Дарья Донцова - Брачный контракт кентавра

– Кентавру? – повторила я удивленно.

Олимпиада Андреевна засмеялась.

– Это прозвище Федора, его так коллеги за глаза звали. В свое время одно издательство выпустило книгу «Двенадцать подвигов Геракла», детский вариант греческих мифов. С хорошей литературой в СССР, как, впрочем, и со всем остальным, были проблемы, и вот один наш сотрудник зашел однажды в магазин, где красивый томик как раз выложили на прилавок, и схватил раритет для сына, принес в институт, похвастался перед приятелями. Те стали перелистывать страницы и наткнулись на изображение кентавра. Все рассматривали иллюстрацию и хохотали. Кентавр до невероятности походил на Федора – лицо словно с Привалова писали. Вот с тех пор кличка к нему и пристала. Федор не обижался, иногда сам говорил о себе: «Кентавр пошел в буфет за пирожками».

Я улыбнулась:

– Весьма мило.

Олимпиада Андреевна издала протяжный вздох.

– Да. Федор Сергеевич, кстати, был красавцем. Если б захотел, к нему в постель пол-института прыгнуло бы, но Привалов за юбками не бегал.

– Наверное, Вета тоже отличалась незаурядной внешностью, раз на нее запали и Геннадий Ильич, и Кентавр, – предположила я.

Хозяйка подъехала на кресле к высокому секретеру и откинула его крышку.

– Сейчас покажу, где-то тут лежит. А, нашла! Фото сделали в тот день, когда институту исполнилось тридцать лет. Все сотрудники собрались в зале и решили запечатлеть себя для истории. Я вторая слева.

– Вы совсем не изменились, – покривила я душой.

– Свежо предание, – махнула рукой профессор, – но спасибо за комплимент. Вета в первом ряду…

Изуродованный артритом палец указал на изображение коротко стриженной блондинки с простоватым лицом. Я испытала разочарование.

– Это Иветта? Не похожа она на роковую красавицу. Таких женщин на улицах масса, пройдешь и не обернешься. Вот в третьем ряду настоящая нимфа стоит. Кстати, тоже светловолосая. Интересно, почему Геннадий Ильич выбрал Вету? Будь я мужчиной, завела бы роман с девушкой, похожей на Афродиту.

Олимпиада Андреевна провела ладонью по снимку.

– Альбина Наметкина действительно выделялась на общем фоне. Мало того, что красавица, но еще ей повезло родиться в очень влиятельной семье, ее отец в советские годы был депутатом Верховного Совета. К ней Геннадий Ильич даже приблизиться боялся, ведь стоило ей намекнуть папочке о его домогательствах, и у ректора начались бы огромные неприятности. Нет, Геннадий не трогал Алю, всегда ее хвалил, ставил другим в пример и даже слегка заискивал перед ней.

– Представляю, как Алю «любили» коллеги, в особенности дамы, – поддержала я пустую болтовню. – Хороша собой, из обеспеченной семьи, одевалась, наверное, шикарно…

– Прибавьте еще и любимого мужа, – вновь указала на фото Олимпиада Андреевна, – последний ряд, крайний справа.

Я посмотрела и не сдержала возгласа:

– Какой красавчик!

– Роман Крысюков, – представила Аполлона Олимпиада, – предприимчивый молодой человек.

– Фамилия отнюдь не гламурная, – засмеялась я, – зато внешность модельная, хоть завтра на подиум.

Олимпиада Андреевна взяла пульт и включила кондиционер.

– Ну, в советские годы слово «манекенщица» являлось синонимом «проститутки», а уж что могли сказать про мужчину, который демонстрирует одежду, и подумать страшно. Роман и Аля вместе пришли на работу. И вы правы, сначала к Наметкиной отнеслись настороженно, но потом общественное мнение резко изменилось. Алечка была милой, всегда пыталась помочь окружающим, не стеснялась обращаться к могущественному папе с просьбами, охотно давала деньги в долг, не щеголяла брильянтами, не носила норковых шуб. Полагаю, у нее в шкафу было не одно манто, но на работу она ходила в мутоновом полушубке, добротном, но не поражающем воображение. Вот Роман был менее интеллигентен, ездил на «Волге», что сейчас равноценно обладанию «Майбахом», менял золотые часы и носил шикарные костюмы. Но ради Алечки ему прощали попугайство. Роман не отличался большии умом, просто сумел пристроиться зятем в элитной семье и стриг купоны. Альбина обожала мужа, почти каждую фразу начинала словами: «Как считает Рома…» или: «Надо спросить совета у Ромочки». Бедная, бедная Аля, вот уж кого Господь неизвестно за какие грехи наказал. Ее судьба прямо иллюстрация поговорки: «Не родись красивой, а родись счастливой». Я очень расстроилась, узнав о ее смерти. Молодая, красивая, обеспеченная, влюбленная, и… жизнь оборвалась на взлете. Крайне несправедливо! Кстати, вот кто мог бы вам рассказать подробности про роман Федора и Веты. Хитрая Иветта постаралась подружиться с Алечкой. Наметкина, несмотря на открытость и демократичность, никого к себе не приглашала и сама по гостям не ходила, исключение сделала лишь для Веты. Конечно, Альбина владела полной информацией о личной жизни Иветты, но она умела хранить тайны.

– Обидно, когда погибает человек, который мог бы жить и жить, – я решила завершить эту часть разговора.

– Верно, – не успокаивалась Олимпиада Андреевна. – Представьте, Алечка попала под машину. А вскоре после этой трагедии из института ушел Федор, а затем Вета.

Во мне проснулся интерес.

– А где сейчас Роман?

Профессор убрала фотографию в секретер.

– Исчез с горизонта. Едва Привалов сменил работу, как красавчик подал заявление об увольнении. Дальнейшая его судьба мне неизвестна. Никаких научных работ под фамилией Крысюков я не встречала, на конференциях и семинарах с ним не сталкивалась.

– Можете назвать отчество и год рождения Крысюкова? – попросила я.

Не выказывая ни малейшего удивления, Олимпиада Андреевна снова вытащила снимок и посмотрела на его оборотную сторону.

– Роман Николаевич Крысюков, год рождения тут, конечно, не указан. Но я помню, где у них с Алечкой была квартира.

– Вы бывали у Наметкиной в гостях? – удивилась я.

– Нет, – решительно ответила профессор. – Уже говорила, что Аля не сходилась близко с коллегами. У нее в гостях бывала лишь Вета. А про квартиру я от Альбины знаю. Один раз она услышала мой разговор по телефону – я не могла купить дочке шубку на зиму и просила мужа подкатиться к кому-нибудь из продавщиц, пообещать переплату за услугу, – дождалась окончания беседы и предложила: «Я живу на улице Кузова, в доме, где на первом этаже находится „Детский мир“, знаю там одну девушку и могу тебя с ней познакомить».

– Ценная услуга, – констатировала я.

– Не то слово! – всплеснула руками Олимпиада Андреевна. – Надеюсь, потусторонний мир существует, и Алечка услышала мои слова благодарности. Продавщица оказалась человеком дела: деньги – товар. Я к ней пару лет ходила и знакомых отправляла. Молодая женщина по имени Марианна, с виду ромашка, по сути капкан. Очень деловая! Хорошо, что теперь подобных контактов заводить нет необходимости, жизнь намного лучше стала.