Люся Лютикова - Пускай меня полюбят за характер

Так бы псина заработала себе ожирение, если бы в один прекрасный день подруга не стала свидетельницей забавной сцены. Овчарка гуляла во дворе и, увидев кошку, во весь опор понеслась за ней. Ничуть не прихрамывая. Кошка взобралась на дерево, собака резво поскакала назад – и тут заметила, что хозяйка за ней наблюдает. Псина мгновенно напустила на себя несчастный вид и стала припадать на «больную» ногу. И даже жалобно поскуливала: вот, мол, как я страдаю! Но напрасно: ее уже раскусили и перестали делать поблажки. Вскоре хромота у овчарки благополучно сошла на нет: что толку притворяться, если за это не угощают сдобными булочками?

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – поинтересовалась Калерия Семеновна, появившаяся в дверном проеме.

– Видите ли, в чем дело… – начала я, но внезапно обнаружила, что моя фантазия истощилась. Ну просто совершенно ничего не приходит в голову! Впрочем, неудивительно: много ли вранья выдержит такой патологически честный человек, как я?

Ладно, главное – ввязаться, а там посмотрим.

– Дело в том, что я новый сотрудник агентства «Метраж», заменяю Аркадия Васильевича Бабиченко…

– Надеюсь, с ним ничего не случилось? – участливо отозвалась Пыкова.

– Просто он больше у нас не работает, – уклончиво сказала я. Тут меня осенило. – Так вот, а в агентстве, представляете себе, живет собака. Ну, бездомная. Мы ее подкармливаем. И однажды приходим мы на работу и видим, как псина догрызает папку с документами.

– Вероятно, это щенок, – заметила пенсионерка. – У меня была собака, так она в детстве тоже всю обувь у меня перегрызла.

– Да, точно, щенок. И вот какая досада: ваш договор о покупке квартиры с отсрочкой заселения был уничтожен.

– И что же теперь делать? – забеспокоилась Калерия Семеновна. – Это имеет какое-то значение? Может быть, надо составить новый?

И тут меня осенило во второй раз, вероятно, сегодня у меня по гороскопу какой-то небывалый всплеск умственной активности. Мне надо предоставить пенсионерке альтернативу: либо составлять договор заново, либо его расторгнуть (и соответственно получить назад свои деньги). Если старушка не захочет больше иметь никакого дела с квартирой на «Войковской», вывод прост: она уже знает про мошенничество. И следовательно, именно она убила Виолетту Владленовну Копейкину. Или по крайней мере явилась заказчицей этого убийства.

Окрыленная этой идеей, я принялась тут же на ходу выдумывать:

– Я пришла вам сказать, что вы имеете право расторгнуть договор о покупке квартиры. Потому что положение правительства Москвы номер двадцать девять тысяч семьсот шестьдесят пять от двадцать седьмого мая две тысячи первого года «О деятельности организаций, вовлеченных в сделки с недвижимостью» дает вам возможность выбора: либо восстановить условия договора, либо расторгнуть договор и получить обратно свои деньги. Естественно, за вычетом тех сумм, которые ушли на ежемесячную ренту гражданке Копейкиной. Так какое решение вы принимаете? Вы по-прежнему хотите купить эту однокомнатную квартиру?

Калерия Семеновна в замешательстве уставилась на меня:

– Подождите, я что-то никак не пойму, вы так мудрено говорите. Я могу вернуть свои деньги, так?

Я кивнула.

– Но потеряю квартиру на «Войковской»?

Я еще раз кивнула.

– И также потеряю те деньги, которые я раз в месяц переводила на счет Виолетты Владленовны?

Третий кивок.

– Между прочим, там не такая уж маленькая сумма, уже почти три тысячи рублей набежало, – недовольно заметила пенсионерка. – А ведь Аркадий Васильевич обещал мне, что совсем скоро… – Она осеклась и виновато шмыгнула носом. – Впрочем, это к делу не относится. Но что же я буду делать с долларами?

– Вы можете опять вложить их в недвижимость, – предложила я. – Но уже в другую.

– А в чем смысл? – возмущенно воскликнула Пыкова. – Нет, девушка, вы мне предлагаете какую-то ерунду. Покупать то одну квартиру, то другую. Я уже остановилась на жилплощади на улице Клары Цеткин, и она меня вполне устраивает. Так что давайте лучше составим новую бумагу взамен той, что съела ваша собака, и пусть все будет как раньше.

Я облегченно перевела дух. Значит, убийца не Калерия Семеновна. Даже представить себе не могу, как бы смотрелась такая бабушка Красной Шапочки на тюремных нарах!

– Хорошо, будь по-вашему. Я сегодня же займусь составлением договора, – сказала я и устремилась к выходу. Но напоследок не удержалась от вопроса: – Если не секрет, вы для кого квартиру купили? У вас самой ведь есть жилье…

– Да для внучка, – расплылась в улыбке Калерия Семеновна, – для Ванюши. Ему пока только седьмой годик пошел. Но дети так быстро растут, это я по своей дочери знаю. Не успеешь оглянуться, как окончит школу, поступит в институт – и захочет жить отдельно. А жилплощадь-то вот она, бабушка позаботилась! Глядишь, и не забудет старушку.

Я всегда подозревала, что у наших пенсионеров дела идут совсем не так плохо, как они это любят представлять. Пенсия, мол, копеечная, на кефир не хватает, а сами выкладывают десять тысяч долларов на квартиру для малолетнего внука. И даже не удосуживаются проверить, правильно ли составлены документы.

– Вы не думайте, у меня самой таких денег отродясь не водилось, – словно прочитав мои мысли, поспешно сказала Пыкова. – Это все случайность, можно сказать, громадное везение.

– Какое, если не секрет?

Почуяв во мне благодарную слушательницу, пенсионерка улыбнулась:

– Как насчет чашечки чаю?

Калерия Семеновна всегда была страстной и увлекающейся натурой. Она то неожиданно для всех окружающих начинала писать маслом, то училась составлять мозаичные полотна из керамической плитки, а то и вовсе записывалась в клуб любителей пеших прогулок. Но почти никогда женщина не доводила начатое до конца. Картины так и оставались недописанными, битая итальянская плитка, приобретенная за бесценок в фирменном магазине, пылилась в углу, а пешие прогулки дальше Битцевского лесопарка не продвинулись.

Поскольку такая непоследовательность затрагивала все сферы жизнедеятельности гражданки Пыковой, то никаких сбережений к своей пенсии она не сделала. Наоборот – постоянно оказывалась должна зятю (который, впрочем, всегда великодушно прощал ей долги). И вот однажды у Калерии Семеновны появилось новое хобби – моделирование одежды. Да не простой, а исторической. Спектр интересов пенсионерки был достаточно широк: крестьянские сарафаны конца XVIII века, бальные платья начала прошлого столетия, женские костюмы времен нэпа. И тут Калерия Семеновна вспомнила, что на дачном чердаке пылится сундук с каким-то старым тряпьем, доставшимся ей еще от бабушки. Там же может оказаться что-нибудь интересное! На дворе стояла поздняя осень, но холод и проливной дождь не остановили пенсионерку – она немедленно отправилась на дачу.