Дарья Донцова - Фэн-шуй без тормозов

– Все не так плохо. Слава богу, сегодня не конец августа и не тридцатое декабря. Перед началом учебного и в канун Нового года из дома лучше не высовываться…

Наконец я добралась до места. Поставив машину на стоянку, я миновала пост охраны, где бдительно проверили мой паспорт, завернула за небольшое серо-желтое здание и остановилась в восторге. Москва закончилась, начался Тунис, Кипр, а может, Марокко или Гоа. Перед глазами возник огромный бассейн, вокруг него белели лежаки, на которых загорали симпатичные девушки, сплошь блондинки. Чуть поодаль виднелись разноцветные шатры, от воды доносились счастливый детский визг и не менее радостный собачий лай. Я пригляделась и обнаружила в бассейне штук пять детей младшего школьного возраста, двух йоркширских терьеров, лабрадора и толстого мужика, который возлежал на матрасе посреди малышово-псовой стаи и увлеченно читал какой-то журнал. Отчего-то по бортику не носились взбалмошные тетки с негодующими воплями:

– Уберите животных, они съедят наших детей!

Похоже, местная публика толерантна к домашним любимцам. Не только к своим, но и чужим.

– Ваш номерок, – прошептали сзади.

Я, успев расслабиться, испуганно ойкнула и обернулась.

– Простите, простите, мне нужно знать, куда вас провести, – зачастил парень в форме матроса. – У вас лежак?

– Я ищу Фатиму Бекоеву.

– Сюда, пожалуйста, не споткнитесь, левее, ее шатер номер шесть. Вот там, видите? Вас отвести? Хотите чаю? Кофе? Коктейль? Купальник? Халат? Тапки? Сколько полотенец? Ужин подать? Меню сейчас принесут, – безостановочно спрашивал «матрос».

Подавленная фантастическим сервисом, я добралась до разноцветной палатки и нашла внутри на топчане Фатиму в окружении пустых вазочек из-под мороженого и бокалов с краями, обсыпанными сахарным песком.

– Ложись, – Бекоева лениво ткнула пальцем в пустой шезлонг. – Эй, Серега, принеси моей подруге весь набор.

– Я за рулем! Коктейль пить не буду!

– При чем здесь коктейль? – засмеялась Фатима. – Почему сейчас не можешь халат надеть? Жарко же!

– Твоя правда! – вздохнула я. – Просто райское место.

– Ох, боюсь, недолго оно им останется, – простонала Бекоева. – Видела у воды девок? Уже сюда начали проникать! Ну да ладно, не стоит переживать по поводу того, что еще не произошло. Давай, выкладывай. А вот и халатик! Супер! Натягивай!

Я взяла одеяние из махровой ткани и, стаскивая джинсы, стала вводить Бекоеву в курс дела. По мере моего рассказа с лица Фатимы сдувало улыбку. В конце концов она села, отодвинула от себя кальян и сказала:

– Гала Коротич.

– Прости? – не поняла я.

Фатима взяла чашку, допила кофе и повторила:

– Гала Коротич. Это она черноволосая, смуглая, на цыганку похожа. И с родинкой. Мало кто знает, что она на самом деле Галина Короткова, продавщица из города с поэтичным названием Урыльск. Но я-то со своей профессией обязана понимать, с кем имею дело. Хотя, знаешь, если честно, когда я выяснила правду, была поражена – Гала интеллигентна, умна, вроде бы образованна. Впрочем, в светской тусовке мало что изменилось со времен Пушкина. Не ручаюсь за точность цитаты, но, кажется, звучит так: «Вот наш Онегин на свободе, острижен по последней моде; как денди лондонский одет – и наконец увидел свет. Он по-французски совершенно мог объясняться и писал; легко мазурку танцевал и кланялся непринужденно. Чего ж вам больше? Свет решил, что он умен и очень мил». Ничего не изменилось! Ничего! Понимаешь? Если ты хорошо одета, умеешь поддержать беседу, являешься женой значимого лица или владелицей собственного бизнеса, то легко сделаешь карьеру в тусовке, станешь желанной гостьей повсюду, твое фото попадет на страницы журналов. Похоже, твоя тетка с сумкой «Марго» – Гала Коротич. Хочешь узнать всю правду про мадам?

