Дарья Донцова - Легенда о трех мартышках

– Я старая, – еле слышно прошептала Раиса Матвеевна.

– Увы. Уголовный кодекс не делает послабления для пожилых людей, – не останавливалась я, – на снисхождение может рассчитывать только ребенок.

– Миленькая, – застонала баба Рая, – простите! Бес попутал! Одна живу! Денег нет! А тут…

Непрерывно всхлипывая и вытирая рукавом халата сухие глаза, старуха быстро изложила некрасивую историю.

Некоторое время назад к ней пришла Марина и предложила:

– Хочешь заработать?

– Конечно, – кивнула Раиса, – а что надо делать?

– Посидеть в моей квартире и расписаться за мать в ведомости, – разъяснила пьяница, – пенсию поделим.

Раисе Матвеевне план показался удачным, и мошенницы стали получать чужие деньги.

– Как же вас не поймали? Неужели доставщик не сообразил, что в разных квартирах живут одинаковые старухи, он же, наверное, прямо от Корольковой к вам шел, – удивилась я.

– Пенсию можно и на книжку перечислять, – объяснила Раиса, – мне ее переводят, а к Анне на дом приносят.

– Ловко вы устроились!

– Бедность проклятая, – заныла Раиса Матвеевна, – нищета доконала.

Я окинула взглядом недавно отремонтированную кухню, новую электроплиту, хороший холодильник, современный плоский телевизор на стене и поняла, что бабуля врет, она совсем не церковная мышь.

– Вы вокруг-то не глядите, – стала оправдываться бабка, – пасынок старается, сын мужа от первого брака. Но он мне денег ни копейки не дает, продукты привозит и вещи, а дальше крутись сама.

Мне стало противно.

– Вы обворовывали Анну!

– Так ей ничего не нужно, – выпучила блеклые глаза Раиса, – она живет в свое удовольствие! Роскошно! В санатории! За ней врач глядит! И медсестры!

– Кто же вам рассказал о шикарном существовании Анны?

– Марина, – похоже, искренне ответила старуха, – она с мамой не ладила. Аньке не нравилось, что дочурка слишком веселая! А девчонка курить стала, Аня же никогда не дымила, прямо ненавидела табак, сразу кашлять начинала! Но Нюся любила дочку…

Я молча слушала Логинову.

Пятиэтажка, в которой проживает Раиса Матвеевна, ранее была общежитием одного из московских заводов. В каждой квартире ютилось по семье, но потом предприятие возвело несколько зданий и стало улучшать условия жизни своих сотрудников. Одну часть отселили в новый дом, вторую оставили на старом месте. Раисе, конечно, хотелось получить метры в новостройке, но ее отговорил муж.

– Нам до работы будет два часа езды, – сказал он жене. – А тут метро под боком, в магазины и на службу пять минут пехом.

– Зато там стены с иголочки, – вздохнула жена, – кухня большая, ванная раздельная.

– Ерунда, – отрезал супруг, – заживем своей семьей в двушке, ремонт сделаем, красота получится!

Вот так Логиновы остались на месте, а в сто восемьдесят третью квартиру перебрались Анна и Марина, которые раньше жили в первом подъезде.

Аня служила в заводоуправлении художником, рисовала всякие плакаты, объявления, оформляла клуб к праздникам. Королькова была слишком гордой, с бабами во дворе не общалась, да и на работе не отличалась разговорчивостью. «Да, нет, хорошо», – вот и все слова, которые произносила Анна. Утром она шла на работу, вечером в одно и то же время возвращалась. Изредка художница заходила в продуктовый магазин, покупки она всегда несла в непрозрачной сумке, и любопытные соседки не имели возможности узнать, чем питаются Корольковы. Но Рая несколько раз сталкивалась с Аней у помойки, видела, что соседка высыпает в мусор, и понимала: у художницы туго с деньгами. Из ведра Корольковой сыпались пустые пакеты из-под кефира, упаковки от круп и макарон, иногда яичная скорлупа и совсем редко куриные кости, Аня явно экономила на питании. Одевались соседи просто, Анна много лет носила зимой зеленое драповое пальто с норковым воротником, а когда мех окончательно вытерся, заменила его полоской из плюшевой чебурашки. Марина тоже не выглядела щеголихой. А еще местные сплетницы ничего не знали о Корольковой. Ясное дело, когда-то у нее был мужчина, иначе откуда взяться дочери? Но был ли он законным мужем, любовником и куда подевался теперь, осталось тайной.

Однажды Аня пришла к Раисе и попросила:

– Не взялись бы вы позаниматься с Мариной, у нее проблемы в школе.

– Я работаю в садике, – напомнила Логинова, – с подростком не справлюсь, лучше нанять учительницу.

– У меня денег нет ей платить, – откровенно призналась Королькова, – а вы дорого не возьмете, у вас пасынок чуть старше Марины, почему бы не попробовать? Девочка от рук отбивается, я около восьми возвращаюсь, она сама себе предоставлена, а вы сменами работаете.

– Ладно, – согласилась Раиса.

В свободные дни Логинова заходила к Марине, и скоро жизнь соседки открылась перед ней как на ладони. Аня дома была молчалива и терпеть не могла домашнее хозяйство. Грязь в квартире была необыкновенная, пол и мебель медленно покрывались толстым слоем пыли, но хозяйку это не травмировало. Готовила Королькова отвратительно, ей не удавалось нормально сварить даже сосиски, они лопались в кипятке и выворачивались «мясом» наружу. Апофеозом кулинарных изысков Ани был гороховый суп из пакета. Картошку она никогда не чистила, свеклу тоже.

– Пальцы пачкаются, – пояснила она однажды, – потом ходи с черными руками.

Логинова промолчала, на ее взгляд, от красок, которыми Аня писала картины, руки пачкались намного сильнее, и из-за них в квартире едко пахло. Мольберт прятался в крохотной спаленке, которая принадлежала матери. Раиса иногда из элементарного любопытства заглядывала туда в отсутствие хозяйки и рассматривала полотна. Анна рисовала странные сюжеты: комнаты, набитые кроватями, клумбы с засохшими цветами, реки крови, небо, где вместо звезд белели отрубленные человеческие головы. Логиновой «искусство» Корольковой казалось жуткой мазней, но Аня обожала рисовать.

– Мама всегда у мольберта, – откровенничала Марина, – если не поработает один день, начинает плакать.

Постепенно у Раисы Матвеевны появились сомнения в психическом здоровье соседки. Аня принимала очень много лекарств. На тумбочке у кровати стояли баночки со снотворным и с какими-то таблетками. Как-то раз Раиса заболела и не смогла спуститься к Марине. Посреди дня школьница сама пришла к «учительнице» и спросила:

– Может, сходить для вас в аптеку?

– Спасибо, деточка, – прокашляла Раиса и зарыдала.

– Что случилось? – испугалась Марина.

– Сегодня годовщина смерти моего мужа, – ответила Логинова, – Андрей скончался в свой день рождения.

– Не повезло, – посочувствовала Марина.

– Лежу и думаю, какой раньше у нас был праздник, гости, танцы, подарки, – плакала Раиса, – а нынче горе и темнота. Да еще я простудилась! Жить не хочется, камень на сердце лежит, не засну никак! Настроение ужасное! Спасибо тебе за заботу, но от горя лекарств не бывает.