Елена Логунова - Рука и сердце Кинг-Конга

– Пифагоровы штаны во все стороны равны! – вспомнив геометрию, продекламировала я и набрала нужный телефонный номер.

Баринов, которого любое неделикатное упоминание о штанах смущает, как интимный вопрос, покосился на меня с подозрением, но ничего не сказал.

– Здравствуйте, это из рекламного агентства по вашему заказу, Андрея Петровича, пожалуйста! – напористо проговорила я, дозвонившись в «Пятое колесо».

– Соединяю, – мелодично вякнула барышня, удивив меня нехарактерным для секретарши безразличием к сути дела и личности звонящего.

– Добрый день, Андрей Петрович! – проворковала я. – Это Инна из «МБС». Я получила вашу информационную справочку, большое спасибо. Еще только один вопросик: нет ли у вас или у ваших конкурентов автосалона в Адыгее? Ах есть, и даже не один? Это замечательно.

– Чего же тут замечательного? – удрученно вздохнул мой собеседник. – У нас там только два салона на всю республику, а у «Мишени» целая сеть из семи точек!

– Организуем по ним точечную бомбардировку, – щедро пообещала я, чтобы вдохновить собеседника. – Но для этого нам нужна информация. По непроверенным данным, в Адыгее базируется криминальная группировка, специализирующаяся на угоне автотранспортных средств. Кажется, эта банда сформирована по национальному признаку. Есть сведения, что особый интерес для этих деятелей представляют «шестые» «Ауди». Один из членов банды недавно погиб при угоне машины этой марки. Сможете узнать что-то по этому поводу?

– Вижу, вы действительно готовите широкомасштабное наступление на наших конкурентов! – благоговейно ахнул директор «Пятого колеса». Не иначе сопоставил мой треп про точечную бомбардировку с запросом относительно организаторов массовых автоугонов. – Вот это, я понимаю, размах!

– Подробности планируемой кампании я раньше времени разглашать не могу, но честно предупреждаю, что ширина размаха будет пропорциональна рекламному бюджету! – предупредила я, в последний момент вспомнив о намерении делать дела по типу «два в одном»: вот, заодно и о доходах родной конторы похлопотала!

Бухгалтерша Зоя беззвучно поаплодировала моей последней фразе и вернулась к своим счетам. Я окинула испытующим взором лица коллег и поняла, что все они, не исключая даже Катьку в ее якобы звуконепроницаемых наушниках, с интересом прислушиваются к моим телефонным разговорам. Это мне не понравилось. Ни один уважающий себя частный сыщик не станет работать в присутствии любопытной публики! Шерлок Холмс не в счет, он раскрывал свои профессиональные секреты только коллегам – доктору Ватсону и инспектору Лестрейду, которым все равно не хватало ума воспользоваться полученными знаниями.

– Так, господа и дамы, у меня назначена встреча с клиентом вне офиса, – заявила я, вставая из-за стола.

Прежде чем выключить компьютер, я вывела на принтер статьи про автоугоны, а распечатки забрала с собой, подумав, что нужно показать их Трошкиной. В школьные годы Алка решала классические задачки точнее, чем я, хотя и не проявляла при этом предосудительной, с точки зрения учителей-предметников, изобретательности.

Домой я катила на маршрутке, и не скучная, скажу я вам, выдалась поездка!

Алчный водитель набрал народу сверх меры и продолжал останавливаться по призыву потенциальных пассажиров, словно «Газель» была резиновая, как его совесть. На одной из остановок в переполненный салон влезла согбенная старушка с корзиной, накрытой клетчатой тряпочкой. Потрескавшаяся плетушка топорщилась во все стороны поломанными прутьями, и я поспешила подобрать ноги, чтобы не лишиться колготок.

Не увидев в салоне свободных мест, бабуля громогласно потребовала:

– Водитель, возьми меня стоя!

Этот эротичный пассаж вызвал оживление на галерке, где устроилась компания пэтэушников. Веселую бабку подобрали и даже усадили, согнав с места одного из пацанов.

Водитель, смущенный поступившим предложением, решил устроить перекур прямо на рабочем месте и задымил вонючей сигареткой в приоткрытый потолочный люк. Все та же бабка недовольно завертела головой.

– Дует вам там, под люком? – виновато спросил водитель, разогнав ладошкой дымное облачко.

– Падлюкам?! – мгновенно подхватилась бойкая старушенция. – Ты, засранец, кого тут падлюками назвал?!

Пэтэушники радостно захохотали, гулко топая тяжелыми ботами и попискивая от удовольствия.

– Не ругайся, мать! – примирительно попросил водитель, выбрасывая недокуренную сигарету в окно.

– Ах, ты меня еще и по матери?! – вызверилась бабка.

– Женщина, успокойтесь! – холодно молвила дама вполне интеллигентного вида и весьма преклонных лет.

– На кладбище мы с тобой успокоимся! – не задержалась с ответом агрессивная старуха.

Благородной даме очень позднего бальзаковского возраста, по идее, кладбище светило примерно в такой же перспективе, как и грубой бабке, однако признавать сию суровую правду она явно не хотела. Покраснев так, что на дряблых щеках потерялись всякие следы румян, дама некультурно рявкнула:

– Да чтоб ты сдохла!

– Я?! Сама сдохни! Фифа! Шиньон начесала и думаешь, что ты королева?! В такси езди!

Я покачала головой и отвернулась к окошку. Женские бои в грязи – это детская забава в сравнении со схваткой двух старух в общественном транспорте! Да что там! На фоне развернувшейся в маршрутке словесной баталии кротким подвигом библейского служения показалась бы портовая драка пьяной матросни! Сцепившихся бабок подзуживали пэтэушники, и конец представлению положил только водитель, затормозивший так резко, что пацаны повалились друг на друга, а бабки посыпались на пол, словно собираясь продолжить поединок в партере.

– Всё, бабки, достали! – гаркнул водитель. – Вы приехали, вылезайте!

– Под люком – на выход! – сострил кто-то из пэтэушников, но живо замолк, схлопотав подзатыльник.

Красные растрепанные бабки, шипя, как две гюрзы, выползли из маршрутки. Заодно нас покинул неприметный тихий дядечка в кепке, надвинутой глубоко на лоб.

– Кто еще скандалить вздумает – в окошко выброшу! – предупредил водитель, отчаливая от тротуара.

Спустя пару минут я вспомнила, что сижу в исключительно неудобной позе с поджатыми к подбородку ногами, с облегчением распрямила коленки, сняла с них сумку и с ужасом обнаружила, что она распорота, как рыбье брюхо, и так же выпотрошена: судя по уменьшившемуся весу торбы, ее содержимое заметно убыло. Негодующий вопль, сорвавшийся с моих уст, вынудил водителя вновь ударить по тормозам, но в окошко меня все-таки не выбросили. В оправдание своего поведения я потрясла разрезанной сумкой, прочие пассажиры мигом провели ревизию собственного имущества, и выяснилось страшное: того или иного ценного имущества лишились все, кроме одного пэтэушника: у этого условно босоногого мальчика не имелось никакой ручной клади, а в кармане лежали лишь десятка мелочью и скомканный носовой платок.