Дарья Донцова - Клетчатая зебра

– Сама знаешь, я правду говорю. Все сбудется, как обещаю! И ты не своей жизнью живешь, чужую судьбу тащишь, верни все назад, иначе придет время, начнешь за несодеянное расплачиваться.

Я подскочила к застывшей изваянием Вере и сказала цыганке:

– Идите прочь. Мы не верим в предсказанья.

Женщина откинула назад волосы со словами:

– А неважно, кто во что верит, главное, где правда.

Вера навалилась мне на плечо, я потащила ее в сторону церкви.

– Что она тебе наболтала?

– Ерунду, – прошептала Верочка. – На мне порча, ее надо снимать.

– Вот глупость! – разозлилась я. – Хорошо, я вовремя подошла, ты не успела мошеннице денег дать!

Вера вздрогнула.

– У нее в руках нитка почернела. Это показатель сглаза.

– Девчонки, привет! – закричали, подходя к нам, Лида Горелик и Неля Хруч, которые постоянно опаздывали на все наши встречи.

– Вы чего такие кислые? – задорно выкрикнула Лида.

Я рассказала про цыганку.

– Они правду знают, – убежденно заявила Хруч, – умеют будущее предсказывать. Зря ты не дала с Верки сглаз снять.

– Прекратите дурь нести, – приказала я. – Гадалка полную ерунду болтала, мол, что Вера не своей жизнью живет. В это тоже надо поверить?

В конце концов мы поссорились. Нина, Лида и Вера пошли стричься, а я, обозлившись на девчонок за доверие к уличным предсказательницам, поехала домой. И я действительно некоторое время подшучивала над Верой, напоминала ей про порчу, вот только давным-давно позабыла о малозначительном происшествии. Но, оказывается, Вера о нем помнила. Интересно, почему пустяковое событие так ее потрясло?

– Ты тогда выступила в своем духе, – решила поругать меня за многолетней давности казус Горелик. – Наша пламенная комсомолка не верит в сверхъестественное! Накричала на нас и улетела, мы пошли в парикмахерскую, и Верка рассказала, что цыганка ей наговорила. Предсказание, в принципе, оказалось вначале хорошим. Родится дочь, будет верный муж, его имя на букву «А», но не Антон, не Александр и не Алексей. Счастье выльется на Веру водопадом, так судьба наградит ее за смерть Сережи и уход Юры. Понимаешь, гадалка все знала! Пообещала удачу, здоровье, но… счастья много не бывает, если к тебе прибыло, у другого убудет. И цыганка тогда сказала, что когда к Верке радость привалит, у ее подруг вся удача уйдет. Вот почему все от Веры после ее свадьбы с Савельевым отвернулись, слух пошел, что она чужим счастьем питается.

– Ну это просто тупость! – взорвалась я. – Голову на отсечение даю, что идиотскую сплетню распространила Хруч, которая так и не вернула Верушке деньги, взятые в долг на «Жигули».

Лида начала рыться в вазочке с конфетами.

– Сама посуди! У всех дерьмо случилось, лишь Верунчик осталась в шоколаде. От Ритки Саркисян муж ушел, Нинку Косину ограбили во дворе, чужие деньги отняли, она их потом несколько лет выплачивала, хорошо, что не посадили. Сурина…

У меня потемнело в глазах.

– Сурина активно пыталась кокетничать с Андреем, вот только он оказался верным мужем и никак не отреагировал на намеки подруженьки жены. Сурина обнаглела и один раз повисла у него на шее, а тут вошла Вера. Пришлось милой Катеньке спешно убегать из дома, где ее принимали, как родную, и больше туда не возвращаться. Что касается Ритки, то она отчаянная неряха, а сваренный ею суп не сможет проглотить даже пять дней не евший кабан, муж бросил Саркисян по причине ее совсем не армянской бесхозяйственности, а не от сглаза Верушки. Нинка работала кассиром, сидела в крохотном магазине без охраны и стала лакомой добычей для грабителей. И при чем здесь Вера?

Лида покраснела.

– С тобой невозможно разговаривать! Всегда хочешь быть правой!

Я поняла, что спорить с ней бесполезно, поэтому решила перевести глупый разговор на более интересную тему:

– Можешь сказать, в какую фирму ходила с твоей сумкой Вера?

– Компьютерный салон «Хоббит-Боббит» на Сиреневом бульваре. Вот уж кретинское название! – ляпнула Лида. И тут же опомнилась: – А тебе зачем?

– Очень странно тащиться с сумкой, набитой косметикой, в организацию, которая занимается техникой, небось там в основном мужчины работают, – пробормотала я. – Следовало направиться в школу, вуз, какой-нибудь НИИ или на кондитерскую фабрику. Слушай, а почему ты в квартире у Савельевых хозяйничаешь?

Горелик опустила глаза.

– У меня есть экстрасенсорные задатки. Вчера ночью я проснулась от голоса Веры. Она мне в уши шептала: «Лидуся, завтра с утра езжай к нам. Андрею тяжело, помоги ему». Вот я и примчалась сюда.

– Потрясающе, – кивнула я. – Тебе надо идти в телепроект, где колдуны людям судьбу предсказывают!

Горелик приосанилась, открыла было рот, но сказать очередную ложь или глупость не успела, в кухню вошел Андрей, одетый в мятый костюм и несвежую сорочку. Чуть не опрокинув стол, я ринулась к нему.

– Ты как?

Он не ответил на мой вопрос, но задал свой:

– Лида, Паскаль не объявлялся? Ты не пропустила звонок?

– Нет, – покачала головой Горелик, – я ношу телефон в кармане.

– Ладно, – мрачно кивнул Савельев. Подошел к холодильнику, вытащил пакет молока, быстро опустошил его и отрубил: – Похороны отменяются.

– То есть как? – обомлела Лида.

Андрей швырнул пустую картонку в помойное ведро.

– Вера не простит мне, если не попрощается с Ирочкой. Я все устроил. Тело забальзамируют и будут хранить до тех пор, пока Веруня не сможет присутствовать при погребении.

– Не делай этого, – заикнулась я.

Андрей сурово посмотрел на меня.

– Я не спрашиваю совета. Вопрос решен. Все, мне пора! Лида, понимаю, что обременяю тебя, но, сделай одолжение, побудь здесь еще часок, вдруг Паскаль позвонит. Как доберусь до аэропорта и встречу его, звякну и отпущу тебя.

– Не волнуйся, – воскликнула Горелик, – телефон под контролем.

Я решила проявить инициативу:

– Могу я чем-нибудь помочь? Готова дежурить в больнице.

– Не надо, – сухо процедил Савельев.

– Суп сварить, морс сделать? – не успокаивалась я.

– Нет, – отрезал Андрей. – Вера без сознания, она не принимает обычную пищу.

Но мне хотелось быть полезной.

– Хочешь, сяду около Верушки и буду читать ей книги? Говорят, люди быстрее приходят в сознание, если с ними беседовать.

Андрей, успевший дойти до двери, резко повернулся.

– Дарья, от тебя мне ничего не надо.

– Но почему? – изумилась я.

Савельев сложил руки на груди.

– Кто убил Иришку? А? Держись подальше от нашего дома.

Абсурдность чудовищного обвинения была очевидной, это поняла даже Горелик, которая испуганно воскликнула:

– Андрюш, Дашка ни при чем!

Савельев со всего размаха стукнул кулаком по косяку, светло-бежевое, сделанное в тон кухонной мебели дверное обрамление оторвалось от стены и упало на пол.