– Фатя! – подпрыгнула я. – Начинай скорей!

Время появления Галы в Москве Фатима точно назвать не могла. На тот момент, когда Бекоева стала писать о светских дамах, Коротич уже утвердилась в московском обществе. У дамы был салон по пошиву одежды, Гала представлялась модельером, и первая встреча Фати с ней состоялась во время одного фэшн-показа, в котором принимали участие и модели, одетые в платья от Коротич.

Бекоева обладает безупречным вкусом и не менее безупречным воспитанием, а мусульманские традиции, которые чтут в ее семье, никогда не позволяют Фатиме откровенно демонстрировать презрение по отношению к творениям других людей. Журналистка всегда мило улыбается людям, но однажды, увидав тюлевые занавески, обильно обсыпанные пудовыми стразами, жуткие одеяния под названием «Коллекция царицы», на секунду потеряла лицо и выдохнула:

– Варварское великолепие.

– Это же Коротич, – шепнула сидевшая рядом девица – ходячая реклама мировых брендов. – Знаете, откуда она?

– Первый раз вижу ее работы, – призналась Фатя. – Я недавно пишу для журнала, только начинаю заниматься модой.

Девушка понимающе кивнула и перешла на «ты»:

– Разберешься. Коротич, по слухам, работала на дороге, обслуживала дальнобойщиков, один шофер и привез ее в Москву. Гала вроде сначала у трех вокзалов стояла, ну а потом… вот… Модельер!

Фатима не поверила незнакомке, но потом услышала историю Коротич еще раз десять, и, в принципе, все рассказывали одно и то же: Гала была проституткой, которой повезло подцепить богатого человека, вора в законе. Его давно убили, но перед смертью он успел купить Коротич бизнес, и сейчас бывшая ночная бабочка блистает на светских вечеринках.

Бекоева не наивна, она знает, что не у всех светских персонажей безукоризненное прошлое. И даже наоборот, у большинства нынешних львов и львиц оно весьма сомнительное. Чуть поковыряешься в биографии, поинтересуешься, чем занимался вон тот олигарх в начале девяностых, или спросишь, что делала этак году в девяносто пятом шикарно одетая мадам, владелица бутика, и тут же выяснишь: мужик носился по Москве с автоматом в руках, а красавица торговала у метро апельсинами. В каждой стране есть темные страницы истории. Америка началась с переселенцев, бывших каторжников, которым не нашлось места в старушке Европе из-за пагубных склонностей к воровству, мошенничеству и убийствам. А российский бизнес вырос из бандитских девяностых.

Фатима не испытывала к Гале ни малейшей брезгливости. В конце концов, что отличает проститутку от светской девицы, живущей за счет спонсора? Но и дружбы с Коротич Бекоева не водила. Женщины мило улыбались друг другу, сталкиваясь на мероприятиях, перебрасывались парой слов, вот и все их общение.

Журнал, в котором служит Бекоева, является российским аналогом иностранного издания, и поэтому из штаб-квартиры, находящейся в Париже, частенько спускают темы для статей. Как-то хозяин холдинга захотел напечатать материал о Джоне Варвиано под названием: «Сумки „Марго“ популярны и в России». Фатима углубилась в тему и сделала кучу интересных открытий. Оказывается, лет сорок назад известная тогда советская актриса Зоя Варина обладала целой коллекцией «Марго». Муж Вариной был талантливым ученым, гением математики, его часто приглашали на различные международные конференции. Советское правительство не запрещало Феликсу Варину разъезжать по зарубежным странам. Более того, академик получал денежные премии и гонорары за изданные там труды. Несмотря на то что Варин отдавал львиную долю дохода в казну государства, Зое хватало на украшения и шубки. Актриса считалась одной из самых шикарно одетых дам своего времени и собирала сумки «Марго», о которых простые граждане СССР и слыхом не слыхивали.