Галина Куликова - Если вы не влюблены

А помощь им, судя по всему, просто необходима. В последнее время все так невероятно запуталось! Создается такое впечатление, что кто-то упорно пытается сорвать их гастроли. И похоже, этот кто-то – участник их труппы. Ведь только человек, имеющий доступ за кулисы, мог бы похитить туфли и портсигары. Но зачем и почему – совершенно непонятно! Однако туфли и портсигары – это все ерунда. Другое дело – покушение на Курочкина и убийства! Тем не менее соотнести убийства с кем-либо из участников антрепризы Таня была не в состоянии. Тогда ей в голову пришла мысль о соучастнике. А что, это уже звучит более правдоподобно. Может быть за всеми этими ужасными событиями стоит какая-то неведомая никому личность? Эта личность, преследуя свои гнусные интересы, строит козни их антрепризе, а помогает ей в этом кто-то из актеров? Конечно, думать так тоже не слишком приятно, но найти какое-то другое объяснение Тане никак не удавалось.

Да, теперь уже совершенно понятно, что без вмешательства Дворецкого им никак не обойтись.

Вздохнув, Таня скорчила себе рожу и пошла за телефоном.

Тем временем Регина отправилась в поход по окрестным обувным магазинам, дабы подыскать замену пропавшему реквизиту. После этого похода она влетела в гостиницу, как фурия. Будкевич, который после разговора с Таней только что спустился в фойе, имел неосторожность попасться Регине под горячую руку и получил от нее по полной программе. После схватки понурый Алик поплелся в ресторан.

– Это не женщина, а огнедышащий дракон, – поделился он своими эмоциями с мужской половиной человечества, представленной в данный момент Веленко и Тарановым. – Она меня едва не проглотила только из-за того, что ни одни приличные башмаки ей не подходят. У нее, видите ли, широкая ступня и высокий подъем.

– И размер небось великанский, – вполголоса заметил Веленко. – Она мне однажды на ногу наступила – у меня глаза на лоб полезли.

– Да ладно тебе, – хмыкнул Будкевич. – Всего лишь тридцать девятый. По нынешним временам она просто Золушка.

– У Анжелы тоже нога не маленькая, – вставил Таранов. – Ну, Маркизе сам Бог велел. На маленьких ножках такое тело не устоит… Одна Прияткина у нас удалась во всех отношениях.

– Кстати, насчет Прияткиной, – сказал Будкевич, двинув бровью. – Не знаю точно, что там между вами происходит, но ты, Леша, по-моему, сильно рискуешь.

– Это в каком же смысле? – с вызовом спросил тот.

– А в таком, что ты напрасно думаешь, будто она вечно в девках сидеть будет. К ней скоро друг приедет, Дворецкий. Да ты его уже видел на собрании перед гастролями. Он парень не промах. Может, не такой талантливый, как ты, но умный и весьма настойчивый. Уведет Татьяну – и не перед кем тебе будет выпендриваться.

– Если девицу так легко увести, то стоит ли о ней печалиться? – с напускной небрежностью заявил Таранов.

– Болван ты, батенька, вот что я тебя скажу! – воскликнул в сердцах Алик. – Думаешь, мы все идиоты и ничего не видим? Вы оба ходите кругами, как два тетерева на току, вместо того что взять и выяснить отношения. Хотя оба прекрасно знаете, что никуда вам друг от друга не деться.

– А вот Белинде Дворецкий ужасно не нравится, – неожиданно встрял Веленко, отодвигая пустую тарелку. – Она говорит, что он приторно правильный и занудный.

– Еще бы, он же кто по профессии? Следователь! А Белинда у нас страдает хроническим стремлением нарушать все писаные и неписаные законы. Естественно, общение с ментом никак не может ее вдохновить. Зато этот Дворецкий наверняка напористый и страстный. А девушки именно об этом и мечтают, Леша, – о напористости. И еще девушки не выносят длительного одиночества.

– Какое одиночество, Алик? – парировал Таранов. – У нее поклонников мильон. Ей цветы корзинами дарят!

Когда речь заходила о Прияткиной, он становился таким тупым, что Будкевичу хотелось его чем-нибудь треснуть. Вот хотя бы увесистой солонкой со стола. Он с жалостью посмотрел на Таранова, потом вздохнул и закончил:

– В общем, я тебя, Леха, предупредил, а там, как знаешь… Ладно, ребятки, мне пора. Поеду в театр, там у меня встреча назначена с одним бизнесменом. Хочет фестиваль искусств в Ордынске организовать. Помощи просит.

– И когда ты успеваешь еще и с бизнесменами знакомиться? – удивился Таранов.

– Здесь я величина, – ухмыльнулся Алик. – Бизнесмены сами со мной встреч ищут. Нынешний, например, вчера после спектакля подошел. Мне он показался серьезным парнем. И фамилия у него боевая – Барабанов. С таким фестиваль замутить – одно удовольствие.

А какие горизонты здесь, в Ордынске! Впрочем, что это я разболтался? Не говорить, а делать – вот мой девиз. Короче, всем привет и до вечера.

Насвистывая, Алик удалился. Регина, которая заскочила в ресторан, чтобы охладить свой гнев стаканчиком лимонада, злобно посмотрела ему вслед. На стуле рядом с ней стояла обувная коробка, распространявшая слабый, но отчетливый запах дешевой кожи. Даже по выражению Регининого лица можно было догадаться, что новые туфли ей категорически не нравятся, поэтому она злится на весь мир.

– А вот и наши с тобой девушки! – воскликнул Веленко, заметив через окно, что на улицу вышли Белинда и Таня.

Таранов повернул голову и проводил подруг саркастическим взглядом. Оживленно беседуя, те быстро удалялись от гостиницы, синхронно покачивая попами.

– Почему это они наши? – ехидно спросил он. – Женщина – не орден, чтобы ее присваивать.

– А мне Белинда очень нравится, – признался Веленко с некоторым смущением. – И я очень надеюсь найти путь к ее сердцу.

– Белинда сама не знает, где у нее сердце.

– Она сказала, что ей нравятся мужчины с харизмой. Правда, я не очень понимаю, что она имела в виду…

– Харизмой обладает великий ум, великий талант и человек с солидным банковским счетом, – важно заявил Таранов и уже другим тоном добавил: – А Белинда твоя – просто дура.

Вместо того чтобы обидеться за даму своего сердца, Веленко ухмыльнулся. Да уж, Таранов прекрасно раскладывает по полочкам чужие чувства, а как дело доходит до его собственных, ведет себя, как полный кретин.

Белинда с Таней тем временем направлялись в салон красоты, решив обновить маникюр и освежить лицо масками. Белинда хоть и делала вид, что ухаживания Вадима ее не особенно трогают, тем не менее с самого начала гастролей следила за собой с утроенной силой. Когда Таня уличила ее в этом, она стала оправдываться:

– Понимаешь, он меня так любовно разглядывает, как будто я картина Айвазовского, выигранная на аукционе. Поневоле начинаешь переживать, что вовремя брови не выщипала.

– Мужчины не обращают внимания на брови, – заверила ее Таня. – Не тешь себя иллюзиями.