Вера Иванова - Кто поедет в Сингапур?

– Должен же хоть кто-то из взрослых присмотреть за вами, – объяснил певец. – А то для вашей энергии никаких мирных целей не хватит.

Некоторое время мы лавировали между лужами и кучами строительного мусора, пока следы не вывели нас к двум ящикам, возле которых стояли три пустые бутылки.

– Молодец, следопыт! – снова увесисто шлепнул Смыша Брыкало. – Меткое попадание. Вывел нас в самое сердце этого злачного места. И что дальше?

Миша растерянно пожал плечами. Он выглядел несчастным, просто убитым – еще бы, так опростоволоситься! Не лучше смотрелись и Танюсик с Брыкалой – на их бледных осунувшихся лицах читались усталость и разочарование. Надо было что-то делать, но что?

И тогда я принюхалась. Запахи были знакомые: мой «Премьер жюр», Танюсиков «Ультрафиолет», «XS» Сергея, «Блэк код» Смыша и крепкий пот Брыкалы – Сеня не признавал дезодорантов. Потом я принюхалась посильнее – к смеси знакомых ароматов добавился водочный дух от пустых бутылок, табачный – от окурков.

Но было и еще кое-что... Неуловимое, но все-таки узнаваемое... Я закрыла глаза, сосредоточилась...

И узнала! «Аква ди Жио» Тимы Милана!

О, это был мой звездный час!

– За мной! – скомандовала я и повела нашу орду в набег на другое крыло здания. И снова мы мчались куда-то, мелькая между бетонными тумбами и ржавыми железками, перепрыгивая через дыры и кучи мусора... Мой верный нюх довел нас до бензиновой лужи, но дальше нить запаха прерывалась.

– И что? Куда? – забеспокоились храбрые воины, но – ах! – немного потоптавшись у лужи, я вынуждена была признать, что тоже потерпела полное фиаско.

Очередная неудача завела наши поиски в тупик. Навалилась невероятная усталость, мне захотелось сесть и ничего не делать. Я опустилась на один из ящиков и вытянула ноги. И почему я не надела кедики? Хотя ладно, в этой грязи я бы их просто убила. А так хоть мамины туфли пострадали... Нет, лучше не думать об этом и не смотреть на ноги, а то опять захочется плакать!

– Осторожно! Твоя одежда! Тут же грязно! – воскликнул Миша, но я только махнула рукой – хуже быть все равно не могло. После своего «боевого крещения» Золушка претерпела обратное превращение – из принцессы в замарашку.

Танюсик тоже подсчитывала потери, все больше и больше мрачнея.

– Так... Два ногтя и три дреда... И туфли можно выкидывать... И платье... И уроки опять не успеем сделать, – бормотала она, придя в самое мрачное настроение.

Воцарилось всеобщее уныние: как будто из воздушного шарика наших надежд вышел воздух, и он поник и сморщился. Не хотелось разговаривать, стало холодно. Мы с Танюсиком обнялись и замерли, прижавшись друг к другу. Брыкало подбирал с пола камешки и швырял их об стенку, а Миша что-то чертил в цементной пыли носком модного ботинка.

И вдруг произошло нечто неожиданное. Окинув нас озабоченным взглядом, Сергей Пузырев глубоко вздохнул и пошел к пандусу.

– Вы куда? – крикнула я, позабыв про наш с ним этикет.

– Сейчас увидишь! – ответил он, поправляя пиджак и приглаживая волосы.

– Как перед концертом... – прошептала Танюсик и оказалась права.

Окинув взглядом уходящие ввысь бетонные своды, Сергей набрал в грудь воздуху и... запел! Это была новая, совершенно незнакомая песня – но такая красивая, что окружающий мир начал преображаться. Голос его, постепенно усиливаясь, дошел до самых высоких нот, откатился от стен и разнесся по всему огромному зданию, превращая его в гулкий концертный зал.

И в ответ – о, этот момент я не забуду никогда в жизни! – раздался другой голос. Он шел из дальнего, противоположного угла парковки и вначале был таким слабым и прерывистым, что мы не сразу узнали его. Но постепенно он окреп, налился мощью и сплелся с голосом Сергея – теперь они пели дуэтом, и это было так восхитительно, что не осталось никаких сомнений, КТО пел в другом конце здания. Тима. Милан. Пропавший певец. Который наконец нашелся!

От избытка чувств мы с Танюсиком расплакались, а потом вместе с остальными бросились на этот волшебный голос – он вел нас, как маяк или путеводная звезда. Не разбирая дороги, мы мчались на зов, пока не оказались около огромной металлической двери, которая, к счастью, была закрыта только на три громадных засова. Но разве могли эти жалкие запоры устоять перед могучими усилиями вошедших в азарт спасателей! Несколько мощных движений – и вот уже пленник на свободе, он выходит из кромешной тьмы и стоит перед нами, целый и невредимый, и щурится от света. Он выглядит уставшим и измученным, вокруг его глаз залегли темные круги, однако на лице сияет улыбка, и первые слова, с которыми он обращается к нам, это:

– Ну и как вам песня? Это премьера, вы – самые первые слушатели!

Под наши восторженные вопли Тима с Сергеем обнимаются, и освобожденный пленник с жаром благодарит своего спасителя. Однако Сергей качает головой и указывает на нас:

– Все овации – этой четверке. Честно говоря, я вообще пока что ничего не понимаю.

И тогда Тима обратился к нам. Я никогда не забуду этих слов, я запишу их в дневник – или нет, повешу из на стенку, в рамочке:

– Ребята, огромное спасибо за все! Я теперь ваш должник. И песню, которую вы только что слышали, нашу новую песню, я посвящаю вам.

– Присоединяюсь, – кивнул Сергей, и оба певца пожали нам руки.

Это было так торжественно и серьезно, что я забыла, где нахожусь. Исчезли серые бетонные стены недостроенного пустынного здания, испарились груды щебня и строительного мусора. Мы с друзьями стояли на пьедестале почета и под Самую Главную Песню Тимы и Сергея получали первую в жизни золотую медаль. Или нет, даже орден... Или... или... Звезду Героя!

Однако следующий вопрос Тимы быстро вернул нас на землю:

– Народ, у вас пожевать ничего не найдется? Двое суток без крошки во рту!

– Ой, конечно!

Мы зашарили по карманам, выуживая то, что прихватили с фуршета фотовыставки: Танюсик – шоколадную конфету, я – яблоко, Брыкало – полбутылки газировки, а Смыш – два бутерброда с красной рыбой, завернутых в салфетку.

– Ого! Гениально! Ну вот, теперь я полностью счастлив, – Тима сел на ящик, но тут же вскочил, как ошпаренный: – Серега! А запись?! Мы еще успеваем на студию?!

– Не волнуйся, все в порядке. Я сообщил им о форс-мажоре, они ждут нас завтра, – успокоил его Сергей, и Тима набросился на еду.

А потом – ой, то, что произошло потом, было настолько невероятно, что я и сейчас иногда не верю, когда вспоминаю.

Посмотрев на жующего Тиму, Танюсик вздохнула и тихонько спросила:

– Сашуля, у тебя больше нигде ничего не завалялось?

Не особенно надеясь на успех, я снова полезла в карманы. Но справа неожиданно обнаружилась дырка, через которую я выудила завалившуюся за подкладку конфетку – еще с того, первого, бального фуршета.