессии. Вот только ясновидящая из-за обилия общего количества интересной информации не обратила внимания на то, что, во-первых, Горбенко давно уволен, а посему интереса не представлял, во-вторых, его бывшая жена не имела медицинского образования. Ради трудоустройства в пансионат, Алла Вячеславовна купила диплом врача.

Полчаса общения с Ляной ненадолго вернули нас в те кошмарные дни отдыха (подумать только, и всего-то четыре дня!), от которых мы с Наташкой долгое время после возвращения домой не могли отоспаться. Муж понял это по-своему: привыкли от безделья дрыхнуть сутками напролет, вот никак и не войдем в график. Надо же было чем-то отбиваться от моих претензий. Пензенская «фольклорная бригада» так и не приступила к работе на наших дачах – переметнулась на выполнение более выгодного заказа. Спрашивается, за что мы с Наташкой «отдыхали»?

Со временем память услужливо сгладила все неприятные, а порой и ужасные моменты поездки. Вспоминаются исключительно веселые, легкие эпизоды – в стиле рококо. И только при виде парящего в небе дельтоплана в сознании отчетливо всплывает пухлый, но злобный Купидон – дитя порока с уродливым луком, заряженным убойной стрелой дальнего прицела, прямо из XVIII столетия. Но, к счастью, это случается крайне редко. Есть надежда его забыть.