Дарья Донцова - Брачный контракт кентавра

Дети очень чутко ощущают атмосферу в доме, Таня с раннего возраста поняла: она нежеланный ребенок, что и отразилось на ее характере. Вспомним ситуацию с Антоном. Таня решила во что бы то ни стало покинуть отчий дом и не придумала ничего лучшего, чем соблазнить первого попавшегося парня, а потом, запугав сообщением о совращении несовершеннолетней, заставить его жениться на себе. Вам это кажется полнейшей глупостью? Мне тоже, но девушка знала, как ее мама выскочила замуж, и решила использовать ее опыт.

Таня явно имела большие психологические проблемы, она уверила себя в том, что полюбила Антона и что тот полюбил ее, приезжала к парню в Москву, довела его до того, что он убежал жить к бабушке. Но мне все больше и больше жаль Таню. Похоже, это был единственный роман в ее жизни, дальше началась тюремная история. Отсидев срок, Привалова захотела оправдаться перед Антоном. Она получила от него ответ на свое письмо и вновь стала считать Вольпина своим женихом.

Любой человек в возрасте от двенадцати до семнадцати лет обостренно воспринимает действительность, у него отсутствуют полутона, окружающее для него либо черное, либо белое, понятие дружбы возведено на пьедестал, предать друга нельзя. Танечка, очевидно, была инфантильна, в свои восемнадцать обладала менталитетом пятиклассницы, отсюда и куча дров, наломанных ею.

В заключении у Тани нашлось время, чтобы как следует подумать над ситуацией. И она решает себя обелить. Едва освободившись, она едет к Федору и Вете. Но в доме живут другие люди, а ей необходимо достать из землянки некую улику. Естественно, Привалова не собирается ничего сообщать новой хозяйке коттеджа и… подсыпает ей снотворное, действует по привычной схеме (в свое время Таня одурманивала членов семьи, чтобы выводить гулять Стефанию). Но она честный человек – взяла из моего шкафа самые старые вещи и украла не все деньги. Одно непонятно: зачем Татьяна носила при себе сильнодействующее лекарство? Ведь не знала же, что Вета умерла, а Федор продал дом, ехала к мачехе и отцу, которым могла уже смело сообщить про схрон, спуститься под землю вместе с ними.

И самое главное! Я узнала много интересного, но вопрос, кто убил Мишу, так и остался без ответа.

– Машенька, ты задремала? – спросила Валентина Михайловна, входя в комнату. – Извини, капли пьют в три приема, через пять минут следующая порция.

Я открыла глаза.

– Нет, нет, просто обдумываю ваш рассказ.

Старуха села на диван.

– Я тоже неоднократно размышляла о Федоре. Господь не хотел, чтобы мой сын исподтишка творил разврат. Сначала бог призвал к себе Ирину, а потом Вету – наказал дурных женщин, которые поощряли мужа, позволяли ему прикидываться. Господь дал понять Федору: одумайся, покайся, забудь о содомском грехе. Но нет! Не успела земля на могиле Иветты осесть, как он задумал жениться на Люсе, твоей маме. У тебя же есть еще брат, Юрий? Ему тогда исполнилось лет тринадцать. Я пришла в ужас и поехала к твоей маме. Разве я могла допустить, чтобы Люсенька соединила свою судьбу с Федором? – почти с отчаянием воскликнула Валентина Михайловна. – Я решила помешать развратнику. Федора исправить нельзя, но вас с мамой, а главное, Юру можно было спасти от горькой участи. Никакой хорошей семьи у Люсеньки бы не получилось, мой сын сеял горе и смерть. Но ты не знала истинных причин моего поведения, возненавидела меня лютой ненавистью. А Люся позвонила Федору и сказала ему: «Я беседовала с Валентиной Михайловной и поняла: наш брак невозможен…»

Федор закатил матери скандал. В процессе бурного разговора Валентина Михайловна высказала отпрыску свое нелицеприятное мнение о нем и поклялась никогда более не иметь дела с гомосексуалистом.

Данное в запале слово дама сдержала. Она поселилась в квартире, которую после переезда из Мопсина купили Федя и Вета. Потом, когда пошатнулось здоровье, нашла коммерческую организацию, которая за отданную жилплощадь обещала пожилым людям приют и уход, оформила бумаги и перебралась сюда, в дом престарелых.

– Жизнь идет к концу, – тихо говорила Валентина Михайловна, – не хочется уходить, зная, что ты меня проклинаешь.

Я встала, села около старушки на диван и обняла ее. Привалова уткнулась в мое плечо.

– За что Господь так меня наказал? – глухо спросила она.

– Может, вам попытаться помириться с сыном? – предложила я. – Гомосексуализм не порок, теперь он не осуждается государством, не…

– Я хотела! – воскликнула старуха. – Пару месяцев назад я позвонила Федору, решила: перед смертью надо сказать друг другу последнее «прощай», надеялась, что он исправился. Но трубку взял мальчик и звонко ответил: «Папа придет поздно». Я бросила трубку, как ядовитую змею. Он сказал «папа»! У Федора нет детей! Он живет с ребенком, выдает его за сына. Мрак и ужас!

– Черт! – не удержалась я. – Вот оно! Ведь я читала бумаги, присланные Рыбаковой, а потом удивлялась, ну что меня беспокоит? В документах ни слова не было о наличии в настоящее время у Привалова сына, только сообщение об умершем Мише и о Татьяне. А мальчик назвал его папой. Мне бы сразу насторожиться и понять: здесь нестыковка!

– Машенька, ты о чем толкуешь? – изумленно остановила меня Валентина Михайловна.

– Пустяки, – спохватилась я. – У меня к вам очень странная просьба. Скажите, какой номер телефона вы набирали, соединяясь со мной? Не сочтите меня идиоткой, но назовите цифры.

Очутившись на улице, я схватилась за трубку и через пару секунд услышала голос: «Вы позвонили Маше Николаевой. Сейчас не имею возможности для беседы, оставьте свои координаты, я непременно свяжусь с вами. Бай-бай». Прозвучал длинный гудок, я откашлялась.

– Здравствуйте, Маша. Меня зовут Евлампия Романова, я работаю частным детективом. Извините, мне случайно пришлось выслушать информацию, предназначенную для ваших ушей. Пожалуйста, соединитесь со мной в любое время дня и ночи. Вот мои координаты…

Дорога в Мопсино не заняла много времени. Отчего-то на шоссе не было пробки, и я довольно быстро домчалась до поселка, все время задавая себе один и тот же вопрос: кто убил Мишу? На него напал сексуальный маньяк?

Кстати, несчастная Татьяна Привалова получила столь большой срок еще и по причине жестокости преступления… совершенного, как теперь я знаю, не ею. Судебный медик заявил на процессе:

– Преступник попытался имитировать сексуальное насилие. Михаил скончался от удара тупым предметом по голове, все остальные повреждения были нанесены ребенку после смерти. На его теле не обнаружено следов спермы или смазки от презерватива.

– Такие действия мог совершить только мужчина? – поинтересовался судья.

– Нет, – ответил эксперт, – имитацию сексуального насилия иногда осуществляют женщины, чтобы убедить всех, будто преступник – лицо мужского пола.