Дарья Донцова - Клетчатая зебра

Борис наполнил чашки кипятком и отбросил вежливое «вы».

– Не обращай внимания на завистников. Народ понимает, как повезло Дегтяреву, он живет за тобой, как за каменной стеной. Далеко не у всех так удачно в семье, вы вместе много лет, ты родила ему двух замечательных детей и постоянно помогаешь супругу.

– Странно, почему никто ни разу не упомянул, что я родила полковнику еще и мопса Хуча? – вздохнула я. – Устала повторять: мы с Александром Михайловичем просто друзья.

– Все, все, хорошо, – закивал Григорьев, – не хотел тебя обидеть. Знаешь, я тоже завидую Дегтяреву. От меня жена удрапала десять лет назад.

– Давай о деле, – остановила я Бориса. – Можно положу на стол схему?

В кабинете у Григорьева я просидела почти весь рабочий день, налилась до макушки мерзким растворимым кофе, но, несмотря на разного рода сложности, вдвоем мы сумели составить отличный план.

А около пяти часов вечера я позвонила в дверь квартиры на улице Протопопова.

– Кто там? – спросил из-за двери мужчина.

– Дарья Васильева, близкая подруга Веры Савельевой, – громко представилась я.

Послышался противный скрип, дверь открылась, и я увидела довольно высокую худую женщину с коротко остриженными волосами.

– Кто? – с настороженностью повторила она.

– Дарья Васильева, – спокойно ответила я, испытывая огромное желание почесать живот.

– Мы знакомы? – прищурилась хозяйка.

– Только заочно, – улыбнулась я. – Вы Жанна Носова, гражданская жена Анкибу Николаевича Родионова. А я – извините, придется повторить – лучшая подруга Веры Савельевой.

– Ошибка вышла, – басом перебила меня Жанна, – вы перепутали адрес.

– Это вряд ли, – не сдалась я. – Его уточняли по мобильному номеру, тому самому, который вы оставили Яне, медсестре, ухаживающей за Кимом Ефимовичем. Аник не знает, что вы посещаете деда, так?

Носова продолжала щуриться, но молча, я кивнула и понеслась дальше:

– Было большой ошибкой ездить в «Солнечный парк», но вы сострадательный человек, борец за правду и справедливость. Однако не лучше ли нам побеседовать в квартире? Некоторые соседи крайне любопытны. Дверь напротив имеет «глазок», с той стороны сейчас, вероятно, уже наблюдает за нами старушка. Конечно, легко залепить отверстие жвачкой, но, согласитесь, это не очень красивая затея.

Жанна поманила меня рукой и захлопнула дверь.

– Насчет соседки вы угадали. Она у нас такая, что ЦРУ отдыхает. Про остальное не понимаю. Анкибу? Это что? Идите на кухню!

После того как мы устроились за столом, я осторожно поскребла пальцем живот и уставилась на Носову.

– Что смотрите? – занервничала Жанна. – Объясните!

– Аник ошибся, – тихо сказала я, – Вера ни при чем. Вы решили наказать не того человека.

– Бред! – пожала плечами Жанна. – Несете какую-то чушь.

– Почему же тогда вы впустили меня в квартиру? – спросила я. – Отчего не захлопнули перед носом сумасшедшей гостьи дверь? Глупо отпираться от знакомства с Аником, вас опознают и Яна, и администратор «Солнечного парка».

– Ну предположим, мы жили с Аником, – скривилась Жанна. – Это запрещено? Оба давно справили совершеннолетие! Хотели проверить свои чувства, потом разбежались.

– Всякое случается, – кивнула я. – Извините, можно зайти у вас в туалет? Нет сил терпеть.

– Ладно, – согласилась Жанна, – третья дверь по коридору.

Я быстро забежала в санузел, не нашла там ничего, кроме унитаза, ершика, держателя для туалетной бумаги, спустила воду и ринулась в ванную. На кухню я вернулась, держа руки за спиной. Жанна, внешне спокойная, сидела на прежнем месте.

– Объясните причину, по которой вы сюда заявились! – потребовала она.

– Могу даже показать, – ответила я и положила перед хозяйкой рыжий парик и бороду. – Вот, знакомьтесь, колдун Ким Ефимович, пообещавший Вере Савельевой оживить ее давно погибшего сына Сережу. Очень опасно хранить такие улики в ванной. Хотя вы же не ждали незваных гостей! Жанна, поймите, вы фатально ошиблись. Вера Савельева-Астахова никогда не убивала Анечку Родионову.

Хозяйка уставилась на парик.

– Но… как… он же…

Я села на стул.

– Жанна, вы попали в скверную историю. Я читала вашу биографию и знаю, что за плечами у вас постоянные увольнения с работы. Вы окончили театральное училище, но так и не смогли удержаться ни в одном коллективе. Отчасти виной тому ваш необычный голос. Но основную роль сыграл характер, вы неутомимый борец за правду, обладаете обостренным чувством справедливости. Карьера могла сложиться более удачно, вам предложили роль в телесериале, но режиссер живо «убил» второстепенную героиню. Сейчас вы преподаете в частном центре, ведете театральный кружок.

– Тот режиссер спал с девицей, которая играла главную женскую роль, – не выдержала Жанна. – У мамзели не было ни таланта, ни образования, лишь умение раздвигать ноги. А еще там творился беспредел со счетами. Прикажете молчать о безобразиях?

Я вздернула подбородок.

– Наверное, да. Основная масса людей так и поступает.

– А я не могу! – взвилась Жанна. – И не стану закрывать глаза на неблаговидные поступки! Никогда! Кстати, в том сериале я не за себя боролась, а за Ксению Букову. Очень талантливая актриса. Ее взяли на главную роль, а потом поменяли на мымру, которая ничего не умеет. Разве это справедливо?

– И вы подняли шум, – кивнула я. – Договорились с газетой «Треп», дали интервью, а в результате и вас, и Букову выперли из проекта вон. Наверное, Ксения вас очень благодарила за поддержку?

– Нет, – сердито ответила Жанна, – она со мной теперь не разговаривает. Ей в том сериале предложили другую роль, второго плана, и балда согласилась. Я побежала к Буковой и сказала: «Это невероятное унижение! Немедленно откажись! Сниматься в фильме – позорить себя. Сначала ты первая, а потом «кушать подано» стала?» Но Букова уперлась, заявила: «Ерунда, если хочешь пробиться, надо, сцепив зубы, хвататься за любую возможность». Она глупая, не понимает, что главное – самоуважение. Я ей помогла, дала интервью, объяснила, кто и почему захапал лучшую роль. Благодаря мне Букова сохранила репутацию гордой актрисы, поостерегутся ее в дальнейшем унижать.

– Или вообще не станут приглашать, – не выдержала я. – Вот неблагодарная Ксения! Вы подняли ради нее бучу, можно сказать, насильно лишили ее малозначительной роли, а Букова вместо того, чтобы сказать вам «спасибо», решила со своей защитницей не общаться.

– Мне не нужны изъявления благодарности, – отрезала Жанна, – главное, должна восторжествовать справедливость.

– Вы знаете, что Ира умерла? – резко спросила я.

Носова искренне растерялась.

– Умерла? Нет, почему? Постойте, какая Ира? Не знаю я никакой Ирины!