Дарья Донцова - Горячая любовь снеговика

Можете себе представить, как «обрадовалась» Нина! Продавщица сначала растерялась, потом покормила крохотную девочку и спросила у нее:

– Где ты живешь?

– Дома, – спокойно ответила малышка.

Похоже, крошка была очень уравновешенной, увидев, что мамы нет, она не стала плакать, с аппетитом выпила молока и обрадовалась печенью.

– Можешь сказать название улицы? – попыталась узнать адрес Нина.

Девочка молча набивала рот, и на секунду Нине показалось, что ребенок долгое время не ел досыта, но она отмела это предположение.

В деревне слухи разлетаются мгновенно. Стоило девчушке первый раз выйти во двор погулять, как к Нине тут же прибежала соседка Раиса, вроде как за солью. Получив просимое, Рая без всякого стеснения спросила:

– Откуда у тебя девочка?

– Дачницу я взяла, – улыбнулась Нина.

– Зимой? – поразилась Раиса. – Такую маленькую? Без родителей?

– Шучу, – быстро изменила «показания» Нина. – Это моя племянница, дочь Олега.

– Ну надо же! – всплеснула руками Рая. – То-то смотрю, она с тобой на одно лицо. А как там твой брательник?

– Замечательно, – лихо соврала Нина, – живет отлично!

– Чего же девчонку прислал? – не отставала соседка.

– Жена Олега бросила, второй раз замуж вышла, дочь ей не нужна, – объяснила Нина.

Раиса потерла подбородок.

– Сирота, значит, получилась. Ой-ой-ой, достанется же ей в жизни колотушек! Без мамочки родной трудно. Ой-ой-ой!

Малышка, до той поры сидевшая тихо, вдруг чихнула и заревела в голос.

– Ты соли хотела? – разозлилась Нина.

– Ага, – кивнула Рая.

– Получила? Вот и уходи, у меня дел полно, – отрезала Нина и бесцеремонно вытолкала любопытную Раису.

Через час все Клязино знало новость, в избу к Нине потянулись люди. В деревне мало развлечений, а тут такой поворот…

Спустя неделю, оставив подкидыша на попечение болтливой, но доброй и ответственной Раисы, Нина подалась в Москву.

– Девочку Олег в дорогу собирал, – объяснила она соседке. – Сунул в пакет одни трусики да запасную футболку, ни колготок, ни платья, ни игрушек не положил. Надо мне вещи племянницы забрать.

– Ну, мужики, – укоризненно произнесла Рая, – безголовые совсем! Слушай, не езди никуда! У меня на чердаке чемодан стоит, там Ленкины вещи детские, постираешь, и носите на здоровье. Куклы еще остались, правда, поломанные, но какая дитю разница!

– Спасибо, – поблагодарила Нина, – только я все равно съезжу.

Координаты брата Нина выяснила легко – обратилась в Мосгорсправку и буквально через полчаса получила листочек с названием улицы и номером дома. Настороженная таким везением, женщина приехала по указанному адресу, поднялась на второй этаж и позвонила в дверь. Если верить письму Светы, Олег сидит в тюрьме. Но, может, невестка наврала? Дверь открыла седая старуха, одетая в белую шелковую блузу, назвалась она Полиной Федоровной и устроила деревенской жительнице форменный допрос. Вопросы сыпались из бабули, словно горох из порванного мешка: кто такая, как зовут, зачем приехала… Нина спокойно отвечала, показала паспорт. В конце концов Полина Федоровна смилостивилась, впустила гостью, провела ее в крохотную кухню и рассказала малопривлекательную правду об Олеге.

– Его посадили, – сообщила старуха, – за мелкое воровство. Ну никогда бы не подумала, что Олег Ефремович жулик! Они со Светой тут два года жили. Он не пил, не курил, на работу по часам уходил, в одно и то же время возвращался. На жену голоса не поднимал, девочку любил. Замечательный муж. Зарабатывал, правда, не ахти, Светка постоянно у меня деньги до получки одалживала, но как-то выкручивались.

– А что брат украл? – опустив голову, спросила Нина.

– Кошелек у женщины стащил, – пояснила пенсионерка. – Да так глупо действовал! В троллейбусе к ней в сумку залез и попался. Дали ему по первости три года. А кто тебе про его дела рассказал?

– Светлана, – ответила Нина. – Говорила, что муж неделями пропадал, обижал ее, потому они с дочкой и сбежали.

– Вот сволочь! Прости, Господи, за бранное слово… – возмутилась старуха. – Светка хитрее кошки. Свою вину на мужа перекинула! Знаешь, что мне кажется? Он из-за жены в тюрьму попал. Это она его посадила.

– Как? – поразилась Нина.

Полина Федоровна поправила воротник блузки.

– Света с виду маленькая, хрупкая, нежная, просто цветок, а на самом деле злая, как акула. А вот слушай… Работать она не хотела, все повторяла: «Я Виолу воспитываю, не сдавать же девочку в ясли». Только некоторым детям лучше находиться в госучреждении, чем при родной матери.

Едва Олег уходил на работу, Светлана закрывала комнату и упархивала. Виолу она оставляла одну, девочка с самого раннего детства привыкла обходиться собственными силами. Она никогда не плакала, не требовала к себе внимания, не капризничала, могла ползать по комнате в мокрых штанишках и не переживать по поводу неудобств.

Полине Федоровне было жалко ребенка, иногда она кормила малышку кашей или наливала ей супу. Светлана готовила редко, впрочем, и хорошо, что мамашу не тянуло к плите – еда у нее получалась на редкость гадостная. В основном Таракановы питались колбасой и сосисками. Гастрономия – не дешевое удовольствие, вести хозяйство Света не умела, поэтому денег в доме никогда не было. Однако молодая женщина не отказывала себе в модной одежде и обуви.

Один раз соседка продемонстрировала Полине Федоровне новые ботиночки и спросила:

– Красивые?

– Приятные, – одобрила приобретение пенсионерка. – Кажется, на натуральной коже.

– Самые модные, – причмокнула губами Света, – его прямо из Парижа привели.

– Кто? – удивилась бабуля.

– Фарца, – загадочно ответила соседка.

Полина Федоровна не поняла смысла слова. Она не знала, что в столице существует особая каста людей, как правило, молодых парней, которые спекулируют одеждой, парфюмерией и косметикой. У фарцовщиков можно было приобрести все: дорогое шампанское, французские и американские сигареты, дубленки, магнитофоны… Полина Федоровна была далека от мира женщин, желавших во что бы то ни стало приобрести роскошную сумочку и шикарное белье, поэтому старуха решила, что «фарца» – необычная фамилия подруги Светы, которой посчастливилось съездить в недоступную для простого человека Францию.

– Сколько стоит обувка? – проявила неприличное любопытство бабушка.

Света вытянула вперед правую ногу, любуясь обновкой, и хвастливо ответила:

– Сто двадцать рублей.

– Сколько? – ахнула соседка. – Это ж больше моей пенсии!

– И что? – усмехнулась Светлана.

– Такие деньги – на баретки, – укоризненно сказала Полина Федоровна. – Вот уж неразумный поступок! Можно ведь подешевле полусапожки купить.