Татьяна Луганцева - Жена №5

Женщина, которую нельзя было не заметить, вошла в раздвижные стеклянные двери стоматологической поликлиники «Белоснежка» и тут же кинулась к стойке регистратуры, шурша пакетами.

– Здравствуйте, девочки! Здравствуйте, дорогие мои!

– Добрый день, Изольда Игоревна, очень рады вас видеть. Вы к Яне Карловне? – хором ответили ей две девушки с красивыми, располагающими к беседе и щедрой трате денег улыбками. Причем во рту одной из девушек красовались железные брекеты, но оно и понятно: ведь она работала в стоматологии и была просто обязана иметь красивые и ровные зубы.

– К ней, родимые, к ней. – Полная, просто необъятных размеров дама в ярком плаще вытащила из пакетов мандарины, ветку винограда и яблоки, поясняя: – Все мытое, девочки!

За фруктами последовали дорогие шоколадные конфеты и упаковка пышного зефира.

– К чайку, Вика. – Дама для пущей убедительности постучала по стойке рукой с толстыми короткими пальцами и тыльной стороной ладони вытерла лоб.

– Ой, балуете вы нас, Изольда Игоревна, но за это мы вас и любим, – заулыбалась голливудской улыбкой ухоженная брюнетка Вика, которая в свое время тоже носила «железки» на зубах.

– А мне в радость, – ответила посетительница и вопросительно посмотрела на Вику: – Так я пройду? – Словно после такой вкусной взятки ее могли не пропустить к начальнице на прием.

– Конечно! Яна, извините, Яна Карловна вас ждет, – с полным ртом шоколада ответила Вика.

Эта женщина за последнее время четвертый раз посещала «Белоснежку», и каждый раз это происходило с особым размахом, так что девочки ее успели запомнить и знали, к кому она приходит.

Яна Карловна Цветкова являлась хозяйкой «Белоснежки», и ее искренне и неподкупно любили все сотрудники. Это была женщина лет тридцати с небольшим, выглядевшая много моложе, очень высокая и очень худая, словно прозрачная, или просто, как в народе говорят, скелет. Проблема у Яны была одна, вернее, две. При ходьбе коленки стучали друг о друга костяшками, а что бы она ни покупала, ремень например, ей всегда надо было делать дополнительную дырочку из-за того, что одежда всегда была велика. Эта девушка-женщина, напоминавшая манекенщицу на заслуженном отдыхе, как она сама шутила, была слишком ярка, очень заметна в любой толпе или компании. Длинные, почти белые волосы, огромные голубые глаза, упрямо вздернутый нос и узкий подбородок, и в придачу темперамент, требующий отдельного рассмотрения. Яна была честна, прямолинейна, хотя некоторым могло показаться, что упряма, несговорчива и хамовата, но сама она так не считала, живя по своим законам, словно дитя природы, а скорее – дитя абсурда.

– Да и что могло получиться, если мать всю жизнь работала актрисой в детском театре, а отец столяром-гробовщиком на кладбище? – часто задавала сама себе вопрос Яна.

Вот в ней и уживались совершенно несовместимые черты плюс невероятная способность попадать в разные неприятные и запутанные истории. Они словно сами находили ее и затягивали в водоворот. Яна иногда была и не рада, но снова и снова была вынуждена или проходить свидетелем по какому-либо делу, или даже являться активным участником. Хотя, конечно, Яна лукавила, часто она сама не могла пройти мимо и совала свой длинный нос куда не следовало.

Личная жизнь госпожи Цветковой тоже не отличалась размеренным течением. Она четыре раза выходила замуж, находя для себя маленькое оправдание, что дважды делала это с одним и тем же человеком, а следовательно, все не так уж и запущено.

Ее отношения с бизнесменом Ричардом Тимуровичем Алисовым напоминали жизнь рядом с действующим вулканом. Но в результате этих отношений у Яны остался развод и сын Вова, одинаково любимый и мамой, и папой. Яна не переживала из-за развода, так как сама и ушла от бывшего мужа, влюбившись до беспамятства в другого мужчину. Она больше переживала за Ричарда, понимая, что причинила родному и близкому человеку боль. Но совладать со своими чувствами не могла, а жить в любовном треугольнике было не в ее характере, прикидываться при своей прямолинейности она вообще не умела. Поэтому и разрезала отношения по живому и чувствовала вину, а это ее очень раздражало.

– Я непредсказуема и к тому же женщина, пусть делают на это скидку злые языки! – горячилась Яна.

Правда, мужчина, ради которого госпожа Цветкова разрушила с трудом созданную семью, стоил того, чтобы о нем сказать несколько слов. Карл Штольберг, чех по национальности, являлся потомком древнего рода и носил титул князя. После смерти Штольберга-старшего, его отца, человека аристократического и интеллигентного до мозга костей, все заботы аристократа-наследника легли на его плечи. Проживал он в Чехии, соответственно в настоящем древнем замке, являющемся историческим и архитектурным памятником. Но вот добиться того, чтобы Яна переехала жить к нему, Карл за несколько недолгих лет так и не смог. Она каждый раз впадала в ступор, когда представляла себя в роли княгини. Такого подарка судьбы не выдерживала даже ее психика. Яна была о себе высокого мнения, но ей хватало здравого рассудка, чтобы понять, что она не сможет соответствовать общепринятому имиджу аристократической особы: как-то неприметно пользоваться косметикой, носить исключительно классическую одежду, унять свои высоченные шпильки, больше похожие на стилеты, а самое главное, запирать или оставлять дома свой острый язычок на светских мероприятиях, бесконечных приемах и презентациях. Медленно ходить, достойно держаться, лицемерно улыбаться, не закидывать ноги – все это было не про нее. Яна понимала, что ее характер сильнее ее желаний, он словно живет своей отдельной, полноценной жизнью, этакий эгоист в кубе, и меняться он не хочет, да и не сможет. Иначе она сломается, потухнет и не принесет радости тому же самому Карлу.

– Большие девочки уже не меняются, поздно. Да и зачем себя ломать? – убеждала Яна своего возлюбленного.

– А я могу создать с «большой девочкой» семью? Нормальную, традиционную семью, в которой предполагается совместное проживание, а не встречи наездами? – вопрошал Карл, которому отношения с его русской супругой больше напоминали игру в кошки-мышки.

– И все-таки мы не будем ломать сложившиеся традиции, – упрямилась Яна.

– Какие традиции? – спрашивал Карл.

– У тебя свои, у меня свои, – отвечала Яна весьма витиевато.

– Я надеюсь, что нас объединяет любовь, это и будет самой большой нашей традицией.

– О! Это да! – горячо соглашалась Яна.

Ни один из серьезных разговоров со Штольбергом не приводил ни к какому устраивающему его результату. Оборвать эти отношения он тоже не мог. Как выражалась Яна, «так как жизни без ее красоты и ума не мыслит